Читать интересную книгу Территория войны - Ярослав Питерский

— Дай Бог! Дай Бог! — тяжело вздохнула Егорова.

— Вы, что имеете, что — то против Воропаевой?

— Нет. По первому виду — она нормальный человек. Но это только первое впечатление. А я не привыкла доверять с первого раза.

— Значит, вы и моим словам не доверяете?!

— Нет. Вам я доверяю. Я просто обязана это делать. Ведь вы мой клиент. И тем более — вам нет смысла говорить мне неправду? Так ведь?

Егорова пристально посмотрела в глаза Альберта. Тот не выдержал ее взгляда и потянулся за сигаретой.

— Покурю я еще одну. А то сейчас в камеру…

— Да. Но не расстраивайтесь. Я вам обещаю, завтра — вы выйдете на свободу.

— И все — таки, я не пойму — как вам это удастся?

— А, это уже не ваше дело! — Егорова, по деловому, собрала бумаги со стола в портфель. Взглянув на пачку сигарет — спросила:

— Может вам оставить. Пронесете в камеру — покурите?

— Нет. Меня наверняка обыщут. Потерплю.

— Ну, что, тогда — до завтра, — адвокат, встала из — за стола и протянула Альберту руку.

Он пожал ее ладонь и почувствовал теплоту. Егорова нажала кнопку на стене. Через, несколько секунд в комнате появился сержант.

— Вы уже закончили?

— Да, можете уводить моего клиента, — надевая плащ, сказала милиционеру Егорова.

Альберту в камеру идти не хотелось. Но, тем не менее, он встал из — за стола и вышел из комнаты. Конвоир провел его по коридору. Прежде чем открыть камеру он обыскал карманы Земского. Альберт ухмыльнулся и с иронией в голосе сказал:

— Заточек и напильников нет. Она мне ничего не передала.

— Я знаю. Не умничай. В следственной комнате — есть видео наблюдение. Так, что мы все видели. Работа такая! — милиционер впихнул Земского в камеру.

За спиной лязгнули затворы. Полумрак тюремного помещения угнетающе давил на психику. Альберт медленно прошел до деревянных нар и уселся на краешек.

Если в следственной комнате есть видео наблюдение — значит, их разговор с Егоровой мог действительно записываться на магнитофон. Через некоторое время эта запись попадет к Хвалько.

Алберт ухмыльнулся. Он внутренне успокаивал себя. Ведь ничего лишнего этому симпатичному адвокату — он все равно не сказал. Главное он не сказал про документы Сергея. Она не знает о списках. Если бы знала — обязательно спросила.

Альберт лег на нары и вытянул ноги. Подложив руки под голову — он уставился в грязный и шершавый потолок камеры. Странное, новое ощущения узника — запертого в маленьком пространстве. Мысли, необычные, абсурдные мысли в голове. Они отличаются от мыслей свободного человека. Удивительно, но Альберт, вдруг с болью в сердце вспомнил свой домашний диван. Уютный и мягкий. Земскому — захотелось полежать на нем. Просто полежать. Включить телевизор и пить пиво. Лежать на диване и наслаждаться беззаботной ленью. Ленью спокойного и безмятежного человека. Нет, Гончаров — был гением. Обломов — прекрасный персонаж. Какая внутренняя скрытая философия. Земский, вдруг догадался, что понял ее — именно сейчас. Безмятежность лени. Это гениально… Лень как оказывается — тоже счастье, но специфическое…

Альберт закрыл глаза и тяжело вздохнул. Где — то, вдалеке, в коридоре послышался шум и голоса. Железное бряцканье и скрип. Земский, вслушивался в суету за дверью. Через несколько минут, лязгнул, затвор и открылось маленькое окошко кормушки в двери. В образовавшийся светлый квадратик заглянула голова охранника. Милиционер недовольно крикнул:

— Эй! Земский! Получай порцию! Ужин! Принимай миску! — на стальной подставке появилась алюминиевая тарелка.

Земский с неохотой встал и подошел к двери. Взяв миску, он хотел, было вернуться — назад к нарам. Но тут его остановил охранник. Он тихо прошипел:

— Эй, журналист! Держи! — и в кормушке появился сверток из полиэтилена.

Альберт удивленно схватил сверток и спрятал его за спиной. Охранник удовлетворенно посмотрел на Земского и прошептал:

— Там найдешь кое — что!

— Это от кого? — спросил Альберт.

— Тише ты! Узнаешь когда развернешь! Но смотри осторожней, — кормушка захлопнулась, и в камере вновь повис полумрак.

Альберт вернулся к нарам. Поставив миску на пол, он развязал пакет. Пачка сигарет, кусок копченой колбасы, полбулки мягкого хлеба, кусок сыра и корейский, острый салат в пластмассовой тарелочке. В пакете лежала и записка. В ней было всего несколько слов: «Ешь это. А то от баланды — живот вспучит».

Альберт улыбнулся. Это был подчерк Воропаевой. Да кто еще как не Лена могла знать — его любовь к острому корейскому салату из моркови.

«Эх, Ленка! Значит, ты веришь мне!» — подумал довольный Земский.

Пнув в сторону миску с тюремной едой — вонючей, жареной рыбой и перловой кашей. Альберт уселся на нары и с аппетитом поел. Он вдруг понял — что смертельно проголодался. Съев практически все — он убрал объедки в пакет и закинул его под кровать. Раскрыв пачку сигарет — закурил.

Блаженное чувство — сытого желудка клонило в сон. Земский улегся на нарах и медленно пускал дым в потолок. Через пару минут он почувствовал, что хочет спать. Затушив, бычок о стену — накрылся курткой и мгновенно уснул.

Он проснулся с тревожным чувством ощущения — потери ориентации во времени. Глаза напрягались — всматриваясь в полумрак. Тусклый свет из — за маленькой решетки, квадратного оконца у потолка. Было не понятно, что сейчас вечер или утро.

Альберт несколько минут лежал без движения. Затем медленно встал с нар и пару раз присев — сделал несколько физических упражнений руками. Ему хотелось умыться и почистить зубы. Урчание воды в унитазе в углу лишь дразнили.

Земский закурил сигарету. От табака немного закружилась голова. Альберт подошел к двери и прислонил ухо к железной плоскости. В коридоре была слышна возня. Шаги и негромкие голоса.

Вдруг замок лязгнул. Альберт испуганно отскочил от двери. В проеме стоял старшина. Усатый и седой охранник со связкой ключей. Осмотрев камеру, он недовольно махнул рукой:

— Фу! Накурил! Что, курево, тебе передал кто — то?

Альберт промолчал.

Старшина потряс связкой и махнул головой:

— Ладно, на выход. На санкцию к судье. С вещами!

— Хм, у меня нет вещей.

— Значит — выходи просто! — милиционер отступил в сторону — оставляя проход.

Алберта провели по коридору все в туже следственную комнату. Когда он вошел во внутрь, то непроизвольно поморщился от яркого солнечного света. Он пробивался через грязное зарешеченное окно — причудливо преломляясь в паутине немытых стекол.

В комнате находилось несколько человек. В центре за столом сидел толстый и лысый мужчина в черном костюме и внимательно рассматривал бумаги. Рядом с ним стояла Воропаева. На ней был одет темно синий форменный прокурорский китель и юбка. В углу на стуле сидела Егорова. Рядом с ней еще один мужчина в сером костюме. На вид ему было около пятидесяти. Седая шевелюра и темные густые брови. В противоположенном углу тоже на табуретке сидел Хвалько — он пристально уставился на Альберта.

Лысый толстяк в черном костюме поднял голову и посмотрев безразличным взглядом на Альберта спросил:

— Гражданин Земский?!

— Да…

— Так, что вы можете пояснить по факты вашего задержания и содержания под стражей — писклявый голос толстяка не сулил не чего хорошего.

Альберт пожал плечами.

— Альберт Петрович — вы скажите все, что вы думаете о своем задержании, — вступила в разговор Егорова.

Она кивнула головой и добавила:

— Перед вами федеральный судья Антон Борисович Моисеев. Сейчас решается вопрос о вашем задержании. Прокуратура настаивает на вашем содержании под арестом еще на девяносто суток. То есть на время следствия! Вы сами то — как считаете? Мы тут без вас рассматривали материалы уголовного дела. Теперь Антон Борисович хочет услышать ваше мнение и ваши возражения, если таковые имеются.

Толстяк неожиданно улыбнулся и более миролюбивым тоном сказал:

— Да, конечно Альберт Петрович, считаете ли ваше содержание под стражей законным, если нет то почему? За, что вас задержали и какие вы имеете возражения?

Альберт смутился. Посмотрев на Воропаеву, которая прятала глаза, он тихо ответил:

— Ну, как — конечно задержали меня не за что. Вернее не того. То есть. Это стечение обстоятельств. Я просто оказался в не том месте в не то время.

— Поясните поподробнее?! — толстяк откинулся на стуле.

— Ну, в общем. Следователь прокуратуры считает, что это я убил гражданина Путятина. Так она говорит, что все улики против меня.

— Ну а вы то сами?! — толстяк наводил на ответ.

— Нет, конечно. Никого я не убивал. Товарищ судья! Какой я убийца! Я пришел к Путятину по его личной просьбе. И в момент его убийства то же пострадал. Получил удар рукояткой пистолета.