— Проще ж поверить, чем позвонить дочери. Правда? — фыркаю.
— Возможно, меня немного оправдает то, — прокашливается отец, — что теперь одно в будущем очень прибыльное место будет принадлежать твоим детям.
— Что-то очень много будущего времени в одном предложении, — качаю я головой. — Нет, спасибо. Мне ничего не нужно. Как ты говорил? «Мне все купит муж». У меня неожиданно оказался замечательный муж! — выделяю последнее предложение.
— Я рад, — хмурится отец и оглядывается по сторонам. — Теона. Не держи на меня зла. Я знал, что Омаров правильный мужик. Но понятия не имел, какую гниль представляют Адашевы. Все вышло откровенно плохо, но слава Аллаху правильно. А за свои ошибки я получаю сполна.
— Ты о чем? — почему-то йокает мое сердце.
— Дамир в СИЗО за распространение наркотиков, — на выдохе отвечает отец.
Я ахаю, приложив пальцы к губам.
— Это же ошибка…
— Нет, Теона, — качает головой отец. — Не ошибка. И помогать больше я ему не собираюсь. Никто в семье не понимает моего решения. Дед отстранил на время следствия от управления компанией. Но у меня есть ещё дети, которых этот выродок подвергает опасности. Сначала тебя. Самиру неделю назад перед соревнованиями он скормил…, а не важно, — машет рукой. — Я понятия не имею, что ждать от его подельников, сколько он им должен, поэтому спрятал Амину у деда, а Самира отправил в санаторий. В спортивном комитете пришлось соврать, что он перенёс ангину.
— Ужас, — шепчу. — Какой кошмар… Подожди… А как меня?
Отец, нервничая, проводит пятерней по волосам.
— Наверное, надо сказать, да… Он проиграл большую сумму денег, которая предназначалась на строительство одного нашего общего с Адашевыми на тот момент объекта. Объект пришлось заморозить. Азат был нереально зол. Пока я искал деньги, он разузнал правду и предложил нашей семье, как мне тогда показалось, сказочно щедрое «семейное» преложение. Оплатить мою половину взноса в стройку взамен на вашу с Ратмиром свадьбу, если ты невинна.
— Ясно… — отрешенно киваю, не зная, что должна сейчас чувствовать. Понимание? Сочувствие? Облегчение? Сути то сказанное не меняет.
— Ты продал меня Саиду, чтобы погасить долг? — болезненно улыбаюсь. — Спасибо, что ему.
— Адашев пришёл в ярость, когда узнал, что ты натворила. Сказал, что одна порченая женщина в его семье уже есть, и что ты им не нужна. А потом выставил свою половину объекта на продажу за двойную цену. Твой дед бы отобрал у меня компанию, если бы я разрешил продаже случится.
— Достаточно, — вскидываю ладони. — Все понятно. Я благодарю тебя за правду. Но сейчас не готова отреагировать как-то положительно. Ты просто представить себе не можешь, что сделал со мной, — говорю запальчиво, чувствуя по спине дрожь
— Прости, дочь, я старался для твоей безопасности в том числе.
Мв замолкаем. Секунда, две, три… Надо же что-то сказать…
— Пусть все наладится в твоём доме, — говорю искренне. — А ещё… Амина просила отпустить ее погулять со мной…
— Конечно, — кивает отец. — Я дам ей телефон, она напишет.
— Спасибо, — говорю, на мгновение встречаясь с отцом глазами.
— Ты очень похожа на свою маму, — дёргается уголки его губ. — Что бы ты не думала, я рад, что ты есть.
— Можно, я пойду?! — все-таки перехватывает мое горло слезами. Зачем! Зачем он это говорит?!
— Да, конечно, — делает шаг в сторону отец.
Я бегом срываюсь к лестнице, а потом к женскому туалету. Закрываюсь, прислоняюсь спиной к кафелю и чувствую, что по лицу текут слёзы. Горячие, соленые, крупные.
Господи, ну как так? Ну почему мне его так жалко? Где моя гордость? Так же быть не должно!
Как дурочка рыдаю в туалете, пока мой телефон не начинает звонить. Поднимаю трубку. Конечно, это Саид. Кому я ещё по-настоящему могу быть дорога? Клянусь ему, что у меня все хорошо и обещаю скоро подойти. Поправляю макияж, выхожу из кабинки туалета и замираю, врастая каблуками в кафель.
Прямо передо мной возле раковины стоит Ратмир. Он окидывает меня циничным взглядом и ухмыляется, складывая на груди руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну привет, невеста… Соскучилась?
— Это плохая шутка, — строго говорю Ратмиру. — Ты же прекрасно знаешь, что я замужем.
— Разве таких, как ты, это останавливает? — мерзко ухмыляется мой собеседник.
— Я не желаю слушать оскорбления, — взмахиваю руками. — Меня ждёт муж.
Уверено начинаю движение к выходу, стараясь не дрожать и никак не резонировать на идущую от Ратмира агрессию, но вдруг он делает резкий бросок вперёд и перехватывает меня за руку, притягивая к себе. Взвизгиваю, пытаясь увернуться от цепкого захвата, но поскальзываюсь на воде и еду прямо в грудь своему обидчику.
— Ты — просто женщина и должна знать свое место, — шипит мне в лицо Ратмир.
— Отпусти! — рычу, пытаясь выкрутиться. — Не смей ко мне прикасаться, урод!
— Давай, покричи, — зло смеется он, — сейчас сюда сбегутся люди и обнаружат нас вместе в туалете. Саид будет очень рад. Он к тебе больше не прикоснется. Твой отец продал тебя, сделав шлюхой…
— Вы оба, — шепчу в ужасе. — Ты и твой брат — вы просто больные люди! Если ты меня тронешь, Саид тебя убьёт! Помогите! — срываюсь на крик.
В нос проникает тошнотворный запах одеколона моего несостоявшегося жениха. Фу, фу фу!
— Нет! — вскрикиваю и пытаюсь попасть каблуками по ногам Ратмира, но силы, конечно, не равны.
— Ты мне должна, Теона, — он дергает меня в сторону за волосы и, когда мои ноги начинают разъезжаться по кафелю, пользуется моментом и вжимает меня в раковину. — Секс в туалете, — невменяемо хрипит мне в ухо, — тебе же должно нравится такое. — Грязно, пошло…
— Нет, пожалуйста… Помогите! — хнычу я, чувствуя подступающую к горлу панику. — Ратмир, это статья! — Пытаюсь воззвать к его адекватности. — Тебя посадят. Я напишу заявление!
— Ты же сама ко мне пришла, — отвечает он. — Все с твоего согласия. По-любви…
Телефон в сумочке начинает вибрировать входящим вызовом.
— Это муж звонит, — громко шепчу. — Он меня ищет.
— Мы не задержимся, — мерзко усмехается Ратмир.
Одной рукой уводит мою кисть на излом за спину, чтобы я не могла пошевелиться, а второй начинает задирать подол платья.
— Помогите! — кричу я с новой силой. Господи… Начинаю дрожать от страха и отвращения. Неужели меня правда никто не слышит?! — Пожар! — всхлипываю. — Ты не достоин ни своей религии, ни своего пола, — говорю истерично. — Ты — падаль. И от сюда здоровым уже не выйдешь. Отпусти…
— Молчи, сука, — шипит.
Мне кажется, что он не трезв. Как фанатик.
Чувствую, как его мерзкие потные руки пробираются под резинку моих трусиков. Падаю животом на раковину, пытаясь хоть немного ослабить излом кисти, чтобы мотнуть головой и ударить Ратмира затылком в нос.
Один шанс у меня.
Резко дергаю головой. Ратмир уворачивается. Со злым рычанием хватает меня за волосы и бьет лбом о край раковины. Перед глазами вспыхивают звезды, голова начинает кружиться. Сволочь…
— Помогите… — плачу открыто. — Помогите, кто-нибудь, — Дёргаюсь. Пальцы Ратмира пробираются в трусы глубже и соскальзывают по внутренней стороне женской прокладки.
— Что это? — слышу в его голосе ноты брезгливости.
Он резко выдёргивает руку из моего белья и отшатывается от меня. Я поднимаю голову и вижу в отражении зеркала, как Ратмир рассматривая измазанные в крови пальцы, начинает стремительно бледнеть.
— Это кровь, — хрипло взвизгивает и начинает закатывать глаза, оседая на пол.
Аааа!!! Меня накрывает истеричным смехом. Серьезно? Адашев боится крови? Истероид чертов. Как бы ты меня девственности лишал, урод? Или она была не для тебя? Психи!!!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я даже не интересуясь состоянием бывшего жениха, срываюсь к выходу из туалета. Успеваю коснуться двери, и в этот же момент она рывком распахивается.
— Саид… — Выдыхаю, видя на пороге мужа.
Он оглядывает меня с ног до головы. Я замечаю, как панически начинает темнеть его взгляд.