точку — вижу, как она кивает Дамиру Ивановичу и идёт к лестнице.
Тут же прощаюсь со всеми, сославшись на то, что мне надо с моим юристом переговорить, уладить все нюансы. На самом деле те уже закрыты, да и Дамир Иванович понимающий мужик, потом его отдельно благодарю. Сейчас важнее догнать Вику.
Которую я, конечно, потом тоже увижу, но хочется именно сейчас. Ощущение, что иначе упущу. Догнать, обнять, поговорить… И этим начать.
А то такое ощущение, что Вика как раз закончить хочет. Не дам.
— Мы сделали это! — странно, но я как будто выдавливаю из себя радость, чем выплёскиваю её. Непонятно откуда взявшееся волнение накрывает, стоит только Вике развернуться ко мне и остановиться. — Мы, — зачем-то подчёркиваю, улыбнувшись.
Самое время обнять Крючкову. Многие тут обнимались, радуясь. И со мной в том числе. Но какого-то чёрта тяну с этим. Будто не просто к ней обратился. По сути, да, так оно и есть, но откуда ощущение, что сейчас или никогда?
Слишком долго ждал, видимо.
— Да, — в отличие от меня, искренне улыбается Вика. — Я так рада.
Тогда почему чуть не ушла без предупреждения? Даже не попрощавшись?
Но глупо предъявлять это, когда её глаза опять сияют. Да и в целом глупо, с каких это пор я заморачиваюсь по фигне? Не ушла же в итоге.
— И я. Спасибо тебе, — чуть расслабившись, выдаю.
Вспоминается, как Вика мне в переулке «подсказывала», что есть такое слово. И теперь улыбка сама собой естественная вылезает.
— Да от меня там мало что зависело, — скромничает Крючкова.
Хотя показания всех были важны. Тем более такие уверенные и смелые, как её. Вика не была на предварительном слушании — Дамир Иванович сам не приглашал, даже без моей просьбы не светить её лишний раз. А потому впервые девчонка увиделась с ублюдками именно на суде. Не каждая бы справилась, пусть даже они ей толком ничего не делали. Но ведь она разоблачила себя перед ними, получается.
— То, как перекосило их рожи, когда они поняли, что их уделала ты… Это бесценно, — ухмыляюсь.
Вика очень мило смеётся. Тоже заметила, значит. Впрочем, серьёзнеет быстро — толком полюбоваться на неё такую весёлую не успеваю. Чуть ли не грустнеет вдруг.
— Теперь главное, чтобы через пятнадцать лет не отомстили, — задумчиво проговаривает. — Или отец этого мудака… Вроде бы шишка какая-то.
— Разжаловали уже, не сможет ничего, — отметаю уверенно. Вообще это ещё в начале процесса было. Там, где отец ублюдка работал, репутация важна. Так что руки у него теперь связаны, если совсем в криминал ударяться не станет. — Убивать не будет, — наполовину серьёзно добавляю, но вариант при любом раскладе абсурдный.
— Яблоко от яблони… — вздыхает Вика.
Кажется, реально переживает.
Любопытно получается: мы как будто меняемся местами. Раньше, ещё до её показаний, я парился над последствиями для неё, а теперь Вика, хотя меня уже отпустило. К девчонке что, тревога дошла только сейчас, когда всё закончилось?
Хм… Может стоить напомнить ей про её же предложение переехать ко мне в случае какой-либо угрозы? Чтобы под присмотром Вика была.
Ладно, это потом. Пока важнее реально успокоить Крючкову, а то загруженная такая.
— Эти ублюдки просто почувствовали вседозволенность, убийцами их не назвать. А врукопашную я без проблем завалю хоть нескольких, включая и папашу, хотя он до этого не дойдёт.
Вика понимающе усмехается.
— Кстати, да, завалишь, — небрежно соглашается, но даже от такого простого признания моих способностей чуть ли не кроет.
Оказывается, похвала от Крючковой — это офигеть какой допинг. Окрыляет, даёт кучу сил, чуть ли не на подвиги толкает.
Требуется небольшая пауза, за которую я собираю мозги, чтобы не потерять нить разговора. Хотя не похоже, что Вику всё ещё надо успокаивать. Заметно приободряется: то ли от моих слов, то ли сама там основательнее обдумывает.
Но я всё равно цепляюсь за её слова о мести после выхода из тюряги. И не столько ради того, чтобы здраво об этом рассуждать… Больше как за повод хоть как-то обозначить свои намерения:
— А по поводу мести через пятнадцать лет… — лёгкая пауза, во время которой я заглядываю Вике в глаза и с ухмылкой заявляю — Не получится, мы ведь к этому моменту уже женаты будем и друг друга в обиду не дадим.
Она хмурится, но ведь вижу, что не злится. Ещё и ухмыляется. А у самой щёки слегка розовеют… Или мне кажется?
— Ну у тебя и фантазия, — поддевает Вика, как будто не понимает, что, несмотря на тон, я вполне всерьёз.
А может, и вправду не до конца это сознаёт? Я, конечно, признавался ей в симпатии, но в любви ещё нет.
Смотрю на неё, прикидывая, как начать, но Вика, кажется, замечает что-то такое в моих глазах. Напрягается на мгновение, а потом выпаливает с офигеть каким внезапно ярким воодушевлением:
— Мы победили! — едва ли не прыгает на месте. Понимаю, конечно, что пытается перебить мои порывы, зараза такая, но всё равно ведь тянет улыбаться. Забавные движения, почти как победный танец. — Надо отметить всей компанией, — беспечно предлагает Вика, а у самой взгляд бегает, никак встретить мой не может.
— Отметим, — снисходительно соглашаюсь.
И, пользуясь тем, что мы тут торжество изображаем, обнимаю Крючкову. Вроде как уместно ведь. Вот только объятия эти какие угодно, только не дружеские уж точно. Лишь вначале лёгкие, почти обычные, не считая того, что с Викой острее всё в разы. А уж потом…
Мы буквально обволакиваем друг друга близостью, теплом, волнением одним на двоих. Приятным таким… Отчётливо слышу её сбивчивое дыхание, посылающее мне куда-то в шею горячие мурашки. Не сдерживаюсь. Сжимаю крепче, тяну Вику ближе, буквально вплотную прижимаю к себе. Заставляю чувствовать ещё ярче. Ещё и ладонями по телу веду.
Крючкова, конечно, улавливает перемену в обнимашках. Замирает на мгновение, потом как-то неловко пытается меня отстранить… Чёрта с два я ей позволю.
Глава 20
Вика
— Давид… — сипло шепчу, не понимая, почему сопротивляюсь, когда вдруг хочется поддаться. Да я и отталкиваю вяло, неуклюже совсем.
Но не делать этого не могу. Расслабиться, отключить голову… Не про меня же совсем. Никогда в жизни так не делала. Страшно. Тем более с Давидом.
В него же если влюбишься, то всерьёз и надолго. И не то чтобы я сужу по Арине — подруга уже остыть успела, счастлива вполне сейчас. Просто… Знаю, и всё тут.
В ответ на мои трепыхания Давид обнимает ещё крепче, вдыхая запах моих волос. От этого