Случай с Лузгой посчитали типичным колдовством, но придирки закончились, воины старались просто не замечать Шамана.
К исходу второй кварты наткнулись на длинные шпили. Материал напомнил Шаману металл, виденный в кузне. Зета предположила, что внизу находится крепость Занд, ее гарнизон когда-то защищал протекторат Рэндол с моря, а шпили служили системой связи. Антенны расходились по спирали, крайние постепенно скрывались в песке.
Запахло водой и сладковатым разложением. Барханы стекали в обманчиво спокойное море, названное Внешним. На пляже валялись выброшенный плавун, буро-зеленые комки водорослей и трупики рыб. Недавно отбушевал шторм, вода еще не очистилась от грязи. Разгоряченным воинам эта взвесь не стала помехой – спешили искупаться, словно моря ни разу не видели. Нары сгрудились подальше от линии прибоя, мордами уткнулись в торбы с кормом. Гнедко привычно оглядел горизонт в трубу, раздалась команда на привал. Люди бросились в воду. Шаман остался на месте: Зета предостерегала, что во Внешнем море водятся разные чудовища, не стоит искушать судьбу.
Воины плескались в мутной воде, как лягушки в болоте, некоторые звали магика. Лузга крикнул, чтобы не трусил, утонуть не дадут. Шаман сказал, что тут опасно, в ответ раздался дружный смех. Люди барахтались на волнах, счастливые как дети. А может, обойдется? Шаман махнул рукой, бросил плащ на горячий песок и улегся загорать. К этому морю у него никакого доверия нет. Пусть смеются над мнимой трусостью, есть еще и предчувствия.
На лицо упала тень. Шаман приоткрыл глаза. Со старшины стекали капли. Вытираясь широким полотенцем, он заметил:
– Зря не освежился, вода – чудо. И где ты увидел опасность? Такое же море, как у нас.
– Чувствую неладное…
– Серьезно? Эй, бойцы, хватит плескаться, маг чует что-то.
– Да брось, старшина! – раздались крики. – Когда еще искупнемся… чует он, видите ли…
– Вылезайте, я сказал! – рявкнул Гнедко. – Раскрякались, будто утки на пруду.
Люди нехотя полезли из воды, красноречивые взгляды испепеляли Шамана. Передний воин как раз переходил влажный гребень, когда песок под ногами вздрогнул. Холмик зашевелился, его верхняя часть съехала в сторону. Воин заорал от ужаса. Из земли на него смотрел огромный немигающий глаз.
В следующее мгновение пляж взорвался. Люди повалились кеглями, под песком задвигалось могучее тело. Застигнутая штормом на мелководье, гигантская камбала выпрыгнула на берег и заснула, сморенная жарой, а теперь ее разбудили. В море раздался хлопок, показался плоский хвост. Его лопасти шумно забили по воде – чудище стремилось вернуться домой. Песок вздыбился – воины полетели по пляжу игрушечными солдатиками. Кто-то кричал от боли в сломанной руке, некоторые пытались встать на ноги, остальные катались по обезумевшей земле.
Шаман вскочил, растерянность длилась недолго, сотворил стаз – последнее выученное заклинание. Маг его еще не пробовал, чара требовала предельной концентрации и больших затрат энергии. Шаман справился. Стаз накрыл колпаком территорию диаметром в несколько десятков метров. Волны замерзли, песок повис в воздухе. Камбала замерла, словно разбитая внезапным параличом. Люди застыли в нелепых позах.
– Тащи их сюда, – процедил сквозь зубы Шаман. – Долго я не продержу…
Гнедко кивнул и побежал к неподвижным телам. Несколько воинов, не попавших в поле стаза, бросились помогать. Когда последних обездвиженных вынесли из опасной зоны, Шаман с облегчением опустил руки. Помятая камбала рванулась к морю, хвост в последний раз щелкнул по воде.
На берегу постанывали раненые горе-пловцы. Хмурые воины стряхивали налипший песок, бездумно таращась в коварное море.
– Искупались, мля, – подвел итог старшина.
* * *
Нары разбежались по пустыне, старшина отрядил людей на поиски. Товарищи отнесли раненых подальше от воды, под защиту шпилей. Несколько человек сломали руки, трое – ноги, остальные отделались синяками и растяжениями. Гнедко и Шаман избежали увечий.
– Вот что, бойцы, – начал старшина. – Если маг сказал прыгать, вы прыгнете! Если запретит что-то делать, вы должны повиноваться. Его дали нам для собственной безопасности, он способен оградить нас от таких вещей, с которыми мы и не сталкивались. Слушаться Шамана, как меня самого! Вам все понятно?
Воины угрюмо кивали. Все видели, как молодой маг спас их от гигантской камбалы. Здесь не помогли бы ни меч, ни копье, ни воинские умения. Все равно что пытаться голыми руками остановить горную лавину.
Старшина подождал, пока подчиненные прочувствуют ситуацию, и продолжил:
– А теперь Шаман осмотрит ваши пустяковые раны. Я бы заставил таких тупоголовых ковылять и так, но маг настаивает.
Гнедко рычал на воинов, а внутри пылала злоба на себя самого, что не верил в полезность Шамана. А тот уже врачевал потерпевших. Шины окутывали сломанные конечности, маг сводил вместе осколки костей. Очередь дошла до Лузги, нога которого торчала под неестественным углом. Он подвывал от боли, но от Шамана отмахнулся, присовокупив пару соленых словечек. Лишь увидев под носом увесистый старшинский кулак, воин дал себя осмотреть. Лицо выражало кроткую покорность начальству, которое отдавало подчиненное тело как минимум на расчленение колдуну.
На ночь выставили двух часовых – близость моря обязывала. Люди потихоньку осознавали, что рейд в пустыню – далеко не увеселительная прогулка. Шаман еще раз осмотрел раненых – те уже перешучивались, – подпустил на помощь выздоравливающим организмам энергию эйнджестика.
Маг вымотался. Стаз отнял много сил, лечение забрало последние крохи. Шаман провалился в сон, как только прилег на плащ.
Вместе с дедушкой он собирает на поляне лечебные травы. Маленький, бегает по лугу, сандалии сбивают бутоны цветов. Внезапно толчок, резкая боль пронзает ногу. Он наклоняется, страх замораживает тело. В траве лежит толстая змея, ее немигающий взгляд гипнотизирует. Гадюка шипит, кольца распрямляются, шорох чешуйчатой кожи затихает в стеблях. Он осматривает ступню, из двух ранок выступают капельки крови. Яд уже бежит по телу, руки немеют! Он зовет дедушку на помощь.
Посреди ночи раздался испуганный крик. Шаман тут же проснулся. Кричал часовой, указывая рукой в небо. Шпили окутывала зеленоватая дымка, а высоко в небе сияло северное сияние. Хотя нет, мерцающие волны складывались в нечто осмысленное, какие-то слова. Надписи менялись, словно в световой рекламе. Шамана озарила догадка:
– Зета, ты видишь это? Можешь прочесть?
– Да, это мой родной язык. Так. «Используйте Весы Судьбы… только над морем, иначе протекторат погибнет».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});