Читать интересную книгу Грань судьбы (ЛП) - Эндрюс Илона

Джордж снова кивнул.

— Автоматизированные банки, которые выдают деньги. Они очень тяжелые.

— Совершенно верно. — Одри кивнула. — Я однажды пыталась украсть один, и они, должно быть, сделаны из свинца, потому что мы пытались поднять его на наш грузовик, и лебедка сломалась. Но в любом случае, когда у тебя есть поддельные карты с номерами дебетовых карт, можно пойти к банкомату и снять деньги прямо со счетов людей. Можно очистить один банкомат, а затем перейти к следующему в течение нескольких дней, пока банки не поймут. Можно заработать тысячи. Моему отцу понравилась эта идея. В его голове это были до смешного легкие деньги. Видишь ли, банк страхует счета людей, поэтому, если деньги украдены, страховая компания возмещает ущерб. Мой отец считал, что это преступление без жертв. О, если бы только мы ввязались в эту аферу, мы все были бы богаты и счастливы вечно.

* * *

КАЛЬДАР остановился позади виверны. Донесся голос Одри. Она рассказывала о своих родителях. Она старалась говорить легко, но он уловил скрытое напряжение в ее голосе.

Кальдар поставил на землю два ведра с водой, которые принес из ручья, и поднял руку. Позади него Гастон остановился и пробормотал:

— Что?

— Ш-ш-ш. Я хочу послушать.

Гастон пожал плечами, поставил ведра на траву и сел рядом с виверной, его длинные темные волосы рассыпались по спине.

Кальдар прислонился к боку крылатого дракона. У мальчика талант. Должно быть, было трудно заставить Одри разговориться. Она была умна и тщательно оберегала себя.

Ее реакция на магию «Руки» могла сыграть свою роль. Агенты «Руки» были настолько искажены магией, что излучали ее. Как по волшебству, они воняли, как мертвецы на дороге, оставленные на солнце на несколько дней, и большинство людей «давились» при близком контакте с ними в первый раз. Реакция длилась несколько часов, в зависимости от интенсивности и марки магии, а также от того, насколько чувствительна к ней жертва. Некоторые из них ощущали на своей коже невидимых жуков, некоторые паниковали, некоторые бились в конвульсиях. Одри была ожоговым типом: такие говорили о чувстве, словно их поджигают, и о чувстве, что их насаживают на вертел или сжирают. Эта реакция сопровождалась слетанием с катушек. Какие бы внутренние тормоза ни были у Одри, они бы становились неисправны. Она неслась по эмоциональному шоссе, теряя над собой контроль, и Кальдар хотел быть рядом с ней во время этой поездки. Любопытство убивало его. Он хотел знать, что ей нравится, что ей не нравится, что делает ее счастливой. Он хотел знать, почему она живет в Грани одна.

Чем больше он узнает о ней, тем легче будет произвести на нее впечатление. Чем больше она будет впечатлена, тем больше он ей понравится. А он хотел понравиться Одри. Стоять рядом с ней было все равно, что стоять на солнце.

* * *

ГОЛОС Одри слегка дрогнул, и она откашлялась.

— Мои родители никогда не понимали, что такое интернет. Они не понимали, что невозможно просто зайти на форумы дебетовых карт, чтобы купить номера. Надо быть представленным или получить доступ от кого-то.

— Папа нашел такого парня, Колина… настоящего подонка. Колин был большой шишкой на одном из форумов, поэтому папа сказал Алексу подружиться с ним и заполучить пароль. Он велел ему сделать все, что потребуется. «Узнай пароль, Алекс. Просто получи доступ».

В ее голосе звучала горечь. Одри тоже было горько, и еще она сердилась.

— Колин был наркоманом, и единственный способ приблизиться к нему — это снабжать его наркотиками. Поэтому Алекс продавал ему кокаин, но Колин хотел, чтобы он был рядом и делал это с ним, так что Алекс стал принимать наркотики в течение двух месяцев. Наконец, Колин передознул. Он принял слишком много наркотиков, и они убили его. Мы получили доступ к форуму, и папа купил кучу номеров, что полностью истощило наши финансы. А потом на пятом банкомате, дежурный полицейский заметил, как он вставляет в автомат стопку карточек, и папу арестовали. Была страшная суматоха. Когда три месяца спустя папа вышел из тюрьмы по каким-то формальностям, они с мамой отправили Алекса в реабилитационный центр, но было уже слишком поздно. Ему понравилось… понравилось быть наркоманом. Так было намного проще жить, чем быть все время папиным мальчиком на побегушках, и он стал заставлять отца покупать ему наркотики. После этого он больше не останавливался. С этого момента мы только и делали, что работали, чтобы собрать достаточно денег и отправить Алекса в новую клинику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Одри помолчала. Она не хотела, чтобы это прозвучало как «о-бедная-я», но тут уж ничего не поделаешь.

— Иногда я ходила в школу, но чаще нет. У меня не было друзей, я не могла делать ничего из того, что обычно делают двенадцатилетние девочки. Наверное, я все еще надеялась, что мой брат вернется к нам. Потом, когда мне было почти семнадцать, Алекс продал меня наркоторговцу. Ему нужны были какие-то рецепты, а денег у него не было, поэтому он сказал парню, что тот может делать со мной все, что захочет. Парень загнал меня в угол, когда я возвращалась в Грань. Я никогда не была так напугана за всю свою жизнь.

* * *

ТАК вот оно что. Кальдар стиснул зубы. Как ты мог продать собственную сестру? Как ты мог продать Одри? Красавицу, солнышко Одри. Головой он понимал, но та часть его, которая была братом и дядей, закипала от этой мысли. Но тут ничего не попишешь.

В Трясине он уложил бы Алекса Каллахана, как бешеную собаку.

— Наркодилер забрал все, что у меня было, — продолжала она. — А потом он сказал мне, что я могу либо украсть для него больше наркотиков, либо он изнасилует меня и убьет. Так я и сделала. Он отвез меня в дурной район, в наркопритон, принадлежащий банде. Я пробралась внутрь, украла наркотики и отдала их ему. Потом он избил меня. Первый удар сбил меня с ног, и он пинал меня некоторое время. Сломал два ребра. Мое лицо выглядело ужасно в течение нескольких месяцев. И все же я легко отделалась.

— Херня случается, — сказал Джордж.

Ругательство, исходившее от него, поразило ее. Одри прочистила горло.

— Я пришла домой и рассказала об этом родителям. Все мое лицо было черно-синим. Я не смогла бы спрятать его, даже если бы захотела, да я и не хотела. Они ничего не сделали. В тот вечер я решила, что мне пора уходить. С этого момента я начала копить деньги. Мне пришлось очень тщательно прятать их, потому что Алекс очень хорошо умел находить любые деньги, которые у нас были. На самом деле я оставила несколько баксов спрятанными где-то на виду, чтобы он нашел их и не искал мою заначку. Вот. — Она сунула руку в карман и вытащила крестик. — Он принадлежал моей бабушке. Она подарила его мне, когда я была маленькой. Я выкрала его у торговца наркотиками, когда решила уйти. Сборы заняли у меня почти два года, но в конце концов я сбежала.

— А как же ваша мать? — спросил Джордж.

Кальдар покачал головой. Джорджу требовалось больше опыта. С таким разговором, как этот, ты не должен настаивать. Одри могла бы взять себя в руки и перестать говорить вообще.

— Моя мама любит красивые вещи, — сказала Одри. — Мы часто переезжали, и на каждом новом месте она сажала цветы и вешала красивые занавески. Она любит украшения, макияж и красивую одежду. Каждое утро она старалась выглядеть как можно красивее: расчесывала волосы, наносила боевой раскрас. Мы застрянем в какой-нибудь лачуге, но она сделает ее безупречной, посадит цветы и пошлет нас воровать картины, чтобы закрыть дыры в стенах. Она всегда следила за тем, чтобы моя одежда была чистой, а прическа безупречной. Но она не могла по-настоящему справиться с любым кризисом и уродством. Она просто делала вид, что его не существует. Когда Алекс достиг дна, это было действительно ужасно. Она позволила ему занять одну комнату, и все остальное в доме оставалось по-прежнему прекрасно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— От нее было мало толку, — сказал Джордж.

— Точно. Она не обращала на меня внимания, пока мое лицо не зажило. Когда я, наконец, собрала достаточно денег и сбежала, я отправилась так далеко, как только могла и начала строить свою собственную жизнь. Мне потребовалось три месяца, чтобы привести дом в порядок, а когда я это сделала, то полгода ничего не делала. Я была просто счастлива. Одна в своем маленьком домике. Потом я стала работать и получила достаточно денег, чтобы подать заявление на получение водительских прав, и, в конце концов, я купила машину, а затем я получила классную работу. Я продолжала делать улучшения в доме. Я была совершенно счастлива в течение многих лет, а потом появился отец. В первые мгновения я подумала, что он пришел извиниться, но нет, он просто хотел, чтобы я сделала работу для Алекса. Поэтому я сказала ему, что либо он может поручить мне работу в самый последний раз, либо у него останется дочь. Ну, мы все знаем, что он выбрал.