– Успокоилась? – тихо прохрипел он, словно наждаком проехавшись по оголенным нервам.
– Д-да, – едва не взвившись с кровати, я вытаращилась на неожиданно появившегося перед носом главу клана.
– Больше Сава тебя не тронет. Обещаю, – бесстрастно уведомил он, затем едва заметно поморщился. – Он иногда хватает через край с проверками и… но ты теперь вне его компетенции.
– А в чьей?
– В моей. Глеб, если что, тоже присмотрит.
У меня, наверное, вся кровь от лица отхлынула.
– Я… я никогда не обману и не предам, и работать буду на совесть… – мой испуганный лепет вызвал у Егора легкое недоумение, хотя внешне у него на лице ни одна мышца не дернулась.
– Он тебя так пугает? Почему?
И что ему ответить? Что видела, как волк казнил вампиров?
Черная трость сместилась чуть в сторону, блеснув золотой головой какого-то животного. А я дернулась назад, отлично запомнив скрытый в ней смертельный клинок.
– Глеб без моего приказа тебя тоже не тронет, не бойся, – не без раздражения произнес Егор. – И успокойся, наконец. Ты под защитой клана и…
Я подалась всем телом к оборотню. Не раздумывая, коснулась его руки, лежащей на трости, и взмолилась:
– Не отдавайте меня в клан. Я вас очень-очень прошу. Не надо. Пожалуйста… – Но он молчал, изучая меня пронзительным желтым взглядом. Поэтому я продолжила, сжимая его руки все сильнее от внутреннего напряжения и страха: – Я понимаю, что не заслужила снисхождения, пришла сюда с нечестными намерениями. Конечно, вам после предательства любимой женщины идти на уступки очередной обманщице не резон, но поверьте…
– Любимая женщина? – удивление прорвалось не только в его голосе, но и в эмоции, обнадежив меня: не бездушный и можно пробить на чувства. – Ты о ком?
Я стушевалась и лепетала с каждым словом все более неуверенно:
– Ну та красивая платиновая блондинка… вампирша… напавшая на вас с бандой наемников. У Стены…
Его взгляд заледенел, но в голосе отразилось легкое любопытство:
– А с чего ты решила, что любимая?
Я пожала плечами, щеки вспыхнули от смущения, но нашла в себе силы, не опуская глаз и продолжая согревать прохладные руки Егора своими, запинаясь, пояснить:
– Вы улыбались, когда разговаривали с ней. И с той стороны казались мне таким… беззаботным, довольным. И она… явно нравилась… я сама любовалась ею, когда она шла вам навстречу…
Трость сдвинулась с места, мои ладони упали с мужских рук на свои колени. Егор, сделав шаг назад, отвернулся. Его эмоции чуть-чуть всколыхнулись злостью, презрением и разочарованием.
– Стена не передает звуков. Та кровососка пыталась шантажировать меня, а мне было просто смешно слушать ее угрозы. Становиться ее мужем в мои планы не входило, но она думала иначе.
– А оборотни и вампиры вступают в полноценный брак? – я даже предположить подобный «мезальянс» не могла.
– Да, но если у нас мужчина доминирует в паре, то метка вампирши привязывает к ней супруга, ставит в зависимое положение. Она решила поставить меня на колени. Дурная кровь, видимо, в голову ударила, – голос Егора звучал бесстрастно, а эмоции так же легко исчезли, как и проявились.
Он снова повернулся ко мне, став вплотную и заставляя задрать голову.
– Простите… со стороны все выглядело иначе, – убито выдавила я.
Не любит, не чувствует, не жалеет, как же он живет?
– Так, а чем же плох клан? Если одно упоминание о нем вызвало у тебя бурные эмоции? – флегматично напомнил он о предмете нашего разговора.
Сжала кулаки, выдав Егору, рассматривавшему меня, словно интересную букашку, слегка наклонив голову, свое нервозное состояние, и поделилась опасениями:
– Мели рассказывала, что в кланах хищников… кошек… старейшины сами выбирают женщине… самке… сильного самца в качестве мужа и будущего отца множества ее детей.
Его привлекательное, с крупными чертами лицо дрогнуло в едва заметной улыбке. Уголки четко очерченного рта поползли вверх, неуверенно, словно Хмурый сомневался, стоит ли улыбаться. А в желтых холодных глазах блеснула насмешка.
– Ты не любишь детей? Поэтому боишься попасть в клан?
Завороженная незначительными, но неожиданными для слишком мрачного типа внешними изменениями, я ответила совершенно честно:
– Детей люблю, но хочу их от любимого мужчины, и сама решать сколько… – и замялась: стоит ли говорить, что не сельский житель, а городской? И жить в клане, где-нибудь на задворках цивилизации – перспектива для меня угнетающая.
Егор помолчал несколько секунд, затем неожиданно присел рядом со мной, почти вплотную. Я почувствовала, насколько он горячий, оказывается. Не зная куда от волнения деть руки, расправила юбку на коленях и снова вздрогнула, услышав режущий слух голос Егора:
– На меня работает очень много народу. Большинство – мужчины, более того, разных видов оборотни и маги тоже. Бизнес – процесс опасный; пришлось объединить их в клан для защиты наших семей. Территория клана большая и включает часть лесного массива рядом с Песочным. В клане Хмурых, как правило, не навязывают брак свободным самкам, а количество детей семьи регулируют самостоятельно. Но наши мужчины сильные, зарабатывают неплохо, защиту обеспечивают, поэтому рождаемость у нас высокая, в связи с чем прием новых членов весьма ограничен. Из соображений пользы в основном…
– Ты сказал, что я под защитой клана? – бросила осторожный взгляд, поймав короткий кивок, уточнила: – А чем могу быть полезной я? Чтобы платить за защиту.
Наши взгляды скрестились, мы так и сидели, вглядываясь, я – в застывшую янтарную смолу его глаз, а он – думая, что мне ответить, наверное.
– Ты помогла, не рассчитывая на что-то. Просто не смогла остаться безучастной… А я таких долгов не оставляю неоплаченными.
Не успела я обрадоваться и облегченно вздохнуть, дверь без стука распахнулась, всколыхнув легкую ткань, и в комнату вошел Глеб. Я судорожно сглотнула, увидев, что он несет в руках. Волк подошел к нам, быстро оглядев и наверняка оценив, как далеко я продвинулась, пытаясь снискать себе послабления, едко хмыкнул и указал на мою одежду, брошенную в переулке после казни вампиров. Глеб демонстративно понюхал темную блузку, которую небрежно сминал в кулаке, наклонился ко мне и вздохнул у шеи, заставив отшатнуться за спину Егору.
Дальше Хмурый, слегка наклонившись, тоже понюхал мою одежду, но продолжал сидеть рядом и молчал. А у меня затряслись все поджилки от его угрожающего молчания и пристального стального волчьего взгляда. Я уткнулась лбом в мощное плечо Егора, собираясь с силами, и протараторила:
– Я из ресторана тем вечером сбежала. От Келя. Он прямо там, в кабинете от слов перешел к делу… Пришлось в него отвращением двинуть, да так, что он теперь даже прикосновение мое с трудом выносит… А когда возвращалась домой пешком, на ночь глядя, на улице вампиров встретила, решила лесом обойти… Выскочила на пустырь, а там… вы. И… они…