на два часа и сейчас находился в полпути от нашего посёлка.
Пребывание в забытьи, немного вправило мозги. Наверное, организм просто отключился. Зато немного отдохнув, я начал замечать изменения в ландшафте. Русло реки сузилось до полутора километров. А за полосой джунглей с нашего берега фронтира поднимался столб маслянистого дыма.
Откуда дым, понятно. Поэтому я сразу отвернул глайдер к противоположному берегу. Проскочив опасное место на предельной скорости, успеваю заметить тепловые следы, идущие от засевших в джунглях людей. И меня не удивили, несколько болтов с визгом пролетевшие над головой.
Кто именно стрелял, непонятно. Но судя по неплохой кучности, скорее всего, палили жители фронтира. Останавливаться и доказывать, что я свой, затея глупейшая. Поэтому надо постарался убраться, куда подальше от столь негостеприимного места.
Примерно через три километра начали попадаться вытоптанные ящерами участки с озёрцами, на которых происходил нерест. Здесь они не превращались в огромную лёжку, как напротив нашего посёлка, и поэтому на берегу встречались только патриархи-одиночки. Ящеры охраняли кладки и были настороже. Они стояли у кромки воды и провожали глайдер шипением и злыми взглядами.
Преодолев ещё десяток километров, я, наконец, заметил перспективное место. Вытоптанный участок, величиной под тридцать гектаров заинтересовал меня по нескольким причинам.
Взгляд следопыта сразу заметил останки трёх, частично разделанных туш патриархов, оставленных браконьерами прямо на берегу. Судя по цвету мяса, тела остыли давно. Да и количеству речных мурен, начавших своё пиршество, подтверждало, что ящеров убили примерно сутки назад.
Решив кое-что проверить, я направил аппарат прямо на берег, загнал его на бугорок прямо посреди нерестилища. Открывшаяся картина ужасала. Все, до единого озерца были вскрыты. Икру выкачали и вычерпали браконьерским способом. И судя по следам подошв, оставляемых бронекостюмами, для этого использовали военных.
— Варвары! — часто произносимое дедом слово, крутилось в голове.
Но даже продолжавшая мучить боль не смогла заглушить вскипевшую ярость.
Людей на фронтире перебили. Посёлки сожгли, а теперь по-быстрому хватают всё самое ценное и тащат в свои грёбаные города. С ящеров патриархов сняли бронеплиты и частично кожу. Срезали самые лучшие куски мяса со спины, заодно извлекли железу, вырабатывающую весьма опасные наниты, используемые только в биорасщепителях.
А также выкачали спинномозговую жидкость, применяемую для создания стимуляторов роста домашних животных. Ещё срезали слегка токсичное мясо с конечностей и подкожное сало с боков, которое после обработки, превращается в отличную тушёнку. Такой продукт практически не портится в жару и хранится десятки лет. Про другие редкие ингредиенты я вообще молчу. Только не пойму, куда им столько тушёнки и других ингредиентов? Имперцам, кроме икры, они без надобности. Да и большинство ингредиентов можно синтезировать, благо в городах есть специальные установки.
Обычно общинные охотники убивали в сезон, двух или трёх патриархов. И только для того, чтобы все остальные ящеры собрались в стаю и начали гоняться за квадроциклами. А простой икры мы брали совсем чуть-чуть, только для употребления в вареном и сыром виде. Это было, что-то вроде традиции есть икру за праздничным столом после окончания сезона сбора пустышек.
Подобную дичь творили только браконьеры, которых на фронтире быстро вычисляли и уничтожали. Здесь все отлично понимали, что сбор всей икры, можно провернуть только один раз в пятнадцать лет. Популяция ящеров это вполне выдержит. Но если истреблять её десяток сезонов подряд, то произойдёт, то, что случилось у муслимов на реке Амур. Ящеры просто прекратят нереститься, а их остатки уйдут в другие места. Берега же оккупируют полуразумные амфибии и речные дьяволы, которые не могут разрушить посёлок, но крайне опасны, если начать с ними враждовать. Нет, их тоже можно уничтожить, но вместе с экосистемой реки.
В сложившейся ситуации успокаивало только одно. Данное нерестилище является идеальным местом для моих целей. Загнав глайдер глубоко в заросли, я добрался до разорённых озёр и сразу обнаружил то, что искал. Один из небольших водоёмов выкачали не до конца, и на дне осталось около полуметра фосфоресцирующей жидкости. Кроме этого, там плавали две белёсые икринки, не замеченные браконьерами.
Скинув разодранный комбез, заодно выдернув из спины два шипа, я просто скатился в глубокую лужу, оставшуюся на дне озера. Плотная субстанция приняла меня в свои тёплые объятья и обволокла кожу. И через некоторое время боль начала отступать.
Пока лечилась спина, мне удалось быстро нащупать две икринки. Вырвав из слизи первую, я прогрыз оболочку и сразу отпил часть сладковатой начинки. Затем выплюнул белый шарик с зародышем и продолжил насыщать измученный организм.
Конечно, шарик можно было раскусить и проглотить. Но дед вдолбил мне подсознание, что нельзя играть с огнём. Всегда есть вероятность, что можно стать живым инкубатором, для оставшегося в живых головастика. Так что я просто допил жидкость и вскрыл вторую икринку.
Сытость пришла практически мгновенно, а затем меня поглотила накатившая дрёма. Я ни капельки не боялся засыпать. Ведь даже после разорения кладок, ни один из местных зверей, амфибий или змей ещё долгое время не приблизятся к озёрцам. Ибо страх перед ящерами, у них прописан в генетическом коде.
* * *
Когда я раскрыл глаза, было темно и над головой развернулось небо Пандоры. Положение системы на самом краю одного из рукавов галактики, открывало отличный вид на звёздное пространство.
Почему-то меня, крепостного колониста третьего поколения, не имеющего даже проблеска надежды на свободу, всегда тянуло туда, в эту непроглядную черноту.
Внезапно захотелось кое-что проверить. Среагировавший имплант, выкрутил чувствительность зрачка до двухсот единиц. И как только я это сделал, в кромешной тьме появились крохотные точки света, указывающие на наличие иных галактик, заполняющих вселенную.
И где-то там, среди этих огоньков, была моя полумифическая прародина — галактика Млечный путь. Человечество покинуло её более шестидесяти лет назад.
Пролежав ещё несколько минут, я вернул чувствительность зрачка обратно и принялся ощупывать себя на предмет повреждений. Рассечение на плече полностью затянулось и даже не ныло. Руки с ногами тоже были целы, а спина обзавелась несколькими свежими рубцами.
Конечно, медицинская капсула, кроме излечения ран, отлично избавляла и от шрамов. Но её эффективность не позволяла полностью излечиваться за такой малый срок.
— Двенадцать часов, а ведь неплохо! — произнёс я шёпотом, поднялся на ноги и осмотрелся.
Как и предполагалось, на нерестилище было пусто. Со стороны берега доносились звуки пиршества местных падальщиков, а в остальном всё стандартно.
Выбравшись из ямы, я ощупал изодранный комбез и нехотя принялся его натягивать. Конечно, это не специальный комбинезон охотника с терморегулятором и подкладкой из пласто-керамической чешуи, прикрывающей все жизненно важные органы. Но за неимением