света, льющего в окно, и даже не от гомона птиц, обрадованных хорошей погодой. А от запаха еды! Три года в моем доме по утрам пахло зельями разной степени зловонности, а сегодня в воздухе разливался аромат кофе, гренок и чего-то еще, вызывающего просто зверский аппетит.
Не отрывая голову от подушки, я вытянула руку и призвала магию. Пальцы заискрились знакомыми с детства чарами. Как в сказке, от поцелуя проснулась добрая колдунья.
Правда, целовал меня не принц, а ведьмак, наверное, поэтому настроение было, мягко говоря, пакостным. Так сказать, издержки преображения. Зато эта колдунья была способна принять горячую ванну, не бегая туда-сюда по лестнице, с первого этажа на второй, по-идиотски таская воду в тазике! Достаточно просто использовать заклятие.
В общем, пусть ведьмак пока ходит с зубами. Я всегда их успею выбить чугунной сковородой.
Но, открыв дверь маленькой ванной комнаты, я замерла на пороге. Чудесные розовые полотенца, своим нежным колером тонко намекающие, что принадлежат особе женского пола, жалко свисали с крючков насквозь мокрыми тряпками. Я сама ими не пользовалась, привесила только ради создания уюта, но мужики не преминули вытереть мокрые, прости господи, рожи! Банка с угольной пастой для чистки зубов стояла открытая, овальное зеркало было заляпано, край раковины усеивала сбритая мужская щетина.
Однако даже щетину можно пережить. Когда-то я снимала отвратительные проклятия, со вчерашнего дня знала, какие на ощупь волосы у умертвий, и вообще никогда не страдала брезгливостью, но… В медной ванне на гнутых ножках в мутной илистой жиже плавала рыба.
Самая настоящая, речная.
На секунду я прикрыла глаза и который раз за последние несколько дней попыталась представить себя проклятой гладью мертвого озера. Что б оно ожило и заново омертвело!
Перед мысленным взором появился заросший камышом пруд. Сознанию отчего-то требовалось узнать точный адрес водоема, откуда приплыл щедрый улов.
Потерпев полное фиаско в самоуспокоении, я открыла глаза и рявкнула на такой громкости, что, наверное, злой клич спугнул с дуба ворон, долетел до Круэла и заставил какого-нибудь случайного прохожего осенить себя божественным знаком.
– Нильс!
Школяр появился в рекордное время, словно от ужаса мгновенно освоил искусство перемещения в пространстве без портальных амулетов. Одет он был по-простому: в широкие штаны, простую рубаху и мой кухонный фартук в горошек, с большой натяжкой завязанный бантиком на спине.
– Учитель, что с вами случилось этим добрым утром? – с трудом дыша, выпалил он.
– Хочу задать неловкий вопрос.
– Вы вчера сказали, что только темным магам вход в ванную запрещен! – мгновенно принялся каяться он. – Но я-то с рождения светлый и не могу из бочки, как верховный. Мне надо привыкнуть к деревенской жизни.
– Это и так ясно. Ты скажи, почему в ванне рыба?
– Какая рыба? – моргнул он и, начиная наливаться нездоровым румянцем, приблизился к ванне. – Ой, правда, рыбка. Смотрите, какие тощенькие окуни…
– Вылавливай, – сдержанно перебила я поток неуместной радости.
– Руками?! – ужаснулся он. – Живую рыбу?
– Можешь взять сачок.
– Где?
– Понятия не имею. Никогда не занималась рыбалкой.
– Я тоже! – проскулил он.
– Чудесно, – кивнула я. – Получишь новый опыт.
Он растерянно проследил, как я двумя пальцами подняла с раковины открытую банку с зубной пастой, взяла из вазочки щетку для зубов и шагнула к двери.
– Учитель, не оставляйте меня с ними одного! – простонал он. – Я никогда не брал в руки живую рыбу. И сачка нет. Вдруг она кусается?
– Нильс, вспомни второе правило светлого чародея: импровизируй.
Горячая ванна снова отменилась. Я отправилась умываться в кухню. Хотелось верить, что у пресветлого кончился запал, и снова текла чистая вода, но надежда оказалась тщетной. Кран выплюнул ржавые брызги и выпустил тонкую грязную струйку. Папаня не просто испортил воду, но, похоже, ее перекрыл. Умылась чем дали.
Через некоторое время, когда я угрюмо прихлебывала горячий кофе, Нильс появился в кухне. Вспаренный и промокший, он тащил в переднике улов. Свободолюбивая рыба билась и пыталась выскочить наружу. Один шустрый ерш все-таки шлепнулся на пол и забарабанил хвостом, до смерти перепугав Йосю.
В панике табуретопес сначала рванул под ноги школяру, едва не опрокинув того со всем рыбьим семейством, шарахнулся в укрытие под стол и ударился о ножку. Посуда зазвенела. По скатерти из блюдца с щербатым краем разлетелись песочные печенья. Сладкое я дома никогда не держала – не любила. Очевидно, вкусняшками сына снабдила мадам Баек.
Наконец все рыбины перебрались в медный таз и были залиты водой. Нильс стянул с себя мокрый фартук и обтер им взмокший от усердия лоб.
– Выловил. На обед сварю молочную уху.
– У нас нет молока. – Я поднялась из-за стола и ласково кивнула: – Идем.
Ласковым кивок школяру не показался.
– Куда? – насторожился он.
– Учиться светлой магии, Нильс, – пояснила ему, как неразумному дитяти. – Ты же сюда приехал учиться заклятиям, а не упражняться в готовке. Верно?
Он обиженно сопел и следовал за мной как на эшафот. Тихие шаги излучали вселенскую скоробь.
– Госпожа чародейка, – внезапно перейдя на официоз, позвал он, – вы сегодня темная или светлая?
– Догадайся.
– Значит, темная, – вздохнул Нильс.
– Ошибаешься, – мягко улыбнулась я, вызвав в школяре очередной приступ паники.
– Так вы с верховным опять поменялись? Тогда почему у вас обоих поганое… плохое настроение. Он ушел в город и даже не сказал, когда вернется.
Никак не комментируя отсутствие партнера по магической катастрофе (глаза бы мои его еще десять дней не видели!), я открыла дверь в ванную комнату и пригласила:
– Добро пожаловать.
– В ад? – пискнул он фальцетом.
– Как получится.
– Тогда вы первая! Ладно… пойду первым я.
Он втянулся бочком в маленький закуток, подвинулся к стене и замер с выражением глубокой обреченности на лице.
– Выливай воду, Нильс, – указав на ванну, приказала я.
– Как? – растерялся он.
– Ты должен спросить не как, а куда, – нравоучительно поправила я, но все-таки выдала инструкцию: – В любой известный тебе водоем с помощью заклятия перемещения. Действуй.
Некоторое время школяр пыхтел, водил руками над мутной жижей, что-то бормотал. Наконец вода из ванны начала убывать, пока совсем не исчезла, оставив после себя грязную каемку на медных стенках и тину, облепившую дно.
– Заливай воду, – велела я.
– Учитель! – взвыл Нильс. – Это же два разных заклятия!
– Не ной, а действуй.
– Это еще одно правило? – буркнул он.
– Практический совет специально для юных талантов, – поправила я. – Подходит под все случаи жизни. Что ты должен спросить?
– Откуда брать воду? – промычал он.
– Верный вопрос! – Я щелкнула пальцами, невольно выбив сноп искр, и Нильс вздрогнул. – Из любого источника, где не плавает рыба.
С обреченной миной он призвал магию. Белобокий кувшин с голубым цветочком,