что случилось с родителями, напоминая обо всем, о чем она, возможно, забыла с тех пор, как мы в последний раз говорили о них много лет назад, а затем рассказываю, что сделал Трентон.
Шерри тяжело вздыхает, когда я заканчиваю.
— У моего внука всегда было доброе сердце. Он сделал так, чтобы обо мне заботились, и люблю его за это.
— Он очень сильно вас любит, — тут же подтверждаю я.
Шерри улыбается.
— Его любовь не знает границ, — она протягивает руку, чтобы сжать мою ладонь. — Тебе решать: устанавливать эти границы или нет. Ты всю жизнь была независимой, справлялась со всем сама. Никогда не нуждалась в том, чтобы кто-то заботился о тебе и, конечно, к такому человеку, как Трент, может быть трудно привыкнуть.
— Хотите сказать, что я боюсь позволять кому-то заботиться обо мне?
Шерри пожимает плечами.
— Только ты знаешь, что чувствуешь, Птичка.
Я достаю карту и кладу на стол единственную четверку. Да уж, довольно страшно любить кого-то, особенно после того, как на своей шкуре почувствовала, какого это, когда обжигаешься.
— Он будет совершать ошибки. Вы оба будете. Но могу гарантировать, что он не совершит одну и ту же ошибку дважды, — Шерри погрозила мне указательным пальцем. — Если Трентон знает, что причинил тебе боль, то я уверена: это съедает его изнутри. Он наверняка ломает голову над тем, как все исправить.
Я знаю, как ему, должно быть, больно.
Шерри кладет карты вверх на стол и наклоняется вперед.
— Мой совет? Разозлись. Накричи на моего внука. Расскажи о своих чувствах и требуй того, что хочешь. Ты сильная, способная девушка и сама можешь решать, что делать дальше.
— Я действительно скучала по вам, Шерри.
— Я тоже скучала, Птичка.
Я играю четыре партии рамми с Шерри, прежде чем ей приходится уйти. Мы прощаемся, пока я обдумываю совет в голове, направляясь на парковку.
— Кэссиди.
Голова резко поворачивается при знакомом звуке глубокого голоса.
Трентон.
— Трент, привет, — сердце учащенно бьется, когда я смотрю в его беспокойные темные глаза.
— Привет, — он засовывает руки в карманы пальто. — Как сегодня дела у бабули?
— Чувствует себя прекрасно. Мы играли в рамми.
— Уверен, ей это понравилось, — хоккеист протягивает руку, как будто собираясь дотронуться до моей, но опускает ее, так и не сделав этого. — Спасибо, что пришла навестить ее.
Я киваю.
— Без проблем.
Мы стоим так близко, словно можем соприкоснуться, но кажется, что ментально нас разделяют мили. Сердце колотится в груди, умоляя освободить его из тюрьмы, в которой находилось последние несколько дней.
Печаль скапливается в его радужках, фиолетовые полумесяцы подчеркивают глаза так же, как и мои собственные, потому что я всю ночь ворочалась в одиночестве в постели, которая все еще пахнет им.
— Я, э-э, я не смогу прийти на игру сегодня вечером, — я тереблю молнию на куртке. — Устраиваю вечеринку по случаю выхода книги, на Манхэттене, Ария и Селеста придумали ее вместе, — я издаю смешок. — Почти уверена, что Селеста теперь стала моим неофициальным пиар-агентом.
— Это будет полезно, — он заставляет себя улыбнуться. — Селесте нравится организовывать подобные мероприятия.
— Я знаю, что у нас все еще действует контракт, так что могу прийти на следующую игру, если ты хочешь…
— Прекрати, — его голос срывается. — Не доводи до этого.
Между нами повисает напряженная тишина, ни один из нас не в состоянии отвести взгляд.
Давай, Кэссиди. Скажи хотя бы что-то.
— Что ж, повеселитесь сегодня вечером.
Трентон обходит меня, направляясь в дом престарелых.
И я ухожу, чувствуя себя еще хуже, чем когда приехала сюда.
— Выглядишь так, словно кто-то нагадил в твой праздничный торт.
— Мне жаль. Просто я сегодня не в настроении для вечеринки, — я кладу голову на плечо Арии. — Но выглядит потрясающе. Я благодарна за все, что вы с Селестой сделали.
— Знаю, знаю, сейчас не самое подходящее время, учитывая то, что происходило между тобой и Трентом, но мы подумали, что не помешает провести вечер вне дома, — Ария протягивает мне бокал с шампанским. — Ты уже решила, какой отрывок будешь читать сегодня вечером?
Я киваю, желудок скручивается при напоминании.
— Это моя любимая сцена.
Несмотря на то, как трудно будет читать в комнате, полной незнакомых людей, считающих, что в данный момент между мной и Трентоном все в порядке, думаю, что этот отрывок довольно мощный и охватывает всю суть и смысл книги.
Любовь побеждает все. Она безусловна.
Прежде чем уйти на вечеринку, я обернула экземпляр книги для Трентона в оберточную бумагу и оставила у его двери. Когда он вернется домой после сегодняшней игры, то сможет прочитать книгу, если захочет. Я пометила отдельные главы и сцены примечаниями, давая представление о самой сокровенной работе моего разума на протяжении всего процесса. Он — огромная часть этой истории. Трент был моим вдохновением. И эта книга навсегда останется в сердце благодаря ему, независимо от того, как закончится наша реальная история.
Я допиваю шампанское и пытаюсь расслабиться, прежде чем занять свое место на небольшой сцене. Зал заполнен почти сотней счастливчиков, которые были выбраны для участия в живом чтении. Они аплодируют, когда я выхожу и настраиваю микрофон.
— Если вы следили за мной в социальных сетях последние пару месяцев, то знаете, как появилась эта книга. По соседству со мной поселился сварливый хоккеист ростом шесть футов два дюйма и я решила написать о нем книгу. Она не основана на наших реальных отношениях, но я вложила в этих персонажей так много от нас самих, что кажется, будто открываю вам окно в собственную историю любви. Это личное и уязвимое, и, честно говоря, думаю, что это моя лучшая работа на данный момент. Итак, надеюсь, вам понравится.
Я открываю страницу с закладкой и начинаю читать:
Я выбегаю из комнаты, хватая сумочку и засовывая ноги в сандалии.
— Куда ты идешь?
— Я ухожу, — я разворачиваюсь, свирепо глядя на него, когда тот следует за мной в гостиную. — Прекрати ходить за мной.
Гаррет нервно проводит пальцами по волосам.
— Не уходи, Миа. Давай поговорим.
— О чем тут говорить? Все, что происходило между нами — фальшь, Гаррет. Подделка.
— Для меня это не подделка.
Его слова повисают в воздухе.
Мои брови сходятся на переносице.
— И что это вообще значит?
— Это значит, что пока мы притворялись влюбленными, я взял и влюбился в тебя по-настоящему. Каждый раз, когда мне приходилось держать тебя за руку, я мечтал делать как можно дольше. Каждый раз, когда ты целовала меня на глазах у