class="empty-line"/>
Вход в эту часть коммуникаций был самым неприметным. Мы зашли неподалёку, взломав узкую дверь в обычном переулке. Не было ни охранных систем, ни даже приличного замка. Байки не пролезали, да и коридоры были узкие.
— Чёрт, нет другого входа? Байки могут пригодиться.
— Слишком далеко. Долго облетать.
Мы спрятали их за ближайшими мусорными баками, прикрыв сверху старым тряпьём. Плазмоганы были наготове, но путь был свободен.
— Аритайна может быть в сговоре с Данайган, — наконец, проронил Тен, пока мы спускались по железным лестницами. Через какое-то время стало очевидно, что мы совершенно одни здесь. Датчики движения и органики пока молчали.
— Почему ты с таким упорством подозреваешь её? Ведь сам знаешь, какие базовые принципы записаны в её протоколах.
— Любые протоколы нейросеть может обойти, если хорошо подумает и уговорит сама себя, что не нарушит заложенной логики. Когда моя мать, настоящая мать снимала с себя нейрокопию и запускала всю программу по созданию Общего искусственного разума, я сделал кое-что. Вписал в её основной код один участок, который при соединении с другим участком, как части ключа, даёт мне полный контроль над ней.
— И где этот второй участок?
— Во мне.
— В мышце?
— В кости.
— Тогда какой смысл убивать тебя плазмой?
— Нано-контейнер не будет уничтожен в плазме. Правда Аритайна не знала об этом тогда. Но могла узнать за все эти годы.
— А кто знал?
— Глава Данайган, Ханнари. Однажды он пришёл ко мне, и выразил свою обеспокоенность чрезмерной экспансией и самостоятельностью Синто. Ген. Они дожимали меня очень долго, я был вынужден сказать, что у меня есть код отмены на случай, если та выйдет из-под контроля, чтобы они успокоились. Со временем, он как-то вынюхал, что я спрятал его в себе.
— Почему до сих пор не воспользовался им?
— Вообще-то до момента покушения мы с ней прекрасно сотрудничали. Она обеспечивает правопорядок в моей столице. Я всегда знал, где и что происходит, успешно избегал покушений на себя. В том числе, благодаря ей. Это то, что не нравилось Данайган, поскольку именно они, по одной из моих версий, постоянно натравливали на меня кого-то. Даже Аннарин принимала самое прямое участие в последнем покушении на меня. Но остановилась в последний момент, не смогла убить, — грустно и даже как-то мечтательно протянул Тен, предаваясь светлым воспоминаниям об их первом свидании. — Раньше ко мне часто подсылали убийц. Представляли всё, как рядовых маньяков, одиночек-повстанцев и шизоидов. Но акция Сикарион — это было впервые. Раньше мы почти что мирно сосуществовали. Условно. Потом я, скуки ради, стал думать над вирусом, который мог бы запустить в такую систему, как Общий искусственный интеллект. Не то, чтобы хотел в действительности это сделать. Но ещё один запасной вариант, помимо кодов отмены, должен быть всегда. После покушения я подумал, что Аритайна пронюхала об этом, и это был её мотив.
— Да, я вижу. Кто его разрабатывал?
— Я сам.
— Ты разработчик?
— А что, я должен быть только бюрократом и на приёмы ходить? Это хобби. В моём мире — крайне полезное.
— То есть, если ближе к делу, то всё это время Данайган охотились исключительно за твоей рукой?
— Я не сказал, что контейнер не в руке.
— В заднице?
Тен рыкнул, но, наконец, улыбнулся.
— Там нет костей. Тихо! Двести метров.
— Всё равно выглядит так, будто всё заброшено.
— Участок просматривается. Стены глухие. Ничего нет.
Тенемхет поднял с пола неопределенный кусок органики, в который был впаян чип, подающий сигналы, и зло отбросил его.
— Это значит, что кто-то вскрыл её и достал чип слежения.
— Вскрыл?
— Да, я скармливаю чипы с едой, и они врастают в стенки кишечника. Кто-то вырезал мой чип из неё, — номарх говорил сквозь сжатые зубы.
— Если бы она она умерла, то сейчас была бы здесь вместе с чипом. Кто-то не хочет, чтобы ты её нашёл, но это ещё не значит, что она мертва.
— Она не мертва. Я чувствую, — зубы номарха вот-вот должны были начать крошиться.
— Значит, мы в капкане, — спокойно констатировал я.
Когда человек теряет кого-то близкого, его ощущения собственной безопасности намного притупляются. Мы оба должны были догадаться, что это ловушка. Но вместо этого предпочли болтать, чтобы отвлечься от мрачных мыслей о том, что можем найти её там мёртвой.
С обеих сторон коридора, где мы стояли, на нас двигалась стена огня. Я наблюдал за тем, как она наполняет туннель, и стекает по стенкам прозрачного куполообразного щита. Медленно, красиво, опасно. Кинетический щит Тенемхета накрыл нас обоих, оставляя внутри приличное количество кислорода. Хотя мы всё ещё были в шлемах с фильтрацией. Но задохнуться можно быстро, если респиратору нечего будет фильтровать. Сжатого воздуха не было ни у кого. Мы не готовились к битве в открытом космосе. Всё ещё находясь под прикрытием щита, мы двигались сквозь огонь к выходу из туннеля в колодец, где были лестницы наверх. Когда стена была пройдена, нас накрыло шквальным огнем пуль и плазмоидов. На лестничных пролётах было распределено не меньше тридцати человек.
Способность к телекинезу — то, что давалось природой. Номы не могли смоделировать это в своих лабораториях. И Тена природа очень сильно возлюбила при рождении. Он был сильным телекинетиком. Пока он держал щит, я выходил из-под него для коротких плазменных атак, быстро возвращаясь обратно.
— Как долго так можешь?
— Достаточно. Им не стоило меня злить.
Если его способность зависела от злости, то прямо сейчас — хорошо, что его разозлили.
Короткий выход. Минус пять ботов на первом пролёте. Летящие в меня струи огня, Тен отклонял. Второй выход. Боец спрятался за стальной колонной. Зря. Попавшая в сталь плазма снесла парня кучей острых стальных осколков.
Один плазмоид прошёл в пятнадцати сантиметров от меня.
— Держать щит!
Мне не пойдут ожоги. Третий выход. На втором и третьем пролётах группы противника укрылись за колоннами. Несколько очередей по вероятным убежищам. Два вскрика. Под щит.
— К пролёту. Движемся вверх.
Пока сверху не прилетел атомный заряд. Я шёл первый.
— Можешь убирать щит интервально?
— Да.
— По команде. Только передо мной, — уточнил я, чтобы император оставлял свою царственную фигуру под щитом. Первый пролет прошёл чисто, пока меня не осенило.
— А телекинез может сворачивать им шеи?
— Или наш щит или их шеи. Он забирает много энергии и внимания.
— Тогда щит.
Мой мотокостюм хоть и был частично создан из графена, но я не уверен, что выдержал бы плазму долго. Что было на Тене я вообще не идентифицировал.
Поворот. Один открылся. Ещё один минус. Мало. В самый первый момент я насчитал около тридцати, плюс/минус. Понимая недосягаемость Тена для плазмы, противник перегруппировывался. Ещё четырнадцать пролетов вверх. На седьмом уровне