Читать интересную книгу Ночной шторм - Юхан Теорин

21

Стоило Тильде перестать думать о Мартине каждую минуту, как в ее крохотной квартире зазвонил телефон. Уверенная, что это Герлоф, Тильда взяла трубку.

Но это оказался Мартин.

— Хотел узнать, как ты, — проговорил он. — Все хорошо?

Тильда замерла. Желудок ее свело. Она стиснула трубку и устремила взор в окно на пустынную набережную.

— Все хорошо, — через силу произнесла Тильда.

— Хорошо или нормально?

— Хорошо.

— Тебя навестить?

— Нет.

— Тебе больше не одиноко на Эланде?

— У меня много дел.

— Хорошо.

Разговор оказался коротким. Мартин сказал, что еще позвонит, и повесил трубку. Тильда тихо прошептала: «Да…» Рана в сердце снова начала кровоточить.

«Это не Мартин, — сказала она себе. — Это его либидо. Ему просто нужен секс с кем-то помимо жены. Отношения его не интересуют».

Самое ужасное было в том, что больше всего на свете Тильде хотелось его увидеть, хотелось, чтобы он приехал к ней, и желательно прямо сейчас. Ей следовало давно отправить письмо его жене и избавиться от этой тяжести на сердце.

Тильда много работала. Она работала сутки напролет, стараясь заглушить любые мысли о Мартине. По вечерам она готовила сообщения на тему правил дорожного движения, которые потом делала в школах и на предприятиях. А еще оставались отчеты и патрулирование улиц.

Во вторник вечером она проезжала мимо Олуддена, но вместо хутора свернула на соседнюю ферму, принадлежавшую Карлсонам. Она встречалась с ними только раз, в тот день, когда трагически погибла Катрин Вестин и с ее мужем случился нервный срыв у них дома.

Мария Карлсон ее сразу узнала.

— Нет, мы редко видимся с Йоакимом, — сказала она, приглашая Тильду за стол. — Мы нормально общаемся, но он предпочитает одиночество. Но его дети играют вместе с нашим Андреасом.

— А как обстояло дело с его женой, Катрин? Вы часто с ней встречались?

— Она пару раз заходила на кофе, но основное время была занята ремонтом дома и детьми. Да и мы сами много работаем на ферме.

— А вы не видели, чтобы ее кто-то навещал?

— Навещал? Нет, только двое рабочих приезжали в конце лета.

— Никаких гостей на яхте или моторной лодке? — спросила Тильда.

Мария почесала голову и ответила:

— Не припомню. Отсюда хутор не виден.

Мария кивнула в сторону окна, и Тильда поняла, что она имеет в виду: весь вид загораживал сарай напротив дома.

— А шум мотора вы не слышали?

Мария покачала головой:

— Обычно лодки слышно, но я на них не обращаю внимания.

Выйдя на улицу, Тильда остановилась у машины и посмотрела на юг. Несколько красных рыбацких сарайчиков стояли на берегу, но ни одного человека там не было. И ни одной лодки в море.

Сев в машину, Тильда решила, что пора положить конец расследованию. Все равно оно никуда не ведет. Вернувшись в участок, она убрала папку с надписью «Катрин Вестин» в ящик с надписью «Прочее».

Весь стол ее был завален бумагами и заставлен грязными кофейными чашками. Стол же Ханса Майнера оставался чистым и пустым. Иногда ее так и подмывало положить туда стопку отчетов, но она сдерживалась.

Вечерами Тильда снимала форму, садилась в свой маленький «форд» и ездила по острову, слушая в машине записи бесед с Герлофом. Записи получились четкими, и Тильда замечала, с что с каждой новой встречей Герлоф чувствовал себя все раскованнее.

Именно во время таких поездок Тильда обнаружила фургон, о котором говорила Эдла Густавсон.

Она поехала в Боргхольм, а оттуда по мосту в Кальмар, где объехала несколько парковок. Темного фургона там не было. Поездив по городу, Тильда включила радио и направилась к ипподрому, освещенному прожекторами. Там люди прожигали массу денег на скачках, но Тильду интересовала парковка. Внезапно что-то привлекло ее внимание, и она ударила по тормозам.

Рядом с ней стоял фургон черного цвета с надписью «Кальмар. Сварочные работы».

Записав номер машины, Тильда припарковалась невдалеке и набрала номер дорожной полиции. Тильда попросила коллег узнать, кому принадлежит транспортное средство. Оказалось, его владелец — сорокасемилетний мужчина из деревни под Хельсингборгом, за которым не числилось никаких правонарушений. Машина прошла технический осмотр, но была снята с регистрационного учета в августе. Это было подозрительно.

Тильда заглушила двигатель и стала ждать.

«Рагнар также промышлял браконьерством, — звучал в наушниках голос Герлофа. — Например, он частенько ловил рыбу рядом с Олудденом, но никогда в этом не признавался».

Через пять минут публика начала выходить с ипподрома. Двое крупных парней лет двадцати пяти подошли к фургону. Тильда сняла наушники и наклонилась вперед. Один из парней был выше и мускулистее другого, но лиц в темноте она не различила. Тильда пожалела, что не взяла с собой бинокль. Грабители или нет?

«Обычные рабочие, дружок», — услышала она в голове самодовольный голос Мартина, но не обратила на него внимания. Фургон выехал с парковки. Тильда завела машину и последовала за ним на безопасном расстоянии. Фургон въехал в Кальмар и остановился у одного из многоэтажных домов недалеко от больницы. Мужчины вышли из машины и скрылись в подъезде. Тильда осталась в машине. Теперь она знала, где живут потенциальные грабители. Через минуту зажегся свет в окнах на втором этаже. Тильда записала адрес в блокнот. Конечно, можно было бы зайти в квартиру и поискать там украденные вещи, но у нее не было ордера на обыск, а для его выдачи одного свидетельства Эдлы о том, что фургон видели на острове, было недостаточно.

— Я прекратила расследование смерти Катрин Вестин, — сказала Тильда Герлофу, когда они пили у него кофе парой дней позже.

— Убийства, ты хотела сказать.

— Это не убийство.

— Нет, убийство.

Тильда на это ничего не сказала. Вздохнув, она достала диктофон из сумки.

— Давай…

Но Герлоф перебил ее, сказав:

— Я видел, как человека чуть не убили, даже не касаясь его.

— Вот как?

Тильда поставила диктофон на стол, но не стала нажимать клавишу записи.

— Это было в Тиммернаббене за пару лет до войны, — начал Герлоф. — Две шхуны пришвартовались рядом у причала, и двое моряков с них сильно повздорили. Стояли и кричали друг на друга. Потом один плюнул в другого, и тот этого уже не мог простить. Они стали бросаться камнями друг в друга, и в конце концов один встал на борт, чтобы попасть на другую шхуну. Но он не успел, так как противник встретил его ударом багра в грудь…

Сарик помолчал и продолжил:

— Это сегодня багры делают из пластмассы, а тогда это были крепкие деревянные шесты с железным крюком на конце. И когда моряк попытался перепрыгнуть на борт другой шхуны, он зацепился рубашкой за крючок, замер на секунду в воздухе и камнем рухнул в воду между шхунами. Он не мог выбраться, потому что рубашка все еще цеплялась за крюк, и другой моряк просто не давал ему вынырнуть. — Он посмотрел на Тильду. — Точно так же людей шестами загоняли в болото, принося в жертвы богам.

— Он выжил?

— Да, мы были там и остановили моряка с багром. Потом помогли несчастному выбраться из воды. Он чуть не захлебнулся. Промедли мы, и он бы погиб.

Тильда бросила взгляд на диктофон. Как жаль, что она его не включила.

Герлоф наклонился и, зашелестев чем-то под столом, сказал:

— Именно этот случай вспомнился мне, когда я осматривал одежду Катрин Вестин.

Из-под стола он вытащил серую толстовку с капюшоном.

— Убийца приплыл на лодке, — добавил Герлоф. — Причалил к дамбе, где ждала Катрин Вестин… Она ему доверяла. В руках у него был багор, это ее не насторожило, но это был старомодный багор — длинная деревянная палка с железным крюком, которым он зацепил кофту несчастной женщины и толкнул ее в воду. А потом держал голову Катрин под водой, пока женщина не умерла.

Герлоф развернул кофту, и Тильда увидела, что капюшон разорван чем-то острым.

22

Часто, глядя в окно по вечерам, Йоаким видел, как Распутин отправляется на охоту. Но иногда Йоакиму казалось, что он видит в темноте и другие создания — четвероногие и двуногие.

Кто это мог быть? Этель?

В первый раз он даже выбежал на веранду, чтобы лучше рассмотреть, но во дворе оказалось пусто. С каждым днем на хуторе было все темнее, и Йоакима не покидало чувство тревоги. Ветер гулял по двору, свистел в печных трубах, бился в стекла, от чего весь старый дом трясся и вздыхал. Близилось Рождество. Если на хуторе и были призраки, то среди них не было Катрин. Она по-прежнему от него пряталась.

— Вот одежда, — сказал Герлоф, передавая через стол пакет.

— Вам это что-нибудь дало? — спросил Йоаким.

— Может быть.