Какое блаженство — лежать в ванне с горячей водой после недели бродяжьей жизни! «Как бы не заснуть и не утонуть здесь», — расслабленно думал я.
— Смокинга у меня тоже нет, но вот эти джинсы и рубашка вполне подойдут для столь отдалённых мест, — бормотал я, собираясь на ужин и испытывая давно забытое волнение от таких мелочей.
Ксения была великолепна в обтягивающей тёмно-крас-ной, почти чёрной блузке вместо привычного мешковатого свитера и светлых, свободного кроя брюках и тоже светлых кроссовках. Её волосы были уложены в простую причёску, которая идеально подчёркивала классический овал лица с минимумом косметики. Рассмотрев друг друга, мы посмеялись над тонкостями этикета, подняли тост за успешное наше совместное предприятие — никто не пал жертвой комаров и не утонул в болотах. Кроме нас в зале никого не было. Тихо играла музыка, и переливались огнями неяркие светильники на стенах. Ужин оказался вкусным, вино тоже неплохим, хотя я не ценитель, потому что всему алкоголю предпочитаю водку, разумеется, в умеренных количествах. Мне было грустно, и я не мог этого скрыть.
— Васик, вы чего такой кислый?
— Вы очень красивая, Ксения, как принцесса из сказки, но моя сказка совсем скоро кончится, потому и кислый, — отшутился я, хотя было тоскливо от того, что скоро мы расстанемся.
И, ни на что не надеясь, я предложил:
— Ксения, давайте возьмём ещё вина и пойдём в номер, где я постараюсь развлечь вас историями из своей жизни. Надеюсь, вам будет весело.
— Пойдёмте, — как о чём-то уже решённом, спокойно ответила она.
В номере, когда мы разлили по бокалам вино, я замешкался, не зная, что сказать, вернее, боясь сказать то, о чём думаю.
И тогда она сама сказала за меня:
— Васик, предлагаю перестать «выкать». Ты можешь даже называть меня Ксюхой.
Мы выпили, и я недоумённо спросил:
— А почему раньше нельзя было Ксюхой?
Она помолчала и тихо ответила:
— Это я позволяю только очень близким мне людям.
Что было дальше? Как это можно назвать? Мгновеньями счастья или коллапсом вселенной, где в точке сжатия, сгорая от нежности и желания, любили друг друга мужчина и женщина, и кроме них никого не было на целом свете?!.
Время расставания подкралось незаметно. Опустошённые, как выжженная земля, мы молча простились на станции, ничего не сказав и не пообещав друг другу.
Как в тумане проехав сотни две километров, я со всей силой нажал на тормоза.
Машину потащило юзом и, чудом не перевернувшись, она замерла поперёк обочины.
Торопливо набрав номер, я закричал:
— Ксюха-а-а!!!
Услышав ответ, уже прошептал, как молитву:
— Ксюха…
— Васик, что случилось? — дошёл до меня озабоченно-ис-пуганный её голос.
— Ты есть!? Ты говоришь!? — счастливо рассмеялся я. — Представляешь, мне показалось, что сегодняшняя ночь мне приснилась, и тебя нет, и я так испугался. Дай мне неделю, я закончу дела в прошлой жизни и приеду, я не могу без тебя, — как сумасшедший всё повторял я.
— На дорогу смотри, а то не туда приедешь, — пошутила она и, помолчав, тихо добавила:
— Я буду ждать, приезжай.
С трудом вырулив на полосу, я поехал дальше, а в голове как в сломанном старом проигрывателе крутилась одна мысль — Обретение мира, обретение мира в своей душе, обретение мира со всем Миром…
Глава 2. Тень Лилит
Приехав домой и приняв ванну, я прошёлся по комнатам. Странно, но ни одна вещь, ни одна безделушка не тронули моих чувств. Всё здесь было каким-то чужим, даже собственные вещи. Жена как обычно отсутствовала. В раковине на кухне начинали попахивать грязные тарелки.
— Неужели нельзя наклониться и сразу в посудомойку засунуть? — раздражённо подумал я о привычке жены. И задал себе главный вопрос: а как жена отреагирует на предложение о разводе? Истерик, конечно, не будет, но яда и ненависти она выплеснет на меня с избытком… Всё ей оставлю, кроме верного авто — Вики, решил я. Ещё в молодости я назвал свой первый автомобиль Танюхой. Потом были: Фатима, Кончита, Изабелла… — А неприхотливый и экономичный «Форд», на котором я сейчас ездил, сразу окрестил Викой. Нет, Вику я не отдам! Это моё, кровное! Я глубоко уверен, что машина может чувствовать настроение хозяина, быть другом и собеседником.
Целый день я ездил по городу, посетив множество контор, которые требовали для закрытия дел моего личного присутствия. Под вечер, заехав к адвокату, я получил все нужные консультации по разделу имущества. Вика останется у меня, если я откажусь от своей части дома. Это меня успокоило. Я сделал заявку и на развод, который мог произойти без моего личного присутствия. Это меня вполне устраивало.
Приехав домой, я выпил кофе и решил не оттягивать объяснений с женой. Войдя в её комнату, я остановился на пороге и нейтральным голосом произнёс заранее продуманный монолог:
— Знаешь, за последний год мы стали совершенно чужими. У тебя своя жизнь, а я всегда был плохим мужем, к тому же сейчас вообще стал безработным. Попробую начать с нуля в другом городе. Я подал заявление на развод. Дом и все вещи оставляю тебе. Мне нужен только автомобиль. Надеюсь, ты не возражаешь? По-моему, это справедливо, хоть всё здесь куплено и ремонт сделан на мои деньги.
Помолчав, она ледяным голосом процедила:
— Хорошо, я посмотрю условия, а в целом ты прав — ты мне не нужен!
Ну вот и ладненько, и, боясь не сдержаться, я торопливо вышел. В своей комнате, свалив все вещи в большую коробку и уложив самое необходимое в заплечную сумку, я без сожаления сказал себе: «Вперёд, к новым звёздам! То есть к Звезде!» — такой вот получился каламбур. Улёгшись спать, я довольно усмехнулся, представив как жена, рыча от злости, мечется по своей комнате, понимая, что приличного мужика ей уже не найти, а неприличным она нужна только на одну ночь, да и то по великой пьянке.
Выспавшийся и бодрый, утром я уже катил в Питер, сгорая от нетерпения увидеть Ксюху.
С превеликим трудом отыскав в лабиринте дворов нужный дом, я поднялся по винтовой лестнице на самый верх и постучал в дверь с номером 99. Искренняя радость в её глазах развеяла все мои сомнения. Нам и правда было хорошо вдвоём, даже молчать, просто ощущая присутствие друг друга. Уже под утро, положив голову мне на грудь, Ксюха спросила:
— А почему тебя называют Васик? Несерьёзно как-то для мужчины твоего возраста.
Я помолчал, вспоминая, как это было.
— Моё настоящее имя Валериан. В студенческой компании я часто доставал друзей, которые вели себя не очень корректно, выражениями типа: «Вы мерзавец, сэр, и вам не место в нашей компании! Вызываю вас на дуэль…» — ну и тому подобное. И друзья решили меня наказать, дав прозвище — ВАлериан Сын Ивана Какого-то… Приклеилось… А так как я был связующим звеном в компании, то стоило кому-нибудь загрустить, как ему тут же предлагали: «А не поехать ли нам к Васику?» И со смехом все заваливались ко мне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});