Читать интересную книгу Фея с золотыми зубами - Дарья Донцова

Узнав о кончине мужа, Раиса сразу поняла, что произошло. Похитители не дождались на Московском вокзале отца с деньгами, в отместку убили девочку, закамуфлировав ее смерть под несчастный случай. Преступники понимали: ни глава семьи, ни его жена никогда не сообщат в милиции правду. Ну не идиот же Варенкин, чтобы растрепать о своем нелегальном бизнесе.

Раиса поехала за телом мужа, ей выдали вещи Игната Федоровича, конечно, пояс с деньгами отсутствовал. Женщина даже не пыталась узнать, куда он подевался. С большой долей вероятности, врач или фельдшер «Скорой», расстегнув на пострадавшем одежду, нашли огромную сумму и присвоили ее. Или доллары обнаружили в приемном отделении больницы. Честно говоря, деньги Раю не волновали, ее жизнь была закончена. Настя убита, муж умер, для чего жить?

Из тяжелой депрессии Раю вытащила Элла. Трубецкая каждый день приходила к Варенкиной и тормошила ее, говорила:

– За могилой Насти нужен уход, весной необходимо посадить цветы, осенью поставить памятник. Девочка жива, ты просто ее не видишь, она в ином мире.

Элла подружилась с бывшей хозяйкой, стала ей опорой. Рая начала потихоньку выздоравливать, и тут вновь позвонил неизвестный:

– Хочу покаяться, – сказал он, – меня совесть замучила. Никто Настю не похищал. В день ее смерти Элка забыла запереть дверь, убежала в магазин, а когда вернулась, девочка ушла. Няня пошла ее искать и обнаружила в подвале труп. Чтобы ее не обвинили в смерти воспитанницы, Элла придумала историю с похищением. Мне следовало забрать у Игната в Ленинграде деньги и отправиться назад в Москву. Трубецкая ловко запутала следы, она очень хитрая.

– Не верю, – прошептала Раиса.

– Дура, – беззлобно сказал голос, – прочитай еще раз заключение о смерти, там небось указано, когда Настя скончалась. Девочка уже лежала мертвой в подвале, когда вам звонили о выкупе. Короче, гони Элку вон, она хочет стать тебе кем-то вроде родственницы и сосать денежки, оставшиеся после Игната. Трубецкая в твоем доме своя, знает, что ты богата. Сколько у вас с Игнашей в огороде золотишка зарыто? Хватит Элке, и еще ее детям-внукам останется!

Когда Элла пришла к Рае, та сидела на диване, прижав к груди пищащую трубку. Трубецкая бросилась к вдове.

– Что случилось?

– Убийца, – прошептала Рая, – все сходится! Мы с Игнашей тебя не стеснялись, громко обсуждали свои проблемы. Ты убила Настеньку и довела моего мужа до смерти.

Элла попятилась, а Рая вывалила на голову Трубецкой все, что услышала, и велела:

– Убирайся.

Элла попыталась оправдаться.

– Раечка, я все объясню.

– Вон!! – заорала вдова.

– Выслушай меня, – взмолилась Трубецкая, – тебя обманывают, потому что я…

Рая встала, подошла к секретеру, достала оттуда икону и торжественно заявила:

– Эта Казанская Божия Матерь передана мне бабушкой. Не простая доска, намоленная поколениями. Взяв в руки Святой образ, я проклинаю тебя и всех твоих близких навеки. За смерть Настеньки и Игната Федоровича тебе отпущения грехов не будет. Пусть твои будущие дети умрут в муках, а ты сама сгниешь в одиночестве в старости, в голоде и болезнях. Желаю тебе долгой жизни, чтобы твое горе длилось до ста лет. А после кончины гореть тебе в аду, на Страшном Суде ответишь, смотря в глаза Настеньке, попробуй тогда соврать ей о похищении. Да будет так во веки веков. Аминь.

Элла побледнела, сгорбилась и ушла, Рая упала на кровать и прорыдала сутки в подушку.

Через три дня в почтовом ящике она нашла письмо от Трубецкой. Сначала Рая хотела разорвать послание, но на конверте было написано: «Ради светлой памяти Настеньки, прочтите», и мать прочла. Записка оказалась не очень длинной. Элла сообщала, что она после похорон Насти начала искать ее похитителей. Трубецкая обнаружила ниточку и потянула за нее. Но в азарте доморощенный детектив, очевидно, допустила оплошность. Преступник понял, что Элла подобралась слишком близко, и решил нейтрализовать слишком активную девушку. Он позвонил Рае и возвел на Эллу напраслину. Письмо заканчивалось фразой: «Понимаю, что вы мне не верите, но никакой моей вины в случившемся нет. Остается один способ доказать свою непричастность к убийству Настеньки. Перед смертью не лгут. Когда это письмо попадет к вам в руки, я уже буду мертва. Какой смысл мне врать перед тем, как прыгнуть вниз с подоконника? Мертвым все равно, что о них думают живые. Но я хочу, чтобы вы знали: я невиновна, настоящий преступник разгуливает на свободе. Я очень вас любила. Я хочу, чтобы Господь простил вам злые слова в мой адрес. Надеюсь, что эти проклятия никак не повлияют на вашу судьбу. Стану молиться за вас на небесах. Я найду там Настю и возьму ее под свое крыло».

Испуганная Раиса бросилась звонить Трубецкой. Трубку снял оперативник, Элла упала с шестого этажа, ей пришла в голову дикая мысль помыть накануне Нового года окна.

Смерть Эллы, как и кончина Насти, была признана несчастным случаем. Рая попала в больницу, а после выхода из клиники стала часто посещать могилу дочери.

Зинаида Семеновна примолкла, потом поинтересовалась:

– Ну и как вам эта история? Чистый Шекспир! Разве какой-нибудь экскурсовод подобное вам расскажет? Он пробежит мимо памятника Настеньки, потянет вас к Высоцкому. А о нем давным-давно все известно. Я же могу много интересных историй поведать.

Я поежилась от порыва холодного ветра.

– Ужасная история. Она правдива?

Старуха вскинула подбородок, протянула мне полученные деньги.

– Заберите.

– Оставьте себе, – попросила я, – вы их честно заработали, рассказав о Насте.

– Никто никогда не упрекал меня во лжи, – с достоинством сказала пенсионерка, – я летописец Ваганькова. Вон там, за серой оградкой, могила Куприяновых, это…

– Кто вам рассказал про Настю? – бесцеремонно прервала я старуху.

Зинаида Семеновна подняла воротник шубки.

– Дует. На календаре конец марта, а по погоде, будто февраль студеный. Плохая теперь экология, то тепло, то зябко. Раиса мне рассказала, а кто ж еще?

– Мать Насти? – уточнила я.

Зинаида Семеновна с достоинством кивнула.

– Заприметила я ее давно, женщина сюда часто приходила, сядет на скамеечку и замрет. Сначала тут обычный памятник стоял, простой камень с буквами. Потом мрамор водрузили, я обратила внимание, что рабочие под пьедестал мало цемента залили, и сказала Раисе про халтурщиков, посоветовала ей наших, ваганьковских, честных ребят. Я ведь тут родилась, знаю всех местных до костей.

– На кладбище? – удивилась я.

Зинаида Семеновна ткнула рукой в сторону.

– Там раньше барак стоял, моя мать на погосте в уборщицах состояла, у нас служебная комната была. В начале шестидесятых всех из халупы переселили в дом на улице Сергея Макеева, она тут в двух шагах. Как моя мама скончалась, я заняла ее место. Но не обо мне речь, лучше я вам дальше про Варенкину расскажу.

Рая поблагодарила Зину и с тех пор всегда с ней здоровалась. Женщин связала дружба и, в конце концов, незадолго до смерти Раечка рассказала подруге свою семейную историю.

– Когда скончалась Варенкина? – спросила я.

Рая показала рукой на оборотную сторону памятника.

– Пару лет назад, точно не помню. По просьбе Раи сюда урну с ее прахом зарыли.

Я обошла мраморный пьедестал и увидела две надписи: «Элла Андреевна Трубецкая» и «Раиса Николаевна Варенкина».

– Гувернантка тоже тут? – поразилась я.

Зинаида Семеновна кивнула.

– Рая очень убивалась по Элле, каждую неделю поминальную службу заказывала.

– Церковь не молится за самоубийц, – напомнила я.

– По официальной версии Трубецкая упала случайно, – возразила старушка. – Конечно, Бога не обманешь, но, думаю, Господь добрый, он Эллу давно простил. И Раю тоже. Сейчас они счастливы вместе с Настей и Игнатом Федоровичем на небесах.

– Раиса скончалась давно, а за памятником заботливо ухаживают. Это вы стараетесь? – предположила я.

Зинаида Семеновна помотала головой.

– Нет, за погребением смотрит Людочка из нашей конторы.

– А она с какого бока в этой истории? – удивилась я.

– Ей платят, – пожала плечами старушка.

– Кто? – не успокаивалась я.

– Какая-то женщина, – пробормотала Зинаида Семеновна, – точно не знаю. Раечка иногда приходила сюда с девочкой-подростком, но я не знаю, кем она ей была. Один раз я неделикатно осведомилась: «На воспитание взяли сироту? Доброе дело сделали». Рая закричала: «Никаких выродков из чужих семей. Ни за что. Хватит. Я уже обожглась». То-то я удивилась, она всегда была кроткой, а тут фонтан гнева. Вы у Людочки спросите, скажите, что я вас прислала. Если больше ни о ком слушать не желаете, я пойду, вон там, у Егоршиных, пара стоит, ну точно туристы, им интересно будет узнать, что старуха была негритянкой.

Зинаида Семеновна весьма бодро пошагала в сторону мужчины и женщины, одетых в толстые шубы и здоровенные ушанки. А я двинулась к зданию администрации кладбища.