– Бросай меч!.. Бросай меч!
Потом на мгновение провалился в беспамятство. Когда пришел в себя, то обнаружил, что сидит у стены дома, а рядом, подпирая друга плечом, расположился Авти.
Рубаха шута была окровавлена, но на роже красовалась бодрая ухмылочка.
– Ну что, живой?
– Живой, – ответил Хорст, – а ты здорово там командовал… Как не в первый раз.
– Кем мне только ни приходилось бывать, – вздохнул Авти, – до того как я понял свое предназначение! А ты ничего, держался молодцом.
– Я старался. – Слова вылезали через горло с трудом, драли его, точно куски пемзы.
– Да, так посмотреть, – шут усмехнулся, – и вовсе непонятно, как мы, люди, исхитрились уцелеть в этом мире? С востока напирает готовый пожрать все Хаос, в горах – холиасты, с моря грозят вот эти красавцы, – последовал кивок в сторону валяющегося неподалеку трупа, – а мы еще ухитряемся между собой воевать! Редкостно живучие и агрессивные твари!
Хорст промолчал. Говорить не хотелось, двигаться тоже.
На улице, кроме них, ничего не шевелилось. Уцелевшие жители попрятались по домам, пространство вокруг, сколько хватало взгляда, устилали человеческие тела и туши нелюдей. Смерть объединила их – такое вряд ли бы могло случиться в жизни. Откуда-то издалека доносились вопли, ветер разносил резкий запах гари.
– Ладно, ты сиди пока, а я пойду осмотрю тут все, – проговорил Авти.
Воровато озираясь, шут двинулся вдоль улицы, переворачивая трупы и самым беззастенчивым образом шаря по карманам. Поймав укоризненный взгляд Хорста. он невинно улыбнулся и сказал:
– А чего такого? Им деньги все одно ни к чему, а нам пригодятся!
Помимо страсти к насилию и пьянству, Авти оказался еще и мародером. Трудно было поверить, что в столь тщедушном теле уживается столько пороков одновременно.
Хорст сидел, бездумно пялясь в небо, где поднимающийся из-за домов дым впитывался в облака, а потом неожиданно для себя повернулся и потянулся к лежащему неподалеку короткому мечу, выпавшему из руки кого-то из легионеров.
Едва пальцы сомкнулись вокруг рифленой рукояти, мелькнула мысль: «Зачем он мне?», но тут же исчезла, и Хорст встал, отстегнул от пояса мертвеца ножны. Вскоре клинок, аккуратно завернутый в плащ, оказался в мешке.
Когда вернулся Авти, Хорста подмывало сказать ему про меч. Однако он почему-то промолчал.
– Пойдем? – предложил шут, деловито ссыпая монеты в карман. – Тут делать больше нечего.
И они заковыляли прочь с поля брани.
– Вот так сюрприз, трахни меня Хаос! – проговорил Авти и изумленно присвистнул. – Вот она, твоя мастерская, и кров на зиму!
На том месте, где еще вчера стоял дом, высился обгорелый остов. Среди развалин копошились какие-то люди, перепачканные сажей по самые брови, – то ли погорельцы, то ли мародеры.
– Да, – Хорст ощущал в голове гулкую звенящую пустоту. Складывалось впечатление, что его шарахнули по затылку чем-то тяжелым и мягким. – Пойдем отсюда…
– Ну, найдется другое место, – успокаивающе бормотал Авти, – Стагорн – город большой…
Имперская столица напоминала громадную сковороду, под которой кто-то развел огонь, хорошенько приправив блюдо болью и горем. Кое-где тлели «подгоревшие» пятна – там, где случились пожары, в других кварталах все кипело и бурлило. Из домов доносились вопли: те, кто потеряли близких, отчаянно ревели и выли. Кое-где у порта еще валялись неубранные трупы. Крысы и вороны дрались за добычу.
По улицам топали легионерские патрули, отправленные усмирять недовольство и ловить мародеров. Разъезжали императорские чиновники, призванные оценить ущерб. Глашатаи на площадях орали, что любой честный горожанин получит возмещение из казны.
Этому никто не верил, в тавернах проклинали императора, во время нападения оказавшегося далеко от города.
– Не стоит так переживать, – Авти продолжал говорить, – пойдем выпьем пива. Полегчает.
Хорст шагал, глядя под ноги. Он не знал, куда идет, зачем. Хотелось одного – забиться в какую-нибудь крысиную нору и просидеть там несколько дней, чтобы никого не видеть и не слышать…
Когда вокруг стемнело, бывший сапожник не сразу сообразил, что происходит. Он поднял голову и обомлел – вместо солнца на желтом небосводе виднелось черное уродливое пятно, похожее на брюхо исполинского паука. Заполненная людьми улица опустела, из распахнутых дверей и открытых окон вытекал густой бурый туман.
– Эй? – крикнул Хорст, оглядываясь. Рвущийся из сердца ужас призывал немедленно обратиться в бегство. Справиться с этим желанием и остаться на месте стоило немалого труда.
Хорст уже хорошо усвоил: бег в магическом тумане к добру не приводит. Он остановился и стал ждать. Марево густело, пока не поглотило все. Стагорн пропал, остался только кусочек мостовой под ногами и черное солнце высоко над головой.
Где-то далеко, на самой грани слышимости, шелестел пересыпаемый песок.
Спереди донеслись тяжелые хлюпающие звуки, гулко отдающиеся в тишине. Что-то приближалось, большое и тяжелое. Хорсту представилась исполинская туша, истекающая слизью…
Он спешно полез в мешок, извлек меч. Лезвие тускло сверкнуло желтым.
Хлюпанье смолкло, раздалось шуршание, из тумана выдвинулось темное пятно. Хорст ткнул в него мечом и тут же ощутил, как нечто тяжелое навалилось на спину, прижало к земле… Он закричал, дернулся, что-то больно ударило в лицо…
– Пощадите его, господа! Пощадите! – истошно орал то-то над самым ухом. – Вчера он потерял жену и дочь, вот и сошел с ума!
Хорст обнаружил, что лежит, но почему-то на спине, бока ноют, будто по ним долго пинали, а на затылке пульсирует болью стремительно набухавший синяк.
– Пощадите его, во имя Творца-Порядка! – Кричащего на этот раз удалось узнать – это был вездесущий Авти.
Послышался топот ног, а затем перестук копыт.
– Он достоин казни! – В этом голосе лязгал металл. – Нападение с оружием на императорского чиновника карается смертью!
– Пусть живет, – другой голос был мягким, как шерсть ягненка, но в нем звучали властные нотки, – если он умалишенный, то будет грехом судить его человеческими законами. Заберите только оружие. А ты, шут, лучше следи за своим другом. Если он бросится на кого-то еще, то там может не оказаться охраны, как у консула…
«Бросится на кого-то? – вяло подумал Хорст. – Это что, я напал на консула?»
– Благодарю, господин, да благословит вас Творец-Порядок! – забормотал Авти.
Прозвучал удаляющийся лязг и стук копыт.
Хорст открыл глаза. Он лежал на мостовой, а вокруг толпились горожане. На лицах их читалось отвращение пополам с любопытством.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});