Читать интересную книгу Пак с Волшебных холмов - Редьярд Киплинг

Они приплывали из мест, где сражалась армия Салауд-Дина; они приезжали из Рима, из Венеции, из Англии. Они пробирались по переулку, тихо стучали в дверь, снимали свои лохмотья, облачались в чистую одежду и беседовали с отцом за стаканом вина. По всей земле язычники воевали друг с другом, и мой Принц слышал, играя под столом, как эти скромно одетые люди решали между собой, где, как и когда один король ополчится на другого короля и народ поднимется против народа. Почему бы и нет? Война невозможна без золота, а мы, евреи, знаем лучше всех, как движется золото в мире, от каких оно зависит ветров и приливов, как оно течет, кружа и петляя, то поднимаясь на поверхность, то вновь ныряя в недра земли, словно река – волшебная подземная река. Откуда это знать королям, которые умеют лишь сражаться, грабить и убивать?

Никогда не слыхавшие ничего подобного, ребята слушали с широко раскрытыми глазами, вприпрыжку поспешая за длинным шагом расхаживавшего взад-вперед старика. Он поправил на ходу отворот кафтана, и квадратная золотая пластинка, украшенная бриллиантами, на мгновение блеснула сквозь мех, как ночная звезда сквозь падающий снег.

– Не в этом дело, – сказал он. – Но, поверьте мне, мой Принц не раз видел, как вопрос войны или мира запросто решался монетой, брошенной на спор между евреем из Бери и еврейкой из Александрии в доме его отца, при свете зажженного Семисвечника. Ах, мой маленький Принц! Немудрено, что он быстро учился.

Он что-то пробормотал про себя и продолжал:

– Моей профессией было врачевание. Изучив основы этого искусства в Испании, я отправился на Восток искать свое Царство. Почему нет? Еврей легок на подъем, как воробей, и свободен, как бездомная собака. Он бежит оттуда, где за ним охотятся. На Востоке я нашел библиотеки, где люди могут безбоязненно думать, и медицинские школы, где осмеливаются учить и учиться. И был прилежен в занятиях. Потому-то меня призвали к себе коронованные владыки. Я был братом царей и другом нищих бродяг, я ходил по земле между живыми и мертвыми. Но все было бесполезно – я не нашел своего Царства. И вот, на десятый год своих скитаний, достигнув берегов Восточного Океана, я решил вернуться домой. Господь хранил мой народ. Никто не был убит, даже ранен, и лишь несколько человек было подвергнуто бичеванию. Я вновь сделался сыном в отцовском доме; вновь зажегся Большой Семисвечник, и вновь скромно одетые люди в сумерках стучались в нашу дверь, и я снова слышал, как раздавали мир и войну, словно золото, взвешенное на весах менялы. Но сам я не был богат. И когда имеющие власть, деньги и мудрость говорили между собой, я сидел в тени. Почему нет?

Мои странствия доказали мне, что король без денег – словно копье без наконечника. От него не может быть много вреда. И однажды я спросил у Элиаса из Бери, большого человека среди нашего народа: «Зачем наши люди ссужают деньгами королей, которые их же потом угнетают?» – «Потому что, – отвечал Элиас, – если мы им откажем, они возмутят против нас народ, а народ в десять раз более жесток, чем любой король. Если ты сомневаешься, поезжай со мной в Бери, в Англию, и поживи там, как я живу».

Я увидел лицо матери в мерцании свечей и сказал: «Хорошо, поедем. Может быть, там я найду свое Царство».

И я приплыл с Элиасом в Бери, где царили темнота и жестокость. Да и откуда взяться мудрости, если в сердце злоба? В Бери я вел расходные книги Элиаса, и я видел, как на площади убивают евреев. Нет, никто не смел поднять руку на Элиаса. Он ссужал деньги королю, и королевская благосклонность была его щитом. Монарх никогда не отнимет жизнь, пока можно отнимать золото. Этот король – да, его звали Джон – жестоко угнетал своих подданных, потому что они давали ему мало денег. А между тем он правил богатой страной. Если бы он только дал ей передохнуть, он бы собрал богатый урожай. Но даже этого он не понимал, ибо Бог лишил его разумения и наслал беду, голод и отчаяние на его народ. Оттого люди и ожесточились против евреев, которые для всех христиан – вроде собак. Почему бы и нет? И наконец бароны вместе с простолюдинами поднялись против немилосердного короля. Не то чтобы бароны так уж любили простой народ, но они видели, как король грабит и губит всех подряд, и поняли, что вскоре очередь дойдет и до них. Они объединились с чернью, как кошки объединяются со свиньями, чтобы убить змею. Я вел расходные книги, и я все это замечал, ибо помнил Пророчество.

Многолюдное собрание баронов (большинство из которых одалживало у нас деньги) съехалось в Бери и здесь, после долгих споров и разговоров, они составили свиток Новых Законов, которые они хотели навязать королю. Если бы он поклялся их соблюдать, они бы дали ему денег. А деньги были для короля главным земным божеством. Они показали нам свиток Новых Законов. Почему бы и нет? Мы ссужали им деньги. Мы знали все об их совещаниях – мы, евреи, дрожавшие по своим домам в Бери. – Кадмиэль резко выбросил вперед ладонь. – Нет, мы не требовали, чтоб нам вернули все деньги. Мы искали власти – Власти! Вот наш Бог в пленении и рассеянии. Власть!

«Это хорошие законы, – сказал я Элиасу. – Не надо больше давать денег королю: до тех пор, пока у него будут деньги, не прекратятся неправда и казни».

«Нет, – отвечал Элиас. – Я знаю этих людей. Они жестоки и безумны. Лучше один король, чем тысяча мясников. Я давал немного денег баронам, чтобы они не растерзали нас, но большую часть своих денег я одолжил королю. Он обещал мне место при дворе, где я и моя жена будем в безопасности».

«Но если короля заставят блюсти Новые Законы, – возразил я, – страна получит мир, и наша торговля будет расти. А если мы дадим ему денег, он снова будет воевать». – «Кто назначил тебя законодателем в Англии? – рассердился Элиас. – Я лучше знаю этих людей. Пусть собаки грызутся! Я одолжу королю десять тысяч золотых монет, и пусть он бьется с баронами в свое удовольствие!»

«Во всей Англии сейчас не найдется и двух тысяч золотых монет», – сказал я, ибо расходные книги были в моих руках и я знал, как движется золото в мире – этот волшебный подземный поток. И тогда Элиас закрыл ставнями окна, приложил палец к губам и поведал мне, как однажды, приплыв с небольшой партией товара на французском корабле, он попал в замок Пэвенси…

– Опять Пэвенси! – вырвалось у Дана, а Уна от волнения аж подпрыгнула на месте.

– Там какие-то молодые рыцари ограбили его и, разметав содержимое его тюков по залу, отвели в башню и спустили в колодец, где вода поднималась и опускалась вместе с приливом. Они издевались над ним и швыряли сверху факелы ему на голову. Почему бы и нет?

– В колодец!.. – нетерпеливо воскликнул Дан. – Но разве вы не знали, что там… – Пак выразительным жестом заставил его умолкнуть. Между тем Кадмиэль, ничего не замечая, продолжал:

– Когда прилив пошел на убыль, ему показалось, что он стоит на каких-то старых доспехах. Поелозив ногами под водой, он понял, что то были слитки – много слитков мягкого золота. Должно быть, чье-то неправедное сокровище было спрятано здесь в стародавние времена, а тайна – обрублена мечом. Я слышал о подобных случаях.

– Мы тоже, – прошептала Уна. – Только оно не было неправедным…

– Элиасу удалось выбраться из колодца, захватив с собой немного золота, и с тех пор трижды в год с коробом разносчика, торгующего по самой дешевой цене, он наведывался в Пэвенси, пока ему не разрешили ночевать в пустующей башне, где он тайком спускался в колодец и добывал на ощупь несколько слитков. Большая часть золота по-прежнему оставалась на месте, и постепенно он стал смотреть на него как на свое собственное сокровище. Однако забрать все золото оставалось неразрешимой задачей. Представьте себе неприступную крепость, которой владеют норманны, и посередине ее – колодец глубиной в сорок футов, откуда надо достать и тайно вывезти много лошадиных тюков с золотом. Безнадежно! Элиас чуть не плакал от досады, и его жена, Ада, тоже. Она так мечтала стоять рядом с камеристками королевы, когда король предоставит им место при дворе, как обещал. Почему бы и нет? Она родилась в Англии, эта глупая женщина.

Но хуже всего было то, что Элиас в своем безумном упрямстве уже пообещал королю снабдить его золотом. Поэтому тот и слушать не желал ни баронов, ни других своих поданных, и кровопролитие продолжалось. Ада так стремилась занять место при дворе, что все время убеждала Элиаса открыть королю местонахождение клада, чтобы он мог завладеть им силой, – и тогда они рассчитывали на его благодарность. Элиас колебался, потому что уже привык считать золото своим. Они бранились и плакали за ужином, и когда поздно вечером прибыл посланец от баронов – некий весьма ученый священник по имени Лэнгтон, – они ушли к себе.

Кадмиэль презрительно улыбнулся в бороду. Стрельба на другом краю долины утихла: охотники меняли позиции перед последней серией выстрелов.