– На тепловозе?
– Зачем на тепловозе? – ухмыльнулся Якубович. – У нас кое-что поинтереснее имеется.
Он подошел к платформе и приподнял край брезента. Изумленный Вепрев увидел большое толстое черное колесо.
– Самолет! – пояснил Якубович. – Это шасси. Подтянулись остальные. Джон всмотрелся в укутанного
Мучника и тоже узнал его.
– Ребята, – сказал Вепрев, – вот этот товарищ предлагает нам вот на этом самолете лететь в Томск.
– Добро пожаловать в Новотопию? – Джон криво усмехнулся.
– Что? – не понял Бронислав.
– Ничего, – покачал головой Джон. – Я так… Вепрев понял этот жест по-своему:
– Вообще-то, – обратился он к Моисею Мироновичу, разводя руки, – они уже решили покинуть СССР.
– Что?! – воскликнул Мучник. – Вернуться в Европу, побитыми, на щите, стать посмешищем для всего мира?! Ну что ж, это, конечно, их дело.
Теперь Мучник не уговаривал, а делал одолжение:
– Предлагаю вам выход, который спасет вас всех! Летим в Томск. Там я устрою вам настоящий концерт, как и обещал. И там начнется ваше триумфальное турне! – Мучник посмотрел на Якубовича.
Тот кивнул.
«Самое время проснуться обратно в мир Люси О'Доннел, – подумал Джон. – Впрочем…»
– Лично я готов, – сказал он. – В конце концов, чем я лучше Бадди Холли*?
[* Бадди Холли – американский певец, прославившийся одним из первых «белых» рок-н-роллов «Rock Araund O'Qock». Погиб в авиакатастрофе 3 февраля 1959 г.]
– Плохая шутка, Джонни, – тихо сказал ему Пол. – Здесь, конечно, не сладко, но чем на больший риск мы идем, тем проще с нами расправиться. – И он указал пальцем в темное небо.
– Бросьте, Пол! – неожиданно вспылил Вепрев. – Вы что, думаете, для Вселенной не все равно, идете вы по канату над пропастью или сидите в бетонном бункере?! Вы думаете, если вы и впрямь наступили ей на хвост, вы сможете спрятаться?! Ваш соотечественник Стивен Хокинг только коснулся ее тайн, и его тут же разбил паралич.
– Порадовали, – заметил Джон.
– Да, он не может двигаться, не может говорить, но он и теперь не сдается.
– Как его, говорите, зовут? – вмешался Пол.
– Стивен Хокинг.
– Да-да, что-то я про этого парня не слышал… А! Вспомнил. Он тоже, как Джон, отказался от ордена. Помню этот скандал.
– Это не главная его заслуга, – сказал начитанный Джордж. – Хокинг – величайший физик современности. Изучает черные дыры.
– А мы как раз в одной из них находимся, – заметил Джон.
– А вас он, кстати, знает и ценит, – сообщил Вепрев. – Когда его спросили, какие десять пластинок он взял бы с собой на необитаемый остров, он перечислил девять классических концертов – Вагнер, Бетховен и так далее – и один ваш альбом.
– А за что его на необитаемый остров? – спросил Ринго.
– Да нет, Ричи, это просто такая радиопередача…
– Какой альбом? – поинтересовался Джон, словно это имело значение.
– «Плиз Плиз Ми».
– Хм. Тогда летим, – заявил Джон. – Летим? – оглядел он остальных.
– А куда деваться? – отозвался за всех Ринго. – Мы-то еще пока можем двигаться.
Все согласно покивали. Тут невдалеке раздался звук так осточертевшей уже гармошки. По дороге к полустанку приближалась темная масса людей. Некоторые передвигались вприсядку, хлопая ладонями по коленям и груди.
– Эй, буркинцы! – закричал буераковский гармонист. – Вы ж тут замерзнете на хрен! Айда обратно! Ладно, у вас музыканты пошибчее, так и быть, признаю. Че обиделись-то?!
Вепрев спустился с платформы и стал говорить с народом. По мнению пилота Якубовича, без народа им сейчас было не управиться.
Пока шли переговоры, усатый пилот подвел к Полу машиниста, держащего в руках бас-гитару. У Пола возникла сумасшедшая мысль, что сейчас его попросят сыграть, но он тут же сообразил, что это невозможно хотя бы потому, что инструмент не подключен.
Машинист перевернул бас обратной стороной и подставил черную лакированную поверхность Полу. А Якубович подал ему отвертку и на приличном английском попросил:
– Мистер Маккартни, этот человек очень помог нам с доставкой самолета. Сделайте одолжение, нацарапайте тут для него: «Куке от Пола».
– И все? – удивился Пол.
– Yes, that's all*, – блеснул знанием языка сам машинист и расплылся в улыбке. [* Да, это всё (англ.).]
Пол взял отвертку, повертел ее в руках. – А не жалко? – засомневался он, показывая на гитару. Машинист помотал головой и улыбнулся еще шире.
– Ну ладно, – пожал плечами Пол и размашисто нацарапал: «То Kuka from Paul**». И, расщедрившись, добавил: «Thank You from the Beatles, Kuka!***»
[** «Куке от Пола» (англ.). *** «Спасибо Вам от „Битлз", Кука!» (англ.)]
– Ну, всё, – сказал машинист, забирая гитару. – Цены ей теперь нет… Переведи ему Аркадьевич: «Комтугеза» это вещь. Эбсолютли фэнтэстик.
Пол недоуменно похлопал глазами. Обычно ему хвалили песни, которые написал он, а не Джон, чаще всего «Yesterday».
Взлетать решили с поверхности замерзшей речки: в окрестностях деревни это было единственное достаточно большое ровное место. Якубович засомневался было, выдержит ли лед, но местные трактористы заверили, что выдержит.
На то, чтобы снять самолет с платформы и доставить к месту, ушло часа два – ушла бы и вся ночь, если бы не могучий Федя, который играючи развязал узлы крепежных канатов, ставших на морозе каменными, и чуть ли не в одиночку стащил биплан на дорогу. Дальше его потихоньку волок гусеничный ДТ-75, и нужно было только контролировать, чтобы самолет не болтался на ухабах и не повредил крылья и шасси. Но все обошлось.
Двигатель уже тарахтел, греясь на холостом ходу, но штурвал пустовал: Якубович распоряжался погрузкой. Деревенские насовали «битлам» десяток котомок и корзин с салом, курами, овощами, вареными яйцами, положили большой китайский термос с чаем и несколько бутылей с горячительным. Но половину снеди Якубович выставил обратно на лед: лишний вес.
Михаил Николаевич зачем-то всучил Мучнику ракетницу.
– От волков отбиваться, – пояснил он.
И вот настала пора прощаться. Окончательно забыв обиды, все обнялись и пожали друг другу руки. Первым в салон забрался Мучник, потом Джон, за ними Ринго. Пол уже стал подсаживать Линду, но тут Якубович заявил:
– Стоп, стоп, стоп! Простите, но всех я взять не могу. Только Моисей Миронович и «Битлз».
– Как это, Леонид Аркадьевич? – обескураженно спросил Вепрев, чувствуя, что все срывается, ведь без Линды Пол не полетит. Он заглянул в утробу самолета. – Там же у вас десять мест!
– Да при чем тут места? Дело не в местах, дело в весе, – стал объяснять Якубович виновато и одновременно напористо. – «Ан два» самолет маленький, в основном сельскохозяйственный, над полями кружить, удобрения сыпать. Для длинных перелетов он не предназначен. Но я подсчитал: с двумя дозаправками дотянем. Еле-еле, но долетим. Это с пятью пассажирами. Добавьте еще хотя бы одного, и двух дозаправок может оказаться недостаточно. А я и так понятия не имею, где мы будем пополнять горючее. Точнее, один раз знаю – в Перми у меня есть друг-авиатор, а вот дальше – будем надеяться на удачу.
Посадка приостановилась, и Джордж поинтересовался, в чем заминка. Вепрев перевел. Все стояли молча, переглядываясь. Тишину нарушила Линда:
– Может, это и к лучшему? Пол, давай я вернусь в Лондон. К детям.
Пол вздохнул. Настал тот миг, который он отодвигал, как мог.
– Да, – сказал он. – Все становится слишком непредсказуемым и опасным, чтобы таскать тебя за собой. Но как ты будешь добираться одна?
– Не беспокойся, Пол, – сказал Вепрев. – Я ведь тоже остаюсь. В Томске я вам не нужен, Моисей Миронович прекрасно справится без меня. Даю тебе слово, Линда уже послезавтра будет в Лондоне.
Пол кивнул. Он обнял жену, замерев, они постояли с минуту. Деревенские бабы завздыхали. Пол забрался в самолет, пригнулся, помахал Линде с Вепревым и исчез в салоне.