Молчаливые слуги, двигавшиеся бесшумно и грациозно, поставили блюда с яствами и наполнили бокалы подобающим первой перемене вином.
Но ни Тилод, ни Эйрис к еде не притронулись. Из вежливости и из осторожности одновременно. Небольшие дозы ядов не могли причинить им вреда. Но только – небольшие.
Вскоре раздался цокот собачьих когтей, возвестивший приход Наместника Алана.
Растянув рот в любезнейшей из улыбок, хозяин сделал рукой знак: «Не вставать!» – и сам опустился в кресло напротив Эйрис.
Слуга тотчас поставил перед ним еду, а другой слуга полил ее горячим, пряно пахнущим соусом.
– Прошу отведать! – добродушно предложил Наместник и без лишних слов набросился на свою порцию.
Тилод подхватил вилкой ломтик нежного мяса, окунул его во фруктовое желе. Положив на язык, подержал некоторое время во рту, наслаждаясь вкусом и заодно проверяя, нет ли в пище нежелательной начинки. Похоже – нет. Но полной уверенности у него быть не могло: чиновники Конга, перенявшие у соххоггоев некоторые из их «искусств», весьма наловчились в отравительстве. Даже не опасное для жизни снотворное, действующее через час после приема пищи, после дополнения, примешанного, скажем, к вину, могло оказать гостям скверную услугу…
Тилод попробовал и вино. Это оказалось очень старое орэлейское, красное, удивительного букета. Зодчий покачал согретый в руке конический бокал из розового хрусталя и улыбнулся Наместнику, дав понять, что оценил и вкус хозяина, и его щедрость. Наместник улыбнулся в ответ и точно таким же движением покачав собственный бокал, пригубил драгоценное вино.
«Безопасно!» – знаком показал Тилод своей спутнице. Нужно быть варваром-омбамту, чтобы подмешать что-либо в т а к о е вино. Не говоря уж о том, что любая добавка, самая ничтожная, тотчас разрушит музыкальное единство вкуса и аромата. Зодчий Тилод не спеша пил орэлейское, каждый глоток которого был дороже, чем земля и имущество его покойных родителей, и пытался угадать, замешан Наместник в похищении или нет?
Ужин, как принято в Конге, протекал в молчании. В соседнем зале негромко играл оркестр.
Наместник отодвинул от себя третье блюдо и, откинувшись на спинку обитого зеленым шелком кресла, показал слугам: десерт!
Со стола было мгновенно убрано все, вплоть до скатерти, а стол с молниеносной быстротой сервировали вновь.
Слуга с поклоном продемонстрировал сначала Тилоду, потом Эйрис покрытый пылью и паутиной кувшин. Зодчий взглянул на печать: тоже орэлейское, но на пятьдесят лет старше. Кроме года сбора, на печати значилось время, когда был отжат сок, имя давно умершего винодела и родословная винограда. Крохотные буковки с каллиграфическим мастерством вырезаны на черной поверхности отвердевшей смолы.
– Не желают ли гости певца? – спросил Наместник.
– Милость почтенного Алана безгранична! – отказался Тилод.
Но Эйрис, улыбнувшись, сказала:
– Пожалуй! Я не знакома с песнями Фаранга!
И, будто кто-то уже отдал распоряжение, музыканты гурьбой вошли в трапезную, а следом появился певец, стройный, немолодой уже человек в серебристо-сером одеянии. На лбу его синей краской был нарисован знак профессии.
Откинув назад длинные, иссиня-черные волосы, он взял несколько нот и вопросительно взглянул на Наместника.
Тот еле заметно кивнул.
Певец сделал знак музыкантам, и тут нечто в лице Эйрис заставило певца переменить выбранную песню. Он быстро наклонился к музыкантам и что-то прошептал. Тилод был удивлен: этого певца он никогда прежде не видел. А Наместник ничего не заметил: прикрыв глаза и расслабившись, он постукивал ладонью в такт рокоту маленького барабана.
Певец качнул головой. Две ситры присоединились к воркотне барабанчика, размеренной, как голос прибоя. Потом вступила винна[11] и только после нее – певец, сразу наполнивший пиршественную силой низкого проникновенного голоса:
– Останься сегодня со мной!В стране, где не знают о лишних!Где полночь сиренево дышитВ раскрытое настежь окно.
Останься сегодня со мной!Здесь тени бегучие рыжи!А сколько мерцает над крышейСквозящих в небесное дно!
В страну опьяняющих сновКораблик – лимонная долька,Умчит нас по небу, ты толькоОстанься сегодня со мной!
Певец умолк. Трижды вскрикнула флейта, и постепенно стихли остальные инструменты. Только барабан продолжал рокотать еще целую длинную минуту.
– Хорошо! – произнес Наместник, когда барабан смолк.
Взмахом руки он отпустил артистов и после паузы, другим тоном сказал:
– Мне донесли, ты пытаешься что-то разузнать, зодчий Тилод.
– Так это твои… наблюдатели, почтенный, сопровождали нас сегодня?
– Мои. Я же сказал, что не оставлю тебя своим вниманием! – и добродушно рассмеялся.– Я ценю тебя, зодчий, и понимаю, какие могут быть неприятности у… беглого ссыльного!
Тилод не торопился с ответом. Некоторое время только музыка и шорохи за окном нарушали тишину.
– Да,– сказал наконец зодчий.– Я кое-что разузнавал.
– И что же?
– Мне известно теперь, что не волей Великого Ангана, а преступным умыслом оказался я на Юге!
Теперь настало время подумать Наместнику. Но он быстро нашел ответ:
– Мне неведомы все деяния Дага! Если человек исчезает, это означает вещь вполне определенную!
– Мне трудно поверить,– возразил Тилод,– что почтенный Алан, столь внимательный ко мне, не поинтересовался у блюстителя помыслов, в чем моя вина!
– Тем не менее это так! – заявил Наместник.
– Мой сын тоже пропал! – заметил Тилод.
– Мне это известно. Именно поэтому я…– Наместник поднес к губам бокал, продолжая исподлобья наблюдать за зодчим…– …решил, что гнев Великого Ангана коснулся тебя! Ты-то чист перед Властью, но твой сын, он иногда позволял себе лишнее. А раз сын…
– Мне сказали, что Даг непричастен к похищению моего сына! – заметил Тилод.– Завтра я намереваюсь посетить Дага и узнать все наверняка!
– Если твой сын не погрешил против Власти, ты можешь твердо рассчитывать на мою помощь! – с важностью произнес Наместник.– Соблюдение закона – мой долг!
– Да,– сказал зодчий.– Это именно так!
Наместник впился в него взглядом:
– Удалось ли тебе узнать еще что-то? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Да, удалось! И тут я рассчитываю на твою помощь!
– Слушаю тебя, зодчий!
– Служит ли у тебя человек по имени Хуран?
Наместник окинул Тилода долгим неприязненным взглядом. Но если он рассчитывал испугать зодчего, то ошибся.
– Да,– сказал он.– У меня служит такой человек!
– Мне сообщили, что он приложил руку к похищению моего сына!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});