тепло его пальцев в своей ладони и вызванную тревогой ноющую боль, снова и снова пронзающую сердце.
♡ Глава девятая, про стрессовое утро, пиранью и щуку
Андрей Воронцов
В свои покои он прошел словно под гипнозом. Всего каких-то несколько минут назад он не думал ни о чем, кроме девушки, так пылко отвечавшей на его поцелуи, и вот сейчас… Не сдержавшись, Андрей схватил с каминной полки первый попавшийся предмет, бронзовый подсвечник, и швырнул им в стену. К счастью, свеча не горела, иначе бы шелковая ткань тут же занялась пламенем. Потушить труда не составило бы. Достаточно было призвать на помощь родную стихию… Но справиться с огнем, бушевавшим в сердце, он был не в силах.
Выродок! Дрянное царское отродье!
За последние дни его сиятельство узнал наследника с совершенно другой стороны. Он и раньше не питал на его счет иллюзий, но только сейчас понял, что на самом деле представляет из себя Игорь.
Мстительный, злопамятный, завистливый…
Сложно будет служить такому верой и правдой. И еще сложнее будет защитить от него Софью, но он для этого сделает все возможное.
И невозможное.
Спускаясь к офицерам, Андрей продолжал в мыслях проклинать цесаревича. Только маячившей у подножия лестницы бледной, взволнованной матери удалось ненадолго отвлечь его от кровожадных мыслей и притушить злость в сердце.
— Андрюшенька, что случилось? Там офицеры его величества… — прошептала побелевшими губами княгиня и прижала к груди дрожащие руки.
— Не знаю, но выясню, — коротко ответил Андрей. Не теряя времени пересек холл, чтобы выйти к приехавшим за ним военным.
Ольга тенью последовала за сыном.
— Неужели мы чем-то прогневили императора? Упаси Многоликий! Он был нами доволен, и даже твое внезапное исчезновение его не задело. Я лично в этом убедилась и…
— Матушка, — Андрей обернулся, мягко коснулся ее плеч и на мгновение прижался к сухому лбу губами, — я все решу. Императору не за что на нас обижаться. Я принял навязанную мне девушку, соединил с ней свою судьбу.
— Но тогда почему за тобой послали? Да еще и сегодня!
— Я все узнаю, — повторил князь и вышел к солдатам, предчувствуя самое худшее: Игорь сумел повлиять на государя и сейчас его арестуют.
Ночь, до этого звездная и ясная, такая колдовская, пьянящая, теперь виделась ему непроглядно черной и мрачной.
Военные тут же, не успел он спуститься, отдали честь, приветствуя старшего по званию, а потом один из унтер-офицеров приблизился к князю.
— Ваше высокородие, по приказу его императорского величества мы должны срочно сопроводить вас в Пламенный дворец к государю!
— По какому вопросу? — сухо поинтересовался князь, особо не надеясь получить от офицера объяснения, но тот, как оказалось, был готов их дать.
— В поморских селениях Новохолмогорья[1] неспокойно. В водах Северского[2] моря пропадают корабли…
— О последних донесениях мне хорошо известно, — не в силах заглушить раздражение, проговорил Андрей. — Говорите по существу: что произошло?
Унтер-офицер кивнул и продолжил скороговоркой:
— Около часа назад в Пламенный приехал гонец с донесением: купеческий корабль с сокровищами и подарками для принцессы Ганноверской исчез, а селяне утверждают, что в глубинах морских пробудились чудовища.
Андрей беззвучно выругался. Вымысел или все же правда? В древности Северское море называли Заливом змей. Люди верили, что в его водах обитают страшные чудища, веками державшие в ужасе прибрежные селения и не подпускавшие к северским берегам чужаков, но многие века все было спокойно.
Никаких нападений, никаких чудовищ.
Только тонувшие в последнее время купеческие корабли вызывали беспокойство.
Новохолмогорье было стратегически важным для Российской Империи. Этот город-порт являлся символом заграничной торговли и еще при Дмитрии Справедливом подарил жизнь ряду промыслов: вожжевому, грузчицкому, бочарному и извозному.
Издревле к русским берегам шли корабли, нагруженные восточными шелками, пряностями и жемчугами, дорогой посудой и крепкими винами. Новохолмогорье они покидали с трюмами, полными всего того, что давала щедрая русская земля: хлебов и льна, пеньки и известных всему миру ценных мехов, в Европе называемых не иначе, как «русское золото».
— Говорят, это происки хаоситов, — с явным волнением в голосе добавил офицер, а потом закончил, прищелкнув шпорами: — Более мне ничего неизвестно, ваше высокородие!
— Поехали! — сказал Андрей и забрался в экипаж.
Хаоситы… Будь они прокляты! Мерзкое отродье, которое никак не получалось вырвать с корнем. Сколько бед они принесли людям! И сколько еще пострадает от их происков и жажды поживы. Неверные, почитающие только смерть и не желающие подчиняться законам Многоликого… Отрицающие саму суть жизни, умеющие управлять мёртвыми…
Их вина, что матушка стала вдовой преждевременно, а он с сёстрами наполовину сиротами. Князь и сам никогда не забудет первую с ними битву, когда от вида тварей, призванных хаоситами, кружилась голова, а сердце сжималось от страха. Андрей не был трусом, но тогда испытал почти священный ужас. Монстры не щадили, пожирали своих жертв еще живыми…
Казалось, от них нет и не будет спасения. Конечно, это было не так. Любое пришествие монстров можно прекратить, убив призывателя — вырвав его гнилое сердце. И если офицер прав, и у берегов Новохолмогорья объявились хаоситы, отправляться туда нужно немедленно. Это то, что ни в коем случае нельзя откладывать. Даже если ты новоиспечённый муж и вырвали тебя из ласковых объятий молодой и неискушенной жены.
Вот только разум никак не желал соглашаться с чувствами. Пока карета мчалась по спящим улицам столицы, Андрей возвращался мыслями к Софье, хоть и пытался заставить себя сосредоточиться на полученных от офицера сведениях.
Но стоило прикрыть глаза, как в воображении тут же появлялась она: нежная, смущенная, немного напуганная… И в то же время преступно прекрасная, яркая, чувственная. Обжигающая…
Девушка-пламя.
Князь тихо усмехнулся и подумал, что Софье пошла бы огненная стихия. Они с ней были похожи. Его жена, словно искра разгоралась в пламя. Бушующее пламя до небес…
Даже во дворце, минуя гулкие, пустынные залы, он продолжал вспоминать о мгновеньях, проведенных с ней наедине. Воистину сладкие мгновения, за которые сейчас он готов был убить. Точнее за то, что его их лишили. Андрей словно наяву чувствовал хмельную сладость губ Софьи и нежность шелковистой кожи у себя под пальцами.
Только переступив порог кабинета государя, усилием воли заставил себя собраться.
— Проходите, князь, — кивнул ему император.
Рядом с ним стоял цесаревич, а по левую сторону от императорского кресла пристроился генерал-адмирал. При виде Игоря Андрей почувствовал, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки и изнутри поднимается темная волна гнева.
Желание врезать наследнику было все таким же сильным, едва укротимым.
— Сожалею, что пришлось прервать