Читать интересную книгу Полосатая кошка, пятнистая кошка - Михаил Кречмар

Действительно, по сравнению с петлями клетки-живоловушки громоздки, легки в обнаружении и сложны в установке, но они дают возможность получить практически неповреждённую шкуру и значительно безопаснее в использовании.

Тигры и самострелы

Другой распространённый способ добывания тигров на русском Дальнем Востоке — использование самострелов. Они ставятся на переходах, а чаще всего возле живой приманки, в качестве которой преимущественно выступают собаки.

— Идём мы вдоль обочины дороги, слышим — собака в лесу лает. А мы как раз здесь кабанятников гоняли, тех самых, которые с собаками. Ну и пошли на лай, — рассказывает охотовед N-ского района Приморского края.

— Идём, слышим — лай-то не охотничий. Поднимаемся по ключу, а там на лесовозном волоке собака на цепи сидит. Цепь к бревну прихвачена скобой, рядом стоит миска, до белизны вылизанная. Собака уже обезумевшая совсем. Егерь впереди идёт, под ногами верёвка — брынь! Я сразу понял, что это такое, егерь — тоже. Остановились, как на минном поле, огляделись, с места не сходя. Действительно, глядим — два самострела. Слава Богу, давно там уже эти сооружения стояли, первый из них уже стрелять не мог. Он совсем кустарный был — просто труба под 12-й калибр и самодельный ударник на пружине. Пружина и заржавела. А второй, из двустволки курковой изготовленный, тот бы выстрелил… Повезло нам, значит.

— Так что, это всё давно так было насторожено, что и заржаветь успело?

— Климат-то у нас влажный… Но стояло и вправду давно… Собаку эту, чтобы не сдохла, подкармливали, видать, регулярно. Проверяли самострелы, видимо, просто — ключ к дороге спускался, ребята эти, тигрятники то есть, едут по дороге, возле устья ключа останавливаются и слушают. Собака лает — значит, живая. Едут дальше.

Для Приморского и Хабаровского краёв самострелы хоть и не являются обыденным орудием промысла, но тем не менее встречаются, в то время как в северных регионах России они, судя по моим наблюдениям, практически не в ходу. В отличие от петли самострел смертельно опасен практически всё время своего функционирования.

Самострелы ставят на тропах и приваде.

Мне самострелы за те четыре года, которые я живу в «стране тигра», попадались дважды. И оба раза они были установлены так давно, что «за древностию лет» их механизм не действовал. В целом я отношу самострел к одной из самых серьёзных опасностей, поджидающих путника на дальневосточных тропах. И уж куда более серьёзной, чем возможное нападение тигра.

«Случайные» тигры

Михалыч — охотник совершенно фанатичный. По его словам, до пенсии он ухитрялся проводить в тайге все выходные, отпуска и больничные. Больничные он брал часто, хотя не болел практически никогда: Михалыч — на редкость здоровый мужик.

Тигров Михалыч убивал дважды. И оба раза случайно или почти случайно.

— Иду я вподсклона в старом хорошем кедраче. Подхожу к гурту свиней. Кабаны (в Приморье почему-то принято говорить «кабаны», с ударением на втором слоге. — М. К.) визжат, жируют. Я по тропке иду, начинаю обходить здоровенную кедру (и это тоже пример местного говора; так же как и «тигра», кедр на юге Дальнего Востока — существительное женского рода. — М.К). И, обходя её, оглядываюсь. А в двадцати метрах от меня на тропе — зверюга, низкая такая, словно к земле припавшая. У меня двустволка курковая, ТОЗ-66, значить. В одном стволе, цилиндр где, пуля, в другом, где получок, — картечь крупная. Ну, я сильно не стал разбираться, что это она у меня за спиной делает, сразу из двух стволов в неё — ба-бах! Грохот по кедрачу, эхо от распадка сыграло во все стороны, свинки мои врассыпную… Пуля-то выше ушла, я потом в кедре её нашёл, а картечью я зверюгу эту смёл с тропы начисто. Подхожу, а там, в ручье, она лежит — тигра. Ну, я от греха подальше забросал её ветками и по своим делам двинул, других кабанов искать.

Случайно повстречавшийся тигр тоже может стать жертвой выстрела.

Замечу: при встрече с тигром Михалыч ни секунды не колебался, стрелять в неё или нет. Не колеблются и другие.

Машина с сотрудниками лесного участка двигалась по горной дороге на юге Хабаровского края. Выехав на пригорок, люди увидели идиллическую картину, ещё не нашедшую своего Репина или Моне. Под горой, у ручья, остановился УАЗик, на его капоте стояла бутылка водки, и двое мужчин сурового вида поднимали пластиковые стаканчики уже минимум по второму разу.

А рядом, в двадцати метрах от них, дорогу переходил тигр!

Зверя отдыхающие увидели одновременно с лесниками. И один из них, деловито «замахнув» стакан, выхватил из открытой двери УАЗика однозарядную одностволку и выстрелил в тигра. Тот одним прыжком скрылся в лесу. Мужики огляделись, увидели спускающийся с горы автомобиль, собрали остатки пиршества и упылили в даль светлую. Больше их в тех краях никто никогда не видел.

Представители охотинспекции выехали на место происшествия, обнаружили гильзу от ружья 20-го калибра и следы тигра с несколькими каплями крови. Но самого хищника им найти не удалось. Вполне возможно, что ранение, которое он получил, было не слишком тяжёлым, и он выжил, навсегда затаив недобрые чувства к отдыхающим гражданам. А про то, что тигр — умное и мстительное животное, я слышал неоднократно.

Профессиональные тигробои

А теперь пришло время вспомнить пресловутого Кашлева по прозвищу Тигриная Смерть, жителя села Пермского, описанного Владимиром Клавдиевичем Арсеньевым. Существуют ли сегодня такие же профессиональные охотники, сделавшие добычу тигра предметом своего заработка?

Конечно, есть!

Безусловно, в наше время они существуют в подполье, но тем не менее…

Ещё в первый месяц работы по «тигриной теме» в международной экологической корпорации я спросил своего коллегу, есть ли на Дальнем Востоке охотничьи нелегальные бригады, специализирующиеся на добыче тигра на заказ.

— Конечно, есть, — отреагировал коллега, — раз есть спрос, есть и предложение!

— А насколько реально пресечь их деятельность? Спланировать оперативные мероприятия, подвести к ним своего человека?

— Да муторное это дело, — лениво потянулся коллега, — кроме того, зачем? Должен же кто-то эту сволочь полосатую регулировать…

Я пожал плечами. Но мысль о личном контакте с профессиональными браконьерами-тигробоями меня не оставляла.

Моё желание осуществилось только через два года работы свободным журналистом. Тогда и пришло время изыскать возможность встречи с каким-нибудь тигриным Рамоном Эскобаром. К этому времени я знал уже как минимум о трёх охотничьих бригадах, готовых на заказ добыть тигра практически в любое время года. Масштабы их промысла были довольно скромными — от трёх до семи голов в год на каждую бригаду. Годовой доход такого сообщества составлял от шести до двадцати пяти — тридцати тысяч долларов, чего, в общем-то, хватало на безбедную жизнь, но не более. По сравнению с нелегальными заготовителями той же древесины в уссурийской тайге они выглядели почти нищими. Общим у этих людей, насколько я знал, было то, что все они являлись потомственными промысловиками и истово любили охоту.

Я не буду описывать здесь, к каким аргументам пришлось прибегнуть для того, чтобы войти в контакт с представителями одной из бригад, и кто выступал посредником при этом знакомстве. В конечном итоге после длительных переговоров, перезвонов и отказов я оказался в джипе Toyota Surf, медленно пробиравшемся по горным дорогам северного Сихотэ-Алиня.

Большинству читателей эти места кажутся, наверное, по опыту чтения замечательных книг В. К. Арсеньева и просмотра фильма Акиры Куросавы «Дерсу Узала», образцом дикости, глуши и забвения. Сегодня, однако, они являются довольно освоенными территориями наподобие лесных районов Ленинградской, Псковской и Новгородской областей.

Одним из самых бросающихся в глаза признаков цивилизации здесь являются лесовозные дороги, которые, словно гусеницы сибирского шелкопряда, ползут по самым глухим распадкам, ключам и таёжным ущельям. Вездесущесть этих просек и самих лесорубов трудно переоценить.

Один мой приятель-охотовед построил избушку на территории так называемого заказника, в двадцати километрах от ближайшей дорожной петли. Во время постройки он жил в балагане, потом вместе с другом на санях, надрываясь, притащил туда сварную железную печку. А через два года лесовозный тракт, словно раковая опухоль, пустил ветку, которая прошла в трёхстах метрах от укрытого в кедраче зимовья. Ещё через месяц зимовье сожгли, а всё имущество охотоведа украли…

Любой тигр на русском Дальнем Востоке может стать мишенью для бригады профессиональных тигробоев.