Читать интересную книгу Блудное художество - Далия Трускиновская

Тетки оказались бодры и деятельны, провели розыск почти без помощи полицейского, драчунью отыскали, и Яшке осталось лишь вступить в переговоры с ее супругом, который, судя по жалкой бороде, и сам немало от ее рук пострадал. Имя Шварца, как всегда, возымело действие - и, приказав горемыке наутро прийти в полицейскую контору, чтобы узнать о штрафе и прочих возможных карах, Яшка заглянул на двор к Феклушке, благо настало время принимать из стада корову и доить ее.

Феклушка была в превеликом огорчении, но, увидев приятеля, заулыбалась. Тут же доложила, что мужа унесла нелегкая на похороны, и намекнула, что на ужин у нее нынче знатная окрошка, пироги с кашей, чай с баранками. Яшка дураком отнюдь не был и догадался, что вся эта роскошь затевалась не про его честь. Но раз не смог явиться некий гарнизонный капрал, о котором он превосходно знал, то Феклушка зовет в гости того, кого привела к ее воротам амурная планида. Подумав, Яшка согласился - он никому не обязан был давать отчета в своих гостеваниях, а хозяйка, у которой он снимал угол и платил также за стол, уж точно не станет баловать знатной окрошкой.

Такую окрошечку может выставить на стол лишь та хозяйка, у которой в двух шагах от крыльца - свой огород, чтобы надергать прямо с грядки нежнейшую молодую зелень - укроп, петрушку, луковое перо, чесночное перо, листки хрена. Добавив огурцы, соленые или свежие, а также облупленные печеные яйца, хозяйка мелко покрошит всю эту прелесть сечкой в деревянном корытце, смочит крошево рассолом, капнув туда уксуса, разотрет большой деревянной ложкой, и лишь перед тем, как выставлять на стол, разведет квасом, хотя некоторые добавляют сброженный березовый сок нового урожая, и тоже выходит неплохо.

А если со вчерашнего припрятаны остатки жаркого, то можно обобрать с костей мясо до последнего волоконца, мелко нарезать - и туда же, в окрошку, тогда ей и вовсе цены нет.

После целого дня беготни по солнцепеку хорошо разуться в сенях, войти босиком, сесть за стол в прохладной горнице, да еще опершись спиной о стенку, и отмерять себе блаженство ложка за ложкой…

Как большинство архаровцев, Яшка-Скес не так часто пользовался благами домашнего очага, когда и окрошка на столе, и стопочка тут же, и бойкая хозяюшка стелет постель, встряхивая белые льняные простыни с подзорами из толстого домашней работы кружева.

Хозяйкой, впрочем, Феклушка была не больно хорошей, но хотела оказать себя таковой перед любовником, и потому ни свет ни заря забеспокоилась о корове, которую следовало подоить и отпустить в стадо. Яшка в одном исподнем также вышел из дому.

Среди населения Рязанского подворья он считался молодцом странноватым. Никто не мог понять, чего Скесу в сей жизни надо, сам же Яшка никому ничего не растолковывал. Однако и у него была душа, и эта душа хотела простых радостей. Яшка остро воспринимал такие мелкие блаженства, как вкус окрошки, в коем неуловимые остренькие и кисловатые оттенки так хорошо ощущаются языком поочередно; тепло от солнечного луча на щеке; сладостный жар от печки, если к ней зимой, прибежав с мороза, спиной прислониться; еще приятно было пальцам прикасаться к бархату и к шелку, даже к льняной ткани, коли лен тонко был спряден; а уж ласкать задумчиво шарики неизвестно откуда взявшихся четок было его обыденным удовольствием. Запахи тоже находили в его душе отклик. Стоя на крыльце, он принюхивался и отличал поочередно запах сеней, где висели сушеные травы, запах хлева - через открытую дверь, запахи с огорода (различать - различал, а имен не знал - Яшка был настоящий горожанин, не умеющий на грядке отличить морковную ботву от свекольной), а главное - запах, который нанесло с реки ветром.

Московские дневные ароматы ему мало нравились, а вот ночную речную свежесть он не то чтобы любил - он ей тихо радовался.

Однако запахи - запахами, а служба - службой. Постояв на крыльце, Яшка сам себе напомнил, для чего сюда явился.

Марфа жила в Ершовском переулке, Феклушка же - в Псковском переулке, и кабы они дружили, то бегали бы друг к дружке в гости огородами. Яшка еще раньше, навещая Феклушку, выспросил ее о Марфином огороде и старой летней кухне, где сводня имеет свидания с загадочным кавалером. Сейчас было самое время прогуляться до той кухни и попытаться нашарить хоть какой-то след.

Яшка спустился с крыльца и зашел за угол дома. Продвигаясь вдоль забора, он легко нашел лаз, который проделали две подружки, его избранница и ее соседка, чтобы бегать в гости без затей. Но у соседки был пес, который Яшку не знал и при попытке пробраться в свои владения весьма сурово облаял. Яшка пошел дальше и нашел место, где плетня не было вовсе. Не ломая голову, что бы сие означало, он пошел к Марфиному дому напрямик и забрался в заросли бурьяна. Тогда только до него дошло - место было выморочным, еще в чуму здесь стоял дом, да был сожжен как зараженный моровым поветрием, после же охотников тут селиться не сыскалось, да и немудрено - в Зарядье не вся земля была хороша, та, что в низинках, весной и осенью сходствовала с болотом, там от сырости плодились комары, а воздух считался гнилым.

Наконец Яшка, пригибаясь, выбрел к Марфину огороду.

Старая сводня дом содержала в безупречном порядке, а копаться в земле не больно любила - да и не покопаешься толком при ее-то телесах. И огородишко-то был с гулькин нос, но все равно часть его заросла, а возделывались лишь три большие, высоко приподнятые над землей грядки, к которым Марфа разумно приставила инвалида Тетеркина. Кухонька, где когда-то стряпали летом, стояла уже за грядками. Марфа не часто ею пользовалась, главным образом - когда наступала пора варить варенья. Это была дощатая сараюшка с печкой, а лавка и стол были снаружи, под яблонькой. Яшка подумал, что летом хорошо тут пить по вечерам чай - в прохладе, слушая тихие и умиротворяющие огородные шумы и звуки.

Он забрался в сараюшку. Было довольно светло, чтобы обшарить все углы и даже заглянуть в холодную печку. Ничего крамольного и противозаконного архаровец не сыскал.

Допрошенная еще вечером Феклушка сказала, что и вчера, и третьего дня Марфа вроде ни на какие свидания в огород не бегала. Возможно, ее роман с загадочным кавалером приказал долго жить. Возможно, она решила, что Клаварош все же лучше…

Но Яшка недаром с раннего детства был шуром. У него появился нюх на добычу.

Глядя на закрытые ставнями окна Марфина дома, он пытался представить себе, чем сейчас занимается сводня. Она не спит, она не должна спать, - так упорно думал Яшка. Старие шуры научили его, следуя за избранной жертвой, подражать походке и словно бы с ней сливаться, тогда возникает некая связь, которой жертва не осознает, шур же пользуется тем, что непостижимым образом может предсказать каждое ее дальнейшее движение. Он откуда-то знает, замедлится или ускорится шаг, повернется голова вправо или влево. Точно так же и сейчас Яшка пытался вместе с Марфой приподнять голову над подушкой, повернуться, спустить на коврик босые ноги. Он по свету, проникающему сквозь ставни, устанавливал вместе с ней время, он задумывался, прислушиваясь к телу - насколько остра необходимость облегчиться. Он смотрел из кухоньки на деревянный нужник и полагал, что Марфа внутренним взором тоже видит этот нужник и ведущую к нему через задний двор дорожку. Словом, Яшка проделал все, чтобы выманить Марфу на огород.

И в это время он услышал шорох бурьяна. Кто-то пробирался той же тропой, что и сам Яшка, собираясь навестить ту же старую кухню. Яшка так и присел.

Он имел полное право клясть себя за дурость - отправился вести розыск в одном исподнем, босиком и без оружия.

Загадочный Марфин кавалер, закутанный в длинную епанчу и в надвинутой на брови треуголке выбрался из бурьяна. Миновав кухню, он подошел к дому и засвистал под окнами «весну», да так, что признанному мастеру этого дела, Демке Костемарову, и не снилось.

Яшка, пригибаясь, выскочил и чуть не кувырком влетел в кусты.

Случилось то, что и должно было случиться, - он ввалился в крапиву. Яшка тихо зашипел и замер, стараясь лишний раз не соприкасаться со зловредным растением.

Марфа выскочила на свист, как молоденькая девка к любовнику, и в точности по описанию Феклушкиных соседок - накинув шаль поверх рубахи. Очевидно, пока Яшка представлял ее в постели, она уже была внизу и ждала знака.

Яшка страстно желал услышать, о чем они толкуют, но беседовали шепотом. Наконец кавалер достал из-под епанчи сверточек и вручил Марфе. Та приняла, спрятала под шаль - с тем они и расстались без единого объятия и поцелуя. Стало, дело было не амурное…

Марфа вернулась в дом, а кавалер поспешил через бурьян туда, откуда явился. Яшка, разумеется, крался следом, уже не обращая внимания на крапиву и колючки.

Кавалер вышел огородами в Мокренский переулок, оттуда двинулся к старым и уже никому не нужным Проломным воротам. Судя по всему, он желал окааться на набережной. Яшка в исподнем страх как не желал выходить на видное место, однако пришлось. Время было самое то, когда хозяйки уже выгоняют скотину в стадо. И если бабы увидят раздетого архаровца - слухи пойдут самые разнообразные. К тому же Яшка-Скес, выросши среди шуров и мазов, был отчего-то весьма стыдлив.