Читать интересную книгу Визит к императору - Елена Хорватова

ГЛАВА 15

Мадам Ламанову принимали в доме княжны как чрезвычайно важную гостью. Стол, и в обычные дни поражавший изысканной сервировкой, теперь просто сверкал, как драгоценный брильянт. Меню тоже было самым изысканным – не какой-нибудь салат оливье или селедка под шубой, a canapes au caviar[14] и medaillon de foie gras.[15] A вина! Одни названия чего стоили! Если такие слова, как кавиар и фуа-гра были хотя бы знакомы, то названия изысканных вин Маргарита слышала впервые и даже не взялась бы произнести вслух, чтобы не переврать до неузнаваемости.

Дворецкий, дабы подчеркнуть важность момента, облачился во фрак и белоснежный галстук, а тетушка своим элегантно-несовременным обликом напоминала салонный портрет конца девятнадцатого столетия. Для довершения эффекта княжна вдруг припомнила какие-то старомодные, всеми забытые стихи и, оглядев парадную сервировку стола, продекламировала:

Довольно, посмотри, как стол накрыт красиво,Как изменяются все вещи прихотливо!Лагуной кажется хрустальное плато,В сияньи серебра цветами обвито…[16]

Валька, получив строгое указание от княжны, вынуждена была придумать предлог, чтобы увести на время из дома братьев Брюсов. Вообще-то братья вели себя тихо, никому не мешали, предпочитая пребывать невидимыми и неосязаемыми, но… нрав у них все равно был буйный, воспитание не галантное, и никто не взялся бы предсказать, что они могут выкинуть в следующий миг.

На днях они уже ухитрились напугать до полусмерти членов архитектурной комиссии, прибывшей осматривать руины княжеского особняка. Явились ни с того ни с сего перед пришлыми чужаками в полутьме, раздувшись сверх всякой меры, завыли, заколыхались в воздухе, выразились нецензурно и воткнули в прическу высокопоставленной дамы, возглавлявшей комиссию, воронье перо… Коллеги еле успели вытащить бедную начальницу на воздух, прежде чем она лишилась чувств. В конце концов, начальница, так и не придя в себя, в бессознательном состоянии дождалась медицинской помощи и отбыла вдаль на машине «скорой помощи» с ревущей сиреной, а братья Брюсы еще какое-то время выли машине вслед, добавляя свои нотки в общую какофонию.

Княжна расценила подобные действия как ненужный эпатаж. Ну для чего, скажите на милость, этак-то шалить, когда можно путем простенького внушения лишить всю комиссию памяти, и через час эти люди все равно не вспомнят, где были и что видели?

Нет уж, в момент появления мадам Ламановой, не просто портнихи, а особы, приближенной к императору или, вернее, к императрице, подобные шутки были бы неуместны. Поэтому братья Брюсы и валькирия просто обречены были на очередную экскурсию; впрочем, Брюсам, без сомнения, было на что полюбоваться в Северной столице. Очень может статься, что путешествие по городу станет для них более интересным делом, чем чопорный вечер в компании мадам кутюрье…

С мадам Ламановой княжна Оболенская состояла, судя по всему, в давнем приятельстве. Дамы даже расцеловались, впрочем – символически, чмокнув воздух где-то возле бледных щек друг друга.

Встретили гостью, что называется, в узком кругу. Однако тетушке не удалось избавиться от другого гостя, явившегося без приглашения. Будучи представленной мадам Ламановой, Маргарита заметила, что в гостиной появился еще и молодой мужчина в черном смокинге и рубашке, отделанной кружевом. Судя по всему, княжна принимала его без всякого удовольствия.

– Как ты сюда попал, Михаил? – строго спросила она, даже не делая попыток быть любезной.

Молодой человек, игнорируя обидный тон тетушки, с милой улыбкой ответил:

– Дверь была открыта, ма тант.

– Неправда, – отрезала княжна, лицо которой по-прежнему хранило зловеще-строгое выражение.

– Ну… тогда я взлетел ввысь, прошел по карнизу третьего этажа и забрался в окно.

– И все это с букетом в руках?

– Да. Что и говорить, мне пришлось нелегко. Я никогда не был силен в левитации…

Тетушка шутку не поддержала:

– Вот именно. Что-что, а летать ты, мальчик мой, не умеешь. И не нужно сочинять всякие глупости.

– Тетушка, не будьте так строги… Ну хорошо, признаюсь, нет никаких рациональных оснований для моего визита, но неужели я не могу просто и без затей вас навестить? Узнать, как вы живете? Какие у вас новости? Как ваше здоровье?

Ответная улыбка княжны получилась слегка кривоватой.

– Не беспокойся, друг мой. Пока еще не произошло ничего такого, что могло бы свести меня в могилу.

По ее тону можно было решить, что княжна бесконечно сожалеет об этом. А Маргарита с интересом присматривалась к гостю, вызвавшему у княжны такую бурю эмоций.

Наряд юноши смахивал на эстрадный сценический костюм, хотя по нынешним временам не каждый исполнитель выйдет в таком помпезном облачении даже на сцену – многие добиваются большого успеха в маечке и рваных джинсах. А уж в обыденной жизни Маргоша вообще давненько не встречала мужчин в кружевных жабо. Было похоже, что на жабо пошли те самые, популярные в эпоху декаданса point de Venise столетней давности, о которых недавно говорила тетушка.

Ну что ж, пришлось в очередной раз напомнить себе, что удивляться ничему не приходится. В конце концов, кружевное жабо – вещь вполне материальная, хотя и необычная. Куда более странным кажется тот факт, что в дом с визитом прибыла дама, почившая без малого семьдесят лет назад… Если не считать парочки сподвижников Петра, уже успевших обосноваться под этой крышей.

Следовало бы повнимательнее присмотреться к мадам Ламановой. Маргарите было интересно, насколько явившаяся из небытия дама похожа на свой собственный портрет работы Валентина Серова. Портрет остался незавершенным из-за ранней смерти художника, и черты лица запечатленной на нем женщины отличались некоторой расплывчатостью. Маргоше всегда хотелось дофантазировать то, что не успела передать кисть Серова… И вот такая редкая удача – оказаться рядом с оригиналом… Но по непонятной причине взгляд Маргариты снова и снова обращался не к Надежде Ламановой, а к загадочному гостю.

Римский профиль, длинные волосы, стройная фигура и темные, блестящие глаза – пожалуй, его можно было бы назвать красивым, но… Он казался каким-то странным. Настолько странным, что у Маргариты вдруг мурашки по спине побежали, то ли от холода, то ли от неосознанного страха, и ей потребовалось немало сил, чтобы взять себя в руки. Юноши подобного типа слишком смахивают на благородных отравителей из готических романов.

– Наш дальний родственник, Михаил фон Ган, – сдержанно представила гостя тетушка, сумевшая наконец взять себя в руки.

Молодой человек приложился к ручкам старших дам и раскланялся с Маргаритой. На его пальце поблескивало массивное кольцо с черепом. В таких старинных безделушках в прежние времена устраивались тайнички для яда: обладателю кольца было несложно, подавая бокал с вином надоевшей возлюбленной, подсыпать туда немножко порошка без цвета и запаха – и все проблемы расставания с дамой решались быстро и радикально, без истерик и слез. Даже странно, что парня зовут Михаил фон Ган – ему больше подошло бы имя Цезаря Борджиа… Впрочем, не стоило торопиться с выводами, может быть, этот юноша по натуре – сущий ангел, а перстенек с черепушкой – память о любимом дедушке?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});