в жены девиц и женщин, часто путешествовавших и повидавших свет. Например, у нас в Гиени во времена моей молодости, как слышал я, некоторые дворяне никогда не женились на той девице или даме, что ездила дальше Пор-де-Пий, в сторону Парижа. И тем доказывали собственную глупость, хотя в других отношениях блистали остроумием и галантными манерами; они полагали, будто разврат и супружеская неверность, обойдя стороною их мирный очаг, спальни и туалетные, гнездятся лишь в королевских дворцах и больших городах. Бедные дурни! Да стоило им самим отправиться ко двору, на войну, на охоту, в суд или в загородный дом, как их жен тут же осаждали, побеждали и укладывали в постель; они же, в простоте душевной, полагали, будто кавалеры всего лишь беседуют с их супругами о домашнем хозяйстве, о садоводстве, ловитве и ловчих птицах, и через слепую свою доверчивость надевали куда более пышные рога, нежели другие мужья; известно ведь, что повсюду, где женщины бойки и красивы, а мужчины ловки и галантны, и те и другие отлично умеют заниматься любовью и устраиваться так, чтобы мужья об этом не прознали. Эх и недотепы же тупоумные эти мужья! Невдомек им, что у Венеры нет постоянного жилища, как некогда на Кипре, в Пафосе или Аматонте, – она обитает и во дворцах, и в хижинах самых ничтожных бедняков.
Впрочем, с недавнего времени они начали прозревать и, заприметив, что рога раздаются повсюду, где бы ни жили их жены, стали брать их в любом месте, и неглупо делают; более того, нынче посылают или сами возят их ко двору, дабы те могли людей посмотреть и себя показать, да и не только показать, а для мужей и выгоду кое-какую извлечь из своей красоты, увенчав выгоду сию ветвистыми рогами.
Другие мужья посылают или везут жен своих ко двору якобы для того, чтобы те похлопотали за них в судебной тяжбе; у некоторых и тяжбы-то никакой не было, однако они притворялись, будто таковая есть; или же, коли такая тяжба в самом деле была начата, затягивали ее елико возможно, дабы продлить любовные похождения супруг своих. Иногда случалось даже, что мужья оставляли своих жен в кордегардии дворца, либо на галерее, либо в зале, сами же уходили домой, полагая, что дамы лучше справятся с делом в их отсутствие; я сам знавал многих мужей, выигравших судебный процесс скорее благодаря ловкости, красоте и доступности жен, нежели по праву и закону; впрочем, дамы вследствие этого частенько оказывались с другою прибылью, а именно беременными (в тех случаях, когда специальные снадобья не уберегали их от несчастья); тогда они спешно возвращались домой к мужьям, якобы соскучась по ним и по семье, либо за недостающими документами и сведениями, либо на праздник святого Мартина, либо, по их уверениям, просто на каникулы, пока судейские не заседают. Те и в самом деле не заседали, зато наши красавицы засели крепко.
Отношусь с этим отступлением ко многим судебным докладчикам и судьям, большим знатокам лакомых кусочков, каковыми являются жены истцов и ответчиков.
Не так давно одна весьма красивая и досточтимая дама, мне знакомая, явилась в Париж хлопотать по мужниной тяжбе, и кто-то заметил: «Зря она приехала, ей надеяться не на что, и процесс она наверняка проиграет: дело-то больно сомнительное!» Но разве неведомо этим критикам, что процессы выигрываются не правом, а нравом, иначе говоря, аппетитным передком, как Цезарь выигрывал все свои войны не по праву, но огнем и мечом?!
Вот так и рождаются во дворцах правосудия рогоносцы в отмщение тех судей и советников, коих господа дворяне награждают рогами с помощью их уступчивых супруг. Среди этих последних я повидал множество дам, вполне приятных для взора и ничуть не уступающих красотою женам и дочерям знатных сеньоров, что при дворе, что в провинции.
Знавал я одну высокородную даму (некогда блиставшую красотой, со временем поблекшей), которая вела тяжбу в Париже; зная, что собственная внешность уже не поможет ей выиграть процесс, она взяла с собою молоденькую смазливую соседку, уплатив ей крупную сумму, чуть ли не десять тысяч экю; и вот то, чего ей самой никогда бы не достичь, она получила с помощью этой красотки, так что выиграли они обе, и каждая на свой манер.
Не так давно видел я даму, которая привезла на суд по некоему делу дочь свою, хотя и замужнюю; молодая женщина была весьма пригожа и вполне заслуживала благоприятного решения материной тяжбы.
Однако пора мне уже завершать сие пространное рассуждение о рогоносцах, ибо я рискую захлебнуться в необъятном океане подобных историй или, иначе говоря, заплутать в бесконечном их лабиринте, не уступающем известному древнему, хотя и ведет меня по нему самая длинная и надежная нить на свете.
В заключение скажу, что ежели мы и причиняем горести, муки и всяческие каверзы злосчастным рогоносцам, то и сами, как говорится, терпим от сего тройной урон, ибо почти все их супротивники – дамские угодники – также претерпевают множество напастей: и они подвержены злой ревности к мужьям своих любовниц и к соперникам, и они вынуждены ловчить, скрываться и лукавить, подвергаться опасности смерти, побоев и оскорблений, мокнуть под дождем, зябнуть под холодным ветром и жариться под палящим солнцем в ожидании тайного свидания. Я уж не говорю о том, что им грозят дурные болезни, какие всегда можно подцепить и у знатной дамы, и у простой горожанки, – словом, они частенько платят дорогой ценою за сущую безделицу; поневоле задумаешься: а стоит ли игра свеч?!
Некоторые бесславно погибли в сей игре, тогда как по достоинствам своим вполне могли бы завоевать целое королевство; пример тому – господин де Бюсси, самый несравненный кавалер своего времени, да и множество других.
Не стану поминать здесь прочих потерпевших от сей любовной напасти и сгинувших согласно изречению итальянцев: «Che molto guadagna chi putana perde»[23].
Граф Эме II Савойский частенько говаривал:
В любви и в бою, не без причин,
На малый успех сто великих кручин,
пользуясь сим устаревшим словцом «кручина» для более удачной рифмы. И еще говорил он, что главное различие между гневом и любовью заключается в следующем: гнев проходит скоро и бесследно, любовь же, однажды угнездившись в сердце, никак не дает себя изгнать.
Вот отчего следует остерегаться любовных дел, не забывая о том, что за все надобно платить свою цену и что любовь часто приносит множество несчастий. А коли говорить всю правду, большинство терпеливых рогоносцев не столь уж и смешны, ибо умеют