— Лично мне показалось, что это будет самым удачным и мирным решением давней проблемы, — согласился Келсон, внутренне приготовившись отразить все возражения Арилана, которые, несомненно, возникнут, когда он огласит свое следующее решение. — Я… я также предложил Нигелю со временем сделать Рори вице-королем Меары. Я уже согласился сделать Брекона графом Киларденским в тот день, когда он возьмет в жены Ришель, поэтому титул Рори должен быть более высоким… Возможно, он станет герцогом Ратаркинским.
— Но таким образом у Рори будет сразу два герцогских титула, — возразил Арилан.
— Верно, — согласился Келсон. — Но лишь в том случае, если он останется наследником Нигеля в Картмуре… А это едва ли будет правильно. — Он глубоко вздохнул. — У меня нет никаких сомнений, что по праву этот титул должен принадлежать Альбину, когда Нигеля не станет. Именно поэтому, как часть брачного соглашения, я хочу попросить Нигеля вновь сделать мальчика своим законным наследником. У Рори будет свое герцогство, поэтому его ожидания не окажутся обманутыми… И ему даже не придется дожидаться смерти отца.
— Лично мне это кажется вполне разумным, — заметил Дугал, покосившись на Моргана, но лицо Риченды явно выражало сомнение.
— Нигель никогда не согласится, — пробормотал Арилан. — А даже если он и пойдет на это, то уверен, что мать Альбина станет возражать. Всем известно, что она предназначила сына Церкви.
— Достаточно и того, что его мать распоряжается собственной жизнью… и моей, — промолвил Келсон. — Если Альбин выберет для себя религию, как она того хочет, я приму его решение. Халдейны и прежде служили Церкви. Однако я желал бы предоставить мальчику выбор, который принадлежит ему по праву рождения.
— Келсон… — Риченда, не глядя на короля, принялась вновь перекладывать портреты на столе. — Келсон, она не поблагодарит тебя за это.
— Точно так же и я не благодарю ее за то, что она цепляется за свою глупую гордость, когда я ей не раз уже заявлял, что не виню ее за брак с Коналом, — возразил Келсон. — Точно так же, как я ей не благодарен за то, что она пытается принять решение вместо сына… который мог бы быть нашим с ней сыном.
— Келсон…
Он потряс головой, не в силах больше сдерживать давнюю боль и гнев.
— Не дави на меня, Риченда, ибо я способен быть таким же неуступчивым, как и она, — предупредил он. — Она должна будет согласиться дать Альбину выбор, даже если мне… придется похитить мальчика и воспитать его самому. Я не могу принудить ее выйти за меня замуж, однако сделаю все возможное, чтобы у Альбина Халдейна никто не мог отнять наследие, принадлежащее ему по праву.
— И как же ты этого добьешься? — ровным тоном поинтересовался Морган. — Как заставишь Нигеля согласиться? Конечно, способы найдутся, ты ведь король… И обладаешь силами, недоступными пониманию простых смертных. Неудивительно, что они так страшатся нас. Ну, или в конечном счете, ты, конечно, мог бы бросить Нигеля в тюрьму, лишить его титула, чтобы передать герцогство Альбину. Тут даже Росана не смогла бы тебе помешать. И ты даже мог бы заставить ее выйти за тебя. Но ты этого не сделаешь.
Когда Морган начал говорить, Келсон рывком обернулся к нему, готовый перебить друга, но внезапно краска отхлынула у него от лица, и он рухнул в кресло, потрясенный, насколько и впрямь оказалось тонка эта грань… Как легко было бы переступить ее, поддаться гордыне и соблазну благих намерений…
— Но он должен… должен согласиться… — прошептал он. — Он должен сделать это для Рори, чтобы тот женился на своей возлюбленной, а не по политическому расчету. И она тоже должна согласиться, ради Альбина, чтобы он мог сделать выбор сам, куда влечет его сердце… Я хотел бы этого и для своего собственного сына. — Он помолчал и с трудом вздохнул. — Тогда как я… я должен… сделать то, что велит мне Росана, и жениться… на другой…
«Взять в жены ту, кого она выбрала для меня», — с горечью добавил он про себя.
Повисла неловкое молчание. Морган взволнованно переглянулся с Ричендой, и та сочувственно коснулась руки короля.
— Келсон… Я должна кое-что сказать тебе, — начала она неуверенно. — Возможно, это хоть немного утешит тебя. Думаю, что Росана и сама еще до конца это не осознала… Ты говорил о том, что лишь ее гордыня мешает вашему браку. Она не способна простить себя за то, что утратила веру, за то, что сочла тебя мертвым и вышла за Конала. Возможно, в самом начале дело обстояло именно так. Но не сейчас.
— Тогда в чем же дело? — воскликнул Келсон.
— Думаю, — промолвила она, — что дело не в браке с тобой, но в браке как таковом. Он для нее неприемлем.
— Не понимаю, — прошептал Келсон, потрясенный. — К чему ты клонишь?
Риченда со вздохом обвела взглядом присутствующих, а затем опустила глаза, выводя какие-то узоры кончиком пальца на столешнице.
— Возможно, мои слова покажутся слишком суровыми, но я должна напомнить о том, кем она была, когда вы впервые встретились с ней. Она ведь дала обет монастырской послушницы. Религиозный обет. Когда любовь к тебе вошла в ее сердце, она решила отказаться от этих клятв… и имела полное право сделать это, поскольку они не были еще постоянными… И была готова стать твоей королевой — королевой-Дерини для всего Гвиннеда. Затем, когда все считали тебя мертвым, она по-прежнему готова была отдать свою жизнь этому служению: быть королевой Гвиннеда, но теперь уже рядом с Коналом, а не с тобой… поскольку для нее важнее всего была задача, которую надлежало исполнить. Однако после твоего возвращения и казни Конала, все изменилось.
— Но Гвиннеду по-прежнему нужна королева, — угрюмо возразил Келсон. — Мне нужна королева.
— И с этим никто не спорит, — продолжила Риченда. — Но Росана совершенно верно сказала, что в глазах большинства ее кандидатура уже не является столь безупречной, как прежде. Твоей супругой должна стать женщина, которая выше всяческих подозрений, женщина без темного прошлого. Что же касается Росаны, то она родила ребенка от предателя, казненного королевским палачом, — а об этом люди никогда не забудут, можешь мне поверить, ибо я и сама была в том же положении. И еще более тяжким это бремя делается оттого, что пресловутый ребенок, повзрослев, может представлять угрозу для того самого трона, который и ты, и она так желали защитить.
— Любой ребенок может стать угрозой трону, — с горечью возразил Келсон. — Мы не знаем, что готовит нам будущее. Что же касается людского недоверия, его можно преодолеть. Ведь тебе это удалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});