Бочка очень большая и достаточно глубокая. Я выныриваю, фыркая, а Кысь кладет мне ладонь на макушку и топит меня, погружая меня с головой в воду. Он ныряет следом, приближаясь вплотную. И начинается реальность сна. Что-то вокруг быстро происходит и меняется. Крутится. Мне кажется, я продолжаю спать, даже несмотря на то, что здесь прохладно и мокро. И нет воздуха. Здесь есть кто-то важнее чем воздух.
Я выныриваю первая. Мне нужно мгновение, чтобы передохнуть и отдышаться. Мир играет яркими красками и крутится перед глазами. Небо синее-синее. Больше я ничего не вижу. Кысь выныривает следом, и уже я складываю свои ладони ему на макушку и топлю его, погружая в воду. Ныряю за ним. Ему приходится держать меня, потому что иначе я сразу бы выплыла, такая я оказывается, лёгкая. Наш маленький мирок опять закручивается, только вода как-то быстро исчезает. Уже через секунду кожу обжигает горячим паром, но всё равно ничего не видно, и дышать нельзя. Можно спугнуть мгновение. Такое неожиданное, что я бы отдала за него сердце. Как знать, может, и отдала. В груди заболело, и разгорелись огнем, как от ожога, правое плечо и рука — там, где запястье. Терпеть не было сил, но и остановиться сил не было тоже. Как будто откуда-то издалека я услышала голос Кайры.
— Кысь! Ай! Вы где? Только же были здесь!
— Твоя сестра нас ищет! — прошептала я и начала выбираться из бочки первая. Я даже не сразу осознала, что стою на полностью сухих досках, от деревянной бадьи идёт тёплый густой пар, и воды вообще больше нет — ни капли! Мне некогда было об этом думать, я вылезла наружу и упала на землю.
— Кайра, я здесь! — прокричала я, помахав рукой. Ноги меня не держали, и подняться я не могла. Всё моё тело била сильная дрожь, и руки и ноги дрожали. А ещё нестерпимо, как от ожога, болело плечо и запястье.
— Вот ты где! — Кайра наконец меня увидела и подбежала. — Ой, а что это? — она ткнула меня в оголенное плечо. Моё ночное платье очень сильно сползло вниз, и я теперь увидела, что на плече, спереди, чуть ниже ключицы красовался какой-то огненный знак.
— У тебя здесь дракон, вроде бы… — прошептала Кайра, отнимая пальцы. — И этот рисунок жжётся.
— Какой ещё дракон? — не поняла я, чуть не свернув шею. Но, конечно, ничего разглядеть не смогла.
— А на руке что? — Кайра схватила меня за запястье. — Тут тоже знак. Но это такой же как у Кыся. Только… Тут не девушка, а охотник.
Это Кайра сказала уже со знанием дела. Я посмотрела на свою руку. На запястье в круге был едва обозначен силуэт юноши с копьем.
— У вас появились парные знаки? — удивилась Кайра. Я точно не тот человек, который способен ответить на такие вопросы. Тем более, сейчас. Я всё ещё не могла унять дрожь. Кайра предложила пойти спросить про знаки у мамы. А если она не ответит — тогда у Альмугеш. Я только кивнула.
— А где Кысь? — вдруг вспомнила про брата Кайра. — Я ночью от вас сбежала спать на пол. Вы как две полыхающие зимой печки. Только учти, что сейчас лето. С меня три пота сошло! — пожаловалась она.
— Ой, смотри, а вон же Кысь! Эй! Кысь! — Кайра прокричала, взмахнув рукой. Я проследила её взгляд. Мелькнула только чёрная макушка. И тут же скрылась в лесу. — Убежал… — вздохнула Кайра. — Ну вот... Наверное, опять надолго. По лесам шляться… А так хотелось посмотреть, что стало с его знаками и появился ли новый, как у тебя или нет?
Кайра разочарованно вздохнула, а я свалилась прямо на грядку с чем-то сильно пахнущим — совсем без сил.
Глава 48. Деревенский быт
Кыся долго не было, и я волновалась — сильно волновалась. Кайра же и Акейша вели себя как обычно. Маленькая черноволосая ведьмочка заверила меня, что с братом так часто бывает — уходит охотиться и вернуться может не скоро. Я всё понимаю, но не убегать же тогда, когда в твоём доме появилась твоя невеста!
Акейша улыбалась понимающе, часто подходила и гладила меня по голове. Я помогала семье Кыся по хозяйству, полола и поливала огород, носила воду. Тем более, с применением магии это всё делалось довольно легко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После обеда уходила к Альмугеш, помогала по дому своей ведьме-наставнице, училась ремеслу, разговаривала с приходящими людьми. Смущённо улыбалась, когда у меня спрашивали про Кыся и про то, скоро ли у нас свадьба.
Допоздна я не засиживалась — не хотелось бродить по деревне ночью. Из-за этого я тоже злилась на Кыся. На меня нехорошо посматривали отвергнутые мной отроки. А мой суженый, который должен бы меня защищать, где-то носится.
От Ахау я уже слышала неприличные шуточки и рассуждения о том, что пока свадьбы нет, я ещё могу отказаться и поразвлечься с взрослым опытным воином. Пава тоже от него не отставал. Пару раз мне пришлось применить магию, и я нервничала.
Кысю наверное это чувство незнакомо. Сестра у него ещё маленькая, а мама взрослая и самостоятельная женщина. О том, что нужно кого-то защищать от нападок сверстников, он наверняка и не задумывался.
Я очень хорошо продвинулась в бытовой магии и уже смирилась с мыслью, что я прирождённая ведьма. Не великий и ужасный маг, не прекрасная магиня. Ведьма. Знаю заговоры, готовлю отвары, очень хорошо управляюсь с магическими потоками силы. Теперь я наконец-то поняла, что не просто двигаю предметы — в моих руках сосредоточена настоящая стихийная мощь. Вроде как, я могу извлекать её из окружающего пространства и накапливать в себе. И я хороша в колдовстве с огнём. Теперь для того, чтобы что-то зажечь или потушить — мне нужна лишь мысленная команда.
Я ношу платье семьи Кыся, волосы теперь укладываются в косы, в деревне меня называют молодой ведьмой и невесткой Акейши. Я несколько раз ловила себя на мысли, что так привыкла к спокойному быту, жизни на природе и к этой деревне — где я стала кем-то, где сама заслужила какой-то статус среди людей. Где меня выбрал в невесты лучший охотник, да и я сама на это согласилась, не давшись другим отрокам, которые получили хорошенькую трёпку и невиданный отпор.
День проходит за днём, а Кысь не возвращается. Его сестричка принесла из силков нескольких кайриков, и мы попробовали их приучить. Вместе с друзьями Кыся притащили из леса тонких жердей, построили загончик. Мальчики нам обстрогали тонкие деревца, изготовив эти самые жерди. Но в нашу затею особо не верили. Мы с сестрой Кыся переплели всё хорошенько гибкими ветками и лозой, чтобы зверьки не убежали. Принялись носить им свежую травку, овощи и воду.
Поначалу в неволе зверьки вели себя настороженно и ели неохотно. Потом привыкли к нам и перестали прятаться, когда я приносила корм. Методом проб и ошибок мы с Кайрой поняли, что пушистые зверьки предпочитают, чтобы травку им рубили в корыте вместе с сочными овощами, и тогда они едят предложенный корм с удовольствием.
Я даже попыталась погладить приученного таким образом зверька, но он извернулся и укусил меня. Не будь я ведьмой и лекаркой, рука заживала бы долго. Альмугеш меня отругала, очень сильно этим напоминая мою мамушку. Как она там? Я совсем отвыкла от жизни во дворце… Действительно ли время идёт по-разному, и там сменилось не так много лун, как здесь?
Зверьков мы откормили, и когда Акейша с улыбкой заметила, что к осени они будут совсем жирненькие и выйдет славный ужин, я очень расстроилась. И поняла, что Кайра погрустнела тоже. Было жаль пускать этих пушистиков на мясо. Но ведь они не только травку ели, но и овощи с огорода. Значит, мы на них потратились, и придётся… Наверное, я их есть не смогу — очень уж жалко!
А ведьма Альмугеш внезапно обзавелась козочкой. Один из вылеченных её деревенских так отблагодарил свою спасительницу. Хотя, если быть точной — отблагодарил он нас обеих. И меня тоже. Так что на меня возложили обязанности ухода за козой.
Это милое рогатое создание я назвала леди Мирабель, но как-то быстро имя сократилось до лаконичного — Мира.
Козочка совсем молоденькая, так что доить её не надо, и молока нам с Альмугеш пока не видать, а вот характер у Мирабель — ни пожелать и врагу такой козы!