– Входите! Не закрыто! – крикнула Тина, но никто не вошел.
Видимо, мадам Пикмаль, не надеясь на благоразумие русской постоялицы, захлопнула дверь на замок.
Усмехнувшись, Тина отперла ее и, распахнув, увидела на пороге Яну.
– Доброе утро. Как дела? – спросила та.
– Доброе утро. Все просто отлично, – ответила девушка.
– А я зашла за тобой, чтобы вместе позавтракать. Не возражаешь? – сказала Яна.
– Буду только рада, а то мы давно не виделись, – кивнула Тина.
Они вместе вышли из номера и спустя несколько минут уже садились за столик в ресторане. Паул со своими чадами уже поджидал их. Завязался общий легкий разговор, который скрашивает любое застолье. Но когда с едой было покончено, все разбрелись кто куда. Первым испарился Майк, бесследно, как утренний туман. За ним заторопились на пляж Паул с Аленкой. Приятельницы остались одни, и было похоже, что именно к этому стремилась Яна.
Заинтригованная Тина тут же приняла ее предложение прогуляться по пляжу до виднеющихся невдалеке пологих холмов. Только отпросилась сбегать наверх за купальником и полотенцем. Правда, пожившая несколько лет с мужем-голландцем приятельница заявила, что полотенце конечно же нужно, а вот без купальника вполне можно обойтись. К счастью, баба Дуня была далеко и не могла ее слышать…
Накануне отель покинула чета Химмельштос, и пляж сразу же потерял частичку своеобразия – настолько дородные немцы вписывались в пейзаж. Котиками на лежбище прозвала их Яна. Они оставляли морской берег только ради еды. Их мало интересовали достопримечательности, зато ласковое Средиземное море и белый песок, казалось, составляли для них отраду всей жизни, из-за которых они и отправились за рубеж. Герр Густав с неизменным биноклем и его супруга, поворачивающаяся с равномерностью обжариваемой сосиски с боку на бок, придавали пляжу какой-то домашний уют.
Вчера Яна с Тиной и еще несколько обитателей отеля тепло распрощались с ними и проводили до машины. Теперь приятельницы, с легкой грустью вспоминая немцев, шли по кромке прибоя и собирали красивые камушки и ракушки, у каждой в номере набралась уже целая куча таких, и увезти их с собой не представлялось возможным. Но равнодушно пройти мимо влажного, симпатичного, как карамелька, голышика или причудливой раковинки тоже никак не удавалось.
– Если бы на таможне брали сбор за камушки и ракушки, вывозимые из страны, Франция обогатилась бы, – заметила Тина.
Яна рассмеялась:
– Ты не первая, кому это пришло на ум. Кое-кто именно так и поступает.
– Кто же?
– Например, египтяне. И не только они…
– Не может быть!
– Еще как может, – заверила ее Яна. – Сама в прошлом году видела, как твоя соотечественница отказывалась платить штраф, но и с целым мешком таких вот сокровищ, – она подняла плоский серый камень с волнистой белой полосой, – расставаться наотрез отказывалась.
– Да у нас этого добра на юге наверняка пруд пруди, – удивилась Тина.
– Женщина говорила то же самое и предлагала таможенникам бесплатно вывозить от вас такие камни, сколько заблагорассудится, – ответила со смехом Яна.
– И чем все кончилось? – заинтересованно спросила ее собеседница.
– Не знаю. Мы поторопись пройти досмотр, потому что у нас тоже были и камушки, и ракушки, – сообщила Яна. – Естественно, спрятанные.
– Где?
– В сумке у плюшевого кенгуру, которого Аленка не выпускала из рук.
Тина восхищенно помотала головой и спросила:
– И что вы с ними потом сделали?
– В том-то и дело, что ничего. Так до сих пор в кенгуру и лежат.
– Зачем же тогда было их везти, да еще с такими трудностями? – удивилась Тина.
– Как зачем? – ответила вопросом на вопрос Яна. – Главное что? Собрать камушки и ракушки, затем провезти через границу…
– И?..
– И все.
Приятельницы рассмеялись. Они как раз дошли до красивой бухточки, где, кроме них, не было ни души. Полюбовавшись видом на море, решили остановиться именно здесь. Расстелили полотенца, переоделись в купальники и отправились плавать. Затем выбрались на берег и растянулись под еще не жаркими лучами солнца.
Разноцветные блики на чуть колышущейся воде гипнотизировали, навевая сон. Но это не входило в планы Яны, и она завела разговор, исподволь подбираясь к тому, что ее взволновало.
– Скажи, если это, конечно, не секрет, где ты была вчера? – для начала спросила она.
– Не секрет, – лениво ответила Тина, закрывая глаза и подставляя лицо солнцу. – Жан-Пьер возил меня в Ним, знакомил с достопримечательностями. Там столько всего интересного, что у меня до сих пор так и мелькают перед глазами все эти арочные мосты, балюстрады, храмы, клумбы. Надо будет обязательно купить альбом, а то забуду… А вы как провели вчера время? – спросила она, чтобы быть вежливой. – На пляже, наверное?
– Да нет, мы тоже ездили… – Яна замолчала, то ли не решаясь продолжить, то ли ожидая встречного вопроса, чтобы выяснить, слушает ее приятельница или нет.
Тина слушала и тут же спросила:
– И куда же?
– В Марсель…
– А-а… Я тоже собираюсь там побывать. Наверное, попрошу Жан-Пьера свозить меня туда, – сообщила Тина и повернулась на живот, чтобы загар был ровным.
– Вот о нем я и хотела с тобой поговорить… – Яна снова умолкла, на этот раз смущенно.
Но Тина ничего не заметила и легко разрешила:
– Если хотела, то начинай.
– Видишь ли, мы встретили в Марселе твоего французского ухажера… Точнее, не совсем встретили. Мы его видели, а он нас нет…
– Ну и что? – томно вопросила Тина, борясь с дремотой. Ее разморило на солнышке, а упоминание о Жан-Пьере навеяло приятные воспоминания.
– А то, что он был не один! – выпалила Яна, будто сообщая сногсшибательную новость.
– Ну и что? – снова повторила приятельница, уже слегка раздраженная вялотекущим разговором, в котором не было, на ее взгляд, ничего занимательного.
– Твой Жан-Пьер был с женщиной!
Тина поняла, что опять готова произнести: «Ну и что?» – и, приоткрыв один глаз, просто вопросительно посмотрела на Яну.
– Он был с женщиной, и их явно связывали отнюдь не платонические отношения.
Вот теперь до Тины дошло. Дремоту как рукой сняло, сердце отчего-то забилось сильнее и чаще, грозя выскочить из груди.
– Почему ты так решила? – еле слышно спросила она, вперив взгляд в приятельницу.
– Ну, мы… то есть я и Паул видели, как он помогает своей даме выйти из машины, как берет под руку, как ведет в ресторан, где они, судя по лучезарной улыбке швейцара, завсегдатаи…
Тина все-таки не выдержала и снова спросила:
– Ну и что? – на этот раз уже с оттенком нетерпения и беспокойства.
– Понимаешь ли, – продолжила Яна, отводя глаза в сторону, – главное даже не это, а то, как он смотрел на свою спутницу.