в поте до самого утра без остановки.
Валил оставшиеся деревья и уносил их в угол расчищенной поляны, чтобы аккуратно сложить штабелем для последующей обработки, а сам возвращался, чтобы затем выкорчевывать огромные пни из рыхлой лесной земли.
Гром не давал себе ни минуты покоя, пока мышцы на плечах и руках не стало подрагивать от перенапряжения. Но не остановился даже тогда. Нужно было измотать себя настолько, чтобы до дома добираться в полуживом состоянии. К себе домой!
Но чтобы он не делал, как бы не обливался горячим потом и не покрывался пылью и опилками, а все его обостренные инстинкты были в деревне рядом с Гулей.
Он до дрожи внутри ощущал ее трепет, робкое, но такое вкусное возбуждение и попытки успокоиться, чтобы попытаться уснуть. Как девушка слезла неловко с печи и попила воды, а потом снова забралась на свою высокую постель и обняла мурчащего кота.
Он ощущал каждый стук ее сердца. Слышал каждый вдох. И понимал, что дышит в такт с ней.
Девушка все таки уснула спустя несколько часов, когда петухи в деревне пропели свои песни, и постепенно люди стали просыпаться.
Лишь в этот момент Гром позволил себе лечь прямо на землю и глубоко втянуть лесной воздух, в котором витали ароматы хвои и влажной земли, которую он потревожил.
Медведь закрыл глаза и попытался расслабиться, когда ощутил то, что заставило его резко подняться и грозно нахмуриться.
В лес вошла группа берсерков, нарушив тем самый его строжайший запрет, который карался смертью.
Они знали все это и шли с определенной целью, которая Грому категорически не нравилась.
Он чувствовал их воинственный настрой и душеную гниль, оттого что они шли толпой против него, надеясь, что силы десятерых хватит, чтобы сломить его одного.
Наивные и глупые медведи, которым осталось жить так недолго.
Королю рода Бурых потребовалось ровно несколько минут, чтобы пересечь часть леса с немыслимой скоростью и остановиться в густой чаще, куда, опасаясь и напрасно храбрясь, шли эти медведи-смертники.
Они даже чистокровными не были, и на какую силу рассчитывали было совсем не ясно.
Их приближение почувствовал и Буран, который до этого момента мирно спал в доме, и никого не собирался трогать.
Сердце воина и защитника своего короля было всегда настроено на волну защиты и поддержки, где бы друг от друга не находились Гром и Буран.
Именно поэтому даже сквозь дремоту и липкий сон Буран подскочил с кровати и тут же ринулся в ту сторону, где ощущал своего товарища и предводителя.
Да, он знал прекраснее всех на свете, что для Гром эти медведи не были проблемой.
Тут нужно было переживать совсем не за короля.
Скорее придется оттаскивать Грома, чтобы хоть кто-то из этих ненормальных выскочек остался бы в живых.
Но еще Буран точно знал, что в жизни всегда есть место таким форс-мажорам, о которых сложно даже помыслить.
По этой причине он должен был быть всегда рядом, как бы сам Гром не ворчал.
Буран вышел на поляну, быстрым взглядом окинув мощную фигуру своего короля, и чуть улыбнулся, потому что тут же ощутил, как он пытался себя успокоить от возбуждения, но пока не слишком успешно.
Да, при таком раскладе драка ему бы не помешала.
- Я бы сам справился, - пробурчал как обычно Гром, на что Буран только отмахнулся.
- Не у одного тебя руки чешутся.
Гром зыркнул на друга с явным интересом:
- На работе проблемы?
- Поспать не дали!
Скоро шайка медведей вышли на поляну, остановившись как вкопанные, потому что не ожидали увидеть своего полуобнаженного короля, который возвышался надо всеми, какими бы мощными и высокими не были эти мятежники.
Королевская кровь была особенной.
И было большой ошибкой думать, что ее можно победить.
Жаль, что они этого пока еще не понимали.
- Вам жить надоело или с головой не все в порядке? - мрачно пробасил Гром первым, стоило только медведям остановиться и напрячься, - Я всем сказал, что в этот лес входить нельзя! Какая холера тогда вас сюда занесла?
Берсерки тут же нахохлились и даже как-то вытянулись, потому что твердо решили своих позиций не сдавать.
- Всю жизнь это был наш лес! - рявкнул заводила, который вышел на пару шагов вперед, показывая остальным, что своего огромного мощного короля он не боится, - А потом появился ты и стал устанавливать свои правила!
- Мы тебя не выбирали!
- И твои правила нам не указ!
Гром только изогнул бровь, слыша за своей спиной сухой многозначительный смешок Бурана, который уже понимал, что запахло жареным, и скоро полетят головы по лесу.
- Меня не нужно выбирать, - спокойно, хоть и мрачно отозвался Гром, - Королевская власть дается не голосами, а кровью.
Заводила оскалился, выплюнув:
- Либо силой!
Гром широко улыбнулся, отчего его удлиненные острые клыки сверкнули в лучах солнца, хотя взгляд оставался мрачным и возбужденным от предстоящей стычки.
Да-а-а-а.
Драка и ярость – это именно то, что доктор приписал!
Он не спеша, но привычным ловким движением собрал волосы в высокую шишку на затылке под прищуренными недобрыми взглядами берсерков, и расправил плечи, чтобы кивнуть самому задиристому из них:
- Ну так что? Попробуешь использовать силу прямо сейчас?
Буран только протяжно выдохнул и присел на какую-то поваленную корягу, вытянув ноги.
До чего же попадаются глупые берсерки - ну кто пойдет против медведя королевской крови, если только ты не хочешь умереть от рук своего короля?
Неужели инстинкты у нечистокровных берсерков были настолько низкими, что голос разума не орал сейчас благим матом, умоляя уносить ноги как можно быстрее и очень далеко?
Нет, не орали.
Это Буран понял, когда заводила кинулся на Грома в желании уложить его одним ударом, и показать своим друзьям и соратникам настолько он крут.
Но с первого удара не получилось.
Как и со второго.
И даже третьего.
И тем более четвертого.
Гром откровенно развлекался и забавлялся, пока заводила зверел и пытался драться в полную силу, наконец начиная понимать, что силёнок у него откровенно маловато, чтобы его грандиозный замысел по свержению короля реализовался в жизнь.
- Может, друзей своих позовешь на помощь? - хмыкнул Гром, в очередной раз легко откидывая от себя озверевшего берсерка, мокрого от пота в попытках причинить неугодному королю хоть немного вреда.
Да хоть бы укусить разок, что уж там!
- Или друзья забоялись и готовы уйти, пока все живы?
Буран с интересом покосился на