Читать интересную книгу Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Егор Чекрыгин

Шансы в прямом столкновении у нас, возможно, и были… Но совсем немного и с полной гарантией того, что выживет после «победы» не более одного-двух забритых. А подставлять своих ребят, чтобы выжить самому, я не мог.

Вывод – аиотееков надо как-то разделить и перебить малыми группами.

Глава 15

… Горсть разноцветных камешков, только что смоченных моей кровью, подлетела вверх и упала на очищенную от травы землю… Блин. Знал бы, что какие-то несчастные пол квадратных метра так долго очищать от травы, – придумал бы что-нибудь другое. Но сдуру ляпнул, что нужно пятно лысой земли, и как последний дебил целый час возился, срезая дерн кинжалом с верхушки холма. А кинжал у меня, между прочим, не казенный, и активно тупится о лежащие в земле камешки и песок.

Потом еще пришлось закопать по краям квадрата несколько амулетов и расчертить на «лысой» земле что-то вроде пентаграммы…, ну как я ее себе представляю. Камешки у меня уже были наготове… Нашел как-то на берегу забавную гальку с цветными разводами и прожилками. Решил, что смотрится она вполне «по-шамански», и с чисто сорочьей бестолковой алчностью сыпанул горстку в отдельный кошелечек… Вот теперь пригодилась.

– Как-то оно все неясно, – задумчиво сказал я, поглядев на образовавшийся узор. Вон, видишь те, что с красными прожилками? – Я ткнул кинжалом как указкой куда-то с середину композиции. Один упал на восточный, а другой на северный край, а вот в центре белый. А черный к самому краю откатился —… Даже и не знаю, к чему бы это? А синие вон камни с желтыми перемешались…, как-то это нехорошо. Плохой знак! Как ты думаешь?

– Мне-то откуда знать! Ты шаманом назвался! – прошипел Асииаак, для которого я, собственно говоря, и вызвался погадать. Вернее не столько для него, сколько для начальства вообще. Но поскольку оуоо Кииваасу сейчас отсутствовал, то следить за свершением таинства пришлось моему оикияоо.

Что-то мне подсказывало, что на данный момент он уже был совсем не рад тому, что повелся на мою затею. Дурные предсказания дело такое, – бодрости духа не придают.

Я склонился пониже к гадательной проплешине и осторожно, словно бы боясь обжечься, пошевелил камешки кинжалом… Лучше не стало. Асиииак тоже бдительно уставился на всю эту белиберду, так что мы почти уперлись головами друг в друга… Самое подходящее время!

– … Да, – задумчиво пробормотал я. – Нехорошо как-то все. Однако жертву надо принести. Кровушкой тут все окропить, чтобы плохое предсказание не сбылось. Лучше бы белую овцекозу. Но можно и парой черных птиц обойтись. – Я поднял голову словно бы желая отыскать черных птиц на фоне вечернего неба…

Вроде бы несильная ранка на руке почему-то кровоточила от всей души… По крайней мере наспех отрезанная пола халата, которой я обмотал руку, уже вовсю пропиталась моей кровушкой… Обидно будет, если рана окажется серьезной, мне как-то сейчас не до болячек.

И явная слабость в организме… Пробежал-то вроде всего ничего, а перед глазами все двоится и в башке сплошной вакуум. Но, кажется, уже почти все. Добежал. Можно смело падать на руки встревоженным однополчанам.

– Да ведь откуда мне было знать, что тут эти окажутся? – оправдывался я минут этак через десять перед высоким начальством. (Реально высоким, учитывая, что оно сидело на верблюде.) – Сколько тут стоим, а ни одного человека вокруг, а стоило мне только пойти травки поискать, как они уже тут как тут… Еле убежал!

– Кто тебе разрешил из лагеря уходить? – грозно прикрикнул на меня Кииваасу, а стоящий сбоку и чуть за спиной Асииаак уже приготовил хлыст, чтобы перетянуть меня им поперек спины по первому же приказу оуоо. Но я как бы невзначай поспешно поднял свою окровавленную руку и заныл о заканчивающихся травках, без которых я никак не смогу поставить на ноги достойнейшего и благороднейшего оуоо Эуотоосика. Думаю, получилось убедительно, потому как Кииваасу, сообразив, что я еще могу быть полезен, – приказа лупить меня не отдал.

– Беги вперед, – вместо этого приказал он мне. – Укажешь место, где на тебя напали.

…Нет, ну ни фига себе нравы?! – Я, раненый, прибежал упредить их об опасности, а до этого почти полдня ходил-бродил по степи, собирая травки, а ко мне никакого снисхождения! А если я умру по дороге? А ведь туда-обратно это добрых километров десять будет!

– Можно хоть рану-то перевязать нормально? – лишь хмуро спросил я у оуоо Кииваасу, покорно склонив голову. – Я недолго, пока все соберутся….

Он нетерпеливо махнул рукой, не удостаивая мой скулеж ответом, а сам начал отдавать приказы «шестерочнику» коренных, готовя карательный поход на моих обидчиков. Я же, сочтя, что сей нетерпеливый жест означает разрешение заняться своими болячками, срочно побежал в расположение своей оикия, поближе к заветному хирургическому набору и складу (увы, изрядно опустевшему) медикаментов.

Тут меня встретило мое полуголое, беспортошное воинство… Надо же такому случиться, что именно сегодня я объявил банный день, так что забритые нынче оказались абсолютно неготовыми к срочной битве, поскольку все их шмотки были развешаны на невысоких кустиках, что росли вдоль русла петляющей между холмов речки.

…Банные дни, я, кстати, начал вводить без всяких задних мыслей, почти сразу, как получил повышение.

Не, реально. Куча мужиков, существующие без бабьего присмотра, остро нуждаются в принудительно-карательной гигиене. Поскольку это только женщины способны заметить грязь даже там, где ее нет. А мы, мужики, грязь на своей одежде умудряемся заметить, только когда она начинает с грохотом, пластами сваливаться с нее под собственным весом.

Я бы, правда, не сказал, что в нашем случае грязь немедленно становилась источником жутких эпидемий. Увы, в первобытном мире, не говоря уже о походном существовании, грязь это неизменный атрибут жизни. Так что у местных с младенчества вырабатывается такой иммунитет, что это микробы дохнут в присутствии человека, а не наоборот.

Но у меня был пунктик по поводу грязи. (Ох и избаловала же меня Тишка.) Да и находиться круглые сутки в толпе вонючих мужиков – не самое большое удовольствие в жизни. Потому, едва получив крупицу власти, я воспользовался ею в личных целях, позаботившись о здоровье подчиненных.

Возможно, из этого ничего бы и не получилось, – ломать привычки не так просто. Но Эуотоосик про этот мой пунктик насчет чистоты знал. Я поведал ему о нем, когда объяснял, почему обязательно надо кипятить хирургические инструменты и мыть руки перед тем, как начать мучить больного. Так что он поддержал мое стремление к регулярным банным дням, правда, только среди забритых. Видать ему интересно было, что из этого получится, экспериментатор хренов.

Асииаак тоже, как ни странно, отнесся к идее банных дней одобрительно. Вероятно, мысль о том, что даже мыться и стирать одежду подчиненные будут ходить строем, очень грела его душу старого служаки.

Несколько подчиненных, правда, возмущенно поквакали, но потом привыкли к тому, что примерно через каждые пять-семь дней я заставляю их отстирывать (или делать вид что отстирывают) одежду в ближайшем водоеме. Правда, последние морозные деньки я вроде как поумерил свой пыл. Но вот сегодня с утра мне почему-то пришла в голову подобная блажь… В конце концов, для нормального дикаря поторчать парочку часов голышом при нуле градусов – это не смертельно. Благо, в ближайшей роще можно наломать дровишек и погреться у пламени костра.

…В общем, сегодня был банный день. И вся оикия забритых, кроме ее оикияоо Асииаака, который считал, что ему западло возиться в воде вместе с подчиненными, и помощника оикияоо, утопавшего на поиски травок, разгуливала фактически голышом и босиком.

Кстати о «босиком» – подхватил свою суму и побежал к реке, где старательно омыл свою рану от крови и внимательно осмотрел ее. Да не такая уж она и глубокая, как мне показалось с перепугу… А то что крови много натекло – так это скорее всего из-за бега. – Сердце стучит быстро, кровь несется по жилам как сумасшедшая, ну и через дырку в коже выливается, ясное дело, сильнее. Тут по-хорошему даже шить не надо. (Точно не надо. Зашивать раны самому себе это то еще наслаждение, всю прелесть которого я, грубый мужлан, оценить не способен.) Так что достаточно будет кое-каких мазей из арсенала Эуотоосика и плотной повязки.

Бросился назад, указав глазами стоявшему рядом Таг’оксу на лежащую на берегу сумку. Быстренько обмазал рану вонючей мазью нашего личного с Эуотоосиком изобретения, сочетающую как йодные водоросли, так и горькую травку, а потом плотно перемотал.

Все! Я готов к дальнейшим подвигам, но слишком многого от меня не ждите.

…Пришлось по пути даже пару раз упасть и полежать на земле, чтобы многого от меня не ждали… В конце концов аиотееки не тупицы какие-то вроде меня – вполне бы могли просто проследить мой путь по следу, оставленному бегущим и капающим кровью человеком. Нафига было еще и меня тащить?