было сосредоточено на эльфе:
– Ты совсем спятил?! Что ты творишь?
– Так, так, так. – Эльф с легкостью поднялся на ноги, отряхиваясь от песка. – Смотрите кто у нас тут? Тебя разве не учили не вмешиваться в чужие дела, Ноа?
Я загородил собой Джесси. Хотелось обернуться и проверить все ли с ней хорошо. Но нельзя. Сейчас, когда я отпустил свой дар полностью – легко видел мысли эльфа. И его мысли мне не нравились! Нет, даже не так. Я был в ужасе от того, что он собирался сделать!
– Ты не можешь так поступать, Этерниэл! Она не примет от тебя даров. Тем более таких! Мы с Джесси нашли один из ее дневников. Ты разве не понял еще? Она не может снова стать богиней! Назад пути для нее нет!
– Да что вы все знаете?! – Этерниэл молниеносно подлетел ко мне и врезал под дых, я даже не успел сгруппироваться. – Она нас любит! Она нас спасла! – Еще один удар, и я почувствовал кровь во рту. Гад попал прямо в челюсть.
– Прекрати! – Услышал я голос Джесси. – Оставь его в покое! Тебе ведь я нужна, разве не так?
– Молчи, я с тобой скоро закончу. Прямо после того, как наконец избавлюсь от того, кто уже триста лет отравляет мое существование своим присутствием! – Этерниэл выхватил еще один кинжал из кармана и замахнулся. – Если бы ты знал, как я жалею, что забрал тебя сюда! Если бы не ты… Будут последние пожелания?
– Будут только предложения. – Спокойный холодный голос появился из пустоты прежде своей хозяйки.
***
Джесси
Вечность предстала перед нами в облике юной девушки в длинном белом платье. Волосы черной волной окутывали ее плечи, словно плащ. Как обычно она выглядела слегка отстраненной.
– Выкинь нож. – Этерниэл разжал пальцы, кинжал приземлился на жемчужный песок. Он с обожанием всматривался в лицо несостоявшейся богини. Эльф впитывал в себя каждую ее черту, будто делал фотографии, чтобы рассматривать их год за годом…
– Я так давно хотел тебя увидеть. – Этерниэл, словно во сне, шел, спотыкаясь к Вечности. В глазах – только слепой фанатизм. Я только раз видела такой. Один мужчина в моем детстве раздавал листовки и орал на всю улицу: «Он скоро воскреснет, покайтесь в своих грехах!». – А ты все не приходила.
Вечность лишь взмахнула рукой. В тот же миг Этерниэл будто прирос к песку. Он удивленно посмотрел на свои ноги, а потом перенес полный тоски взгляд на Вечность:
– Я просто хочу поговорить. Ничего больше, я клянусь!
– Мы поговорим.
Вечность прошла за алтарь. Там, возле воды лежал Ни. А подле него сидел Обри. Обри был весь в крови, сидел и смотрел взглядом побитой собаки на Вечность, даже не пытаясь что-то сказать.
Вечность присела возле Ни.
– Что с ним? – Спросила я. Ноа тем временем пришел в себя, встал, чтобы отвязать меня от алтаря.
– Все хорошо. – Вечность погладила Ни по голове, а потом прищелкнула пальцами и кот растворился в белом тумане. – Он в больнице. Потом проведаете его.
Затем девушка встала и подошла к Этерниэлу:
– Я тебя просила не продолжать свою игру. Но ты гнешь свою линию до последнего…
– Я хотел просто поговорить. – Этерниэл прожигал Вечность взглядом.
– Так говори.
– Я хотел бы поговорит наедине. – Этерниэл недовольно посмотрел на нас. Ноа отвязал меня от алтаря, и мы сидели в обнимку прямо на песке. Интересно, нас выгонят или позволят досмотреть это представление?
– Как хочешь. – Вечность щелкнула пальцами и все вокруг окутало белым туманом. Эх…
***
Пляж
Вечность отправила всех, кроме рыжеволосого эльфа, в больницу. Она смотрела на своего первого ребенка и ей было ужасно грустно.
Этерниэл был первый, кто стал постоянным жителем мира, который она создала. И она допустила очередную непоправимую ошибку. Вечность слишком увлеклась созданием нового мира, слишком близко подпустила эльфа к себе, слишком много ему доверила и слишком много рассказала. И все, все было слишком.
Она помнила тот день, как будто это было вчера. Эльф признался, что любит ее. И она понимала, что это не та любовь, которую дарят высшему существу. Это была любовь к женщине, коей она не являлась. Даже не сына к матери… Это было неправильно!
Она видела, что нужно сделать…
– Говори. – Вечность взмахнула рукой и села в тут же появившееся за ее спиной черное бархатное кресло.
– Вот так запросто? – Эльф немного опешил. – Я столько тебя искал, столько тебя ждал…
– Это то, что ты хотел сказать? – Вечность вздернула одну бровь. – Тогда я, пожалуй, пойду, так как у меня на эти глупости нет времени.
– Нет, нет, подожди. – Эльф нервно взъерошил свои волосы. – Я хотел извинится. Я не должен был говорить про свою любовь, не должен был тебя этим задеть. Если бы ты только могла меня простить и вернуть все, как было до того, как появился этот щенок…
– То есть, – перебила его Вечность, – ты просишь прощение за то, что рассказал о своих чувствах? А как насчет того, что ты чуть не разрушил мой мир буквально несколько минут назад? – Раздраженно кинула она обвинения в лицо эльфу.
Тот опешил. Его глаза округлились, и он просто стоял и хватал воздух ртом, как будто рыба, выброшенная штормом на берег.
– Сказать нечего, да? Я так и думала. – Вечность устало потерла глаза. – Ты ведь даже не осознавал того, что делал. Думал, что так сделаешь меня богиней. И почему ты не умеешь слушать? Тебе ведь сказали, что я никогда не смогу стать богом, а ты все равно, как баран, продолжил выполнять свой «гениальный план».
– Но…
– И самое худшее во всем этом, что если бы я не следила за тобой, то тебе бы все удалось. И сейчас мой мир бы развеяла по ветру Судьба. Ей даже библиотеку не понадобилось бы искать, такой козырь у нее в рукаве бы был!
– Подожди… – Эльф взял себя в руки, пытался оправдаться, заглядывал девушке в глаза.
– Я ждала, Этерниэл, очень долго ждала, когда до тебя наконец дойдет. – Вечность вспорхнула с кресла и встала напротив эльфа. В ее взгляде был только холод миллиардов звезд. И ни одного человеческого чувства. – Я тебя никогда не полюблю, как мужчину. Ведь я не женщина. Я относилась к тебе как к своему творению, ты лишь мое усыновленное дитя.
– Я не прошу о взаимности. – Грозный эльф, любимец дам, женская фантазия и просто уверенный в себе мужчина сейчас выглядел как самая настоящая побитая собака. Его глаза наполняла грусть, он сгорбился,