Читать интересную книгу Путешествие доктора Дулиттла - Хью Лофтинг

Доктор все ближе и ближе к сердцу принимал дела своей большой краснокожей семьи. Все меньше и меньше у него выдавалось свободных минут, чтобы заняться бабочками, жуками или крабами. Я знал, что он часто в мыслях возвращался в Паддлеби. Иногда я замечал, как его лицо грустнело, как все вдруг валилось из его рук, но в ту же минуту он встряхивался и снова брался за дела, за поистине королевские дела!

Однако он сам ни разу не заговорил о возвращении, и не будь с нами старушки Полли, никогда бы не случилось то, что случилось. Даже теперь я готов дать голову на отсечение, что только благодаря ее хитроумию доктор не остался до конца жизни на Острове Паучьих Обезьян.

Старая попугаиха терпеть не могла индейцев. Наверное, она слишком хорошо знала их с тех пор, когда плавала с пиратами и работорговцами.

— Подумать только, — не раз говорила она, — доктор медицины Джон Дулиттл стал нянькой у растяп краснокожих!

Однажды утром доктор ушел посмотреть, как строят театр. Полли уже была по горло сыта стройками, поэтому она предложила мне прогуляться.

— Ты и в самом деле думаешь, — спросил я, когда мы вышли на берег моря, — что мы никогда не вернемся в Паддлеби?

— Не знаю, — покачала Полли головой. — Сначала я думала, что доктор скоро заскучает по дому и по своим зверям и вернется в Англию. Но теперь прилетела Миранда и сказала ему, что дома все в порядке. Все мои надежды разбились. Я долго ломала голову и, в конце концов, поняла — надо разбудить в докторе страсть к науке. Но как? — И она презрительно взмахнула крылом. — Он только и делает, что мостит улицы или твердит малышам, что дважды два — четыре.

День выдался погожий, что не редкость в тех широтах, лучезарный и жаркий. Я лежал на песке, смотрел на море и вспоминал отца с матерью. Наверное, они уже места себе не находят от беспокойства. Да и немудрено — уже больше года меня нет дома. Полли сидела рядом со мной и жаловалась на индейцев, на доктора, на судьбу. Волны с тихим шорохом набегали на берег, Полли бубнила, и этот однообразный шум убаюкал меня. Я задремал.

Мне приснилось, что остров снова сдвинулся с места. Но теперь он не плыл, как раньше, а прыгал вверх-вниз, словно поплавок при поклевке мелкой рыбешки.

Не знаю, сколько я спал. Внезапно Полли клюнула меня в нос и разбудила.

— Проснись, Том! — скрипела она мне на ухо. — Господи, что за мальчишка! Вставай, соня, ты уже проспал землетрясение. Если мы сейчас не уговорим доктора вернуться, то придется нам всем коротать свой век на острове.

— Что? Что случилось? — спросил я, зевая со сна.

— Тише! Смотри! — шепнула Полли и ткнула крылом в море.

Сначала мне показалось, что я еще не проснулся. «Чего только не привидится со сна, — подумал я. — Нельзя спать на солнцепеке».

Но то, что я увидел, не было игрой воображения. Я тер глаза, щипал себя, но оно не исчезало. Оно — это огромная бледно-розовая раковина футах в тридцати от берега. Раковина возвышалась над волнами, переливалась всеми цветами радуги, а под ней шевелилось что-то серое и похожее на студень.

— Что это такое? — спросил я.

— Это то, — шепнула Полли, — что моряки называют морским змеем. Я не раз видела его с палубы парусника. Ты представляешь, как пугались лихие пираты, когда такое чудище вылезало из воды! Но теперь, вблизи, я вижу, что морским змеем называли Хрустальную Улитку, о которой нам рассказала неприглядка. Можешь называть меня сорокой, если я не права. Нам выпал счастливый случай, и упускать его нельзя. Бежим приведем сюда доктора, пока эта вазочка с желе не спряталась снова в Большой Дыре. Если то, что я задумала, выгорит, еще сегодня мы унесем ноги с этого благословенного острова, чтоб ему провалиться! Хотя нет, оставайся здесь и карауль Улитку, а я слетаю за доктором. Я быстро, одно крыло здесь, другое — там. Да не сопи ты так громко, не спугни нашу раскрасавицу!

Полли осторожно зашагала к зарослям и только там решилась вспорхнуть. Я остался один на берегу и как зачарованный смотрел на невиданное животное.

Улитка пыталась ползти, время от времени она высовывала из воды свою украшенную рожками голову, ее длинная шея при этом грациозно раскачивалась в воздухе. Однако выползти на берег Улитке не удавалось — наверное, она была ранена. Но кем? Кто мог напасть на такого великана?

Я во все глаза смотрел на Улитку, когда прибежал запыхавшийся доктор с Полли. Они сели на песок рядом со мной…

При виде Улитки глаза доктора засверкали. В последний раз он был таким радостным и возбужденным, когда поймал жука ябизри.

— Это она, — шептал доктор, — Хрустальная Улитка собственной персоной! Нет никаких сомнений! Полли, лети в море, найди там дельфинов. Они нам скажут, откуда здесь взялась Улитка. Насколько я слышал, она живет только на большой глубине. А ты, Стаббинс, приведи сюда лодку. Но греби осторожно, если Улитка испугается, мы больше никогда ее не увидим.

— И ни слова индейцам, — предупредила меня Полли, когда я уже собрался уходить, — а не то здесь соберется добрая сотня зевак.

В бухте у города я выбрал самую маленькую и легкую лодочку и выплыл в море. Я торопился и греб изо всех сил, чтобы Улитка не убежала до моего возвращения. Однако, как только я обогнул мыс, в глаза мне брызнули хрустальные переливы раковины — Улитка лежала там, где я ее оставил.

Я причалил к берегу и подошел к доктору. Тот уже беседовал с дельфинами.

— Как она сюда попала? — спрашивал доктор. — Мне говорили, что Улитка живет в Большой Дыре и только иногда выплывает на поверхность в открытом море.

— Так вы до сих пор ничего не знаете? — удивились дельфины. — Неужели вам никто не рассказал? Когда упал висячий камень и остров сел на дно, он закрыл Большую Дыру, как крышка — кастрюлю. Все рыбы оказались взаперти, но еще хуже пришлось Улитке: она как раз собралась на вечернюю прогулку, и остров прищемил ей хвост. Шесть месяцев бедняжка пыталась освободиться. Вы не заметили, как задрожал остров час тому назад?

— Конечно, — ответил доктор. — У меня даже рухнула часть театра, но я подумал, что это обычное землетрясение.

— В нем нет ничего обычного, — продолжали дельфины. — Это Улитка сумела приподнять остров и освободить свой хвост. Заодно и рыбы выбрались из Большой Дыры. Им повезло, что Улитка такая большая и сильная. Но теперь у Улитки распух хвост.

— Боже мой! — воскликнул доктор. — Как же я сам не подумал о последствиях! Почему я никого не предупредил, что остров пойдет ко дну! Правда, я не знал, где именно это случится. Как вы думаете, Хрустальная Улитка сильно пострадала?

— Трудно сказать, — ответили дельфины. — Мы не знаем ее языка.

— А не могли бы вы найти рыбу, которая сможет поговорить с Хрустальной Улиткой? У меня к ней уйма вопросов. Но сначала надо осмотреть ее хвост и хотя бы таким образом извиниться. В конце концов, в том, что случилось, есть доля и моей вины. Короновали-то меня!

— Постараемся вам помочь, — любезно ответили дельфины. — Ждите нас здесь же.

И они уплыли на поиски рыбы-переводчика.

Глава 5

ХРУСТАЛЬНАЯ УЛИТКА

Доктор Дулиттл с короной на голове уселся на песок и принялся ждать. Дельфины то и дело приплывали и приводили с собой разных рыб, но никто из них не мог помочь доктору. Наконец один из дельфинов выкатил на берег старого морского ежа, очень смешного, круглого как шар и с длинными острыми иглами. Этот еж не знал языка улиток, но в молодости он из любопытства выучил язык морских звезд и до сих пор не позабыл его.

Это был большая удача, мы уже за что-то могли зацепиться. Дельфины оставили ежа с нами и уплыли на поиски морской звезды. Скоро они принесли большую красивую звезду. К нашей радости, она говорила на языке улиток.

Мы взяли ежа и звезду в лодку и поплыли в сопровождении дельфинов к Хрустальной Улитке. Никогда ни до того, ни после того я не слышал более занятной беседы. Доктор задавал вопрос дельфинам, те переводили его ежу, еж — морской звезде, а морская звезда — Улитке.

Доктор спрашивал и спрашивал о древних временах, об истории мира животных, о вымерших морских обитателях. Улитка отвечала, но как-то неохотно, сбивчиво — то ли она была не особенно умна и не понимала, о чем ее спрашивают, то ли такая длинная цепочка переводчиков искажала ответы.

Я из озорства время от времени прикладывал ухо к раковине. Раковина гудела, словно церковный колокол, — это и был голос Улитки. К сожалению, я не понимал ни слова.

Конечно, доктор не был бы доктором, если бы он не попытался тут же выучить язык улиток. Он долго прислушивался к отдельным словам, пытался повторить их, а потом свесился за борт лодки, сунул голову в воду и заговорил с Улиткой сам. Это ему удалось не сразу. Битый час доктор гудел колоколом на все лады, пока Улитка не начала понимать его. Теперь он мог обойтись без переводчика.