Курт взмок от пота и чуть не лопнул с натуги, вещь за вещью восстанавливая дом. Где-то на задворках его сознания восторженно хихикали дети. Кажется, они ломали то, что он уже починил. Кое-где то ли магии не хватало, то ли Курт не догадывался, как ею правильно распорядиться, поэтому приходилось затыкать посох за пояс и браться за дело вручную. Впрочем, магические действия порой утомляли больше физических. Словно тот поток божественных сил, что проходил сквозь него, уносил своим могучим течением и частички его обычных человеческих сил.
Кто знает, быть может так оно и было?
Когда Курт основательно выдохся, Мур ласково посоветовал ему починить все вещи скопом. То есть попросту повелеть им починиться.
— Я идиот! — шепотом пробормотал Курт.
— Зато потренировался, как следует, — возразил Мур.
— Ничего себе как следует! — возмутился Курт. — Да я сейчас умру от усталости! Мог ведь сразу сказать, как правильно. Смерти моей ты хочешь.
— Боги бессмертны, — безжалостно отпарировал посох.
— И это жестоко, — выдавил из себя Курт. — Если бы мне удалось умерерть, я бы отдохнул.
— Ничего. Дальше легче пойдет! — утешил его Мур. — Колдуй давай!
Наконец работа была окончена, и развеселое семейство фанатиков(предположительно троллей) громко восславило своего Бога. Когда они совершали подобающий ритуальный поклон, Курт не удержался от маленькой мести. Собрав небольшой сгусточек силы в крохотную щепоть, он протянул невидимую руку и основательно ущипнул виновницу всего этого безобразия за ее великолепную задницу. Она вздрогнула но, кажется, так и не поняла, чья это проделка. А Курт не стал ее просвещать. Вместо этого он наложил на дом охранительные чары. Теперь хозяева никогда ничего в нем не разрушат. Кто угодно, но не они.
Курт догадывался, что его чары развеются когда он уйдет из деревни — но ведь тогда это будет уже не его дело, правда?
— Кто там дальше? — спросил Курт, утирая пот со лба.
— Повели сперва самому себе сил набраться, — посоветовал Мур. — А то ведь упадешь сейчас.
— То-то у тебя появится повод похихикать, — проворчал Курт.
— Вряд ли, — возразил Мур. — Падая, ты меня, скорей всего, уронишь. Здесь не слишком чисто, если ты заметил. Перспектива побывать в грязи меня не слишком привлекает. Так что воспользуйся моим советом, очень тебя прошу.
— А выйдет? — устало поинтересовался Курт.
— Ты делай, не болтай, — распорядился посох.
Курт тяжко вздохнул, собрал остатки своей истерзанной божественности и повелел. Сработало. Усталость пропала, словно ее и не было. Курт облегченно вздохнул.
— Бывает же! — удивленно сказал он.
— Бывает, — подтвердил посох. — Еще и не такое бывает, можешь мне поверить.
— Ну, так кто у нас там дальше?
— Зануда с курицей, — ответил посох.
— Кто-кто?!
— Ну, тот у кого курей много, и одна из них не несется. Тот, который тебя чуть не уморил своей болтовней.
— Кошмар какой! — искренне сказал Курт. — Я и забыл про него. Ладно… мы, Боги, народ подневольный. Что смертные прикажут, то и… пошли, чего уж там. Надеюсь, адрес я у него не забыл спросить?
— Не забыл, — утешил Мур. — Кстати, открой мне страшную тайну.
— Какую? — спросил Курт.
— Что тебе сказала ожившая крыша? — проговорил Мур. — Я так растерялся, что позабыл подслушать.
— Нам куда — налево или направо? — спросил Курт.
— Прямо, — ответил Мур. — Так что?
— Крыша мне сказала, кто ее заколдовал и как, — ответил Курт.
— И кто же этот талантливый оживитель крыш? — полюбопытствовал Мур. — Он должен обладать весьма оригинальным магическим талантом.
— Дяденька маг, а дяденька маг! — послышался тонкий детский голосок.
Курт подпрыгнул, словно его тропинка за пятки куснула.
«Маг?! Кто-то его все-таки разоблачил! Но кто?! Как?! И что теперь будет?!»
Еще недавно он обрадовался бы этому разоблачению, но теперь… теперь, когда он столько всего наворотил от имени «Отца Нашего Сигена»… а вера этих людей обладала несгибаемым могуществом…
«Вот разгневаются они на самозванца и…»
— Дяденька маг!
Курт вздрогнул еще раз и повернулся.
— Ну-ну, спокойно приятель! Не выпрыгивай из кожи. Из штанов тоже не надо, нечего детишек пугать, — посоветовал посох. — Кстати, я снимаю свой вопрос насчет крыши. Сам вижу, чья это работа. И вполне догадываюсь, почему они это сделали. А ты не дергайся. Узнали тебя? Ну и что? Велика беда! Поболтаешь немного с коллегами. Опытом обменяешься. Для профессионального роста полезно. И потом — это же хорошие дети. Не ябеды. Они никому не скажут. Ведь ты тоже никому про них не скажешь, верно?
— Верно, — кивнул Курт.
— Верно, — слажено откликнулись четыре голоса. — Мы большим ничего не скажем. Они не поймут. Глупые еще.
Два мальчика и две девочки лет примерно шести-семи смотрели на него. Да уж… ничего себе — смотрели. Такие глаза и бывают у магов. Невероятно юные и при этом очень мудрые. Не старые — никак уж не старые! Старые глаза бывают у слишком богатых людей, у бессердечных правителей и совсем уж отпетых душегубов. А у магов старых глаз не бывает никогда. Даже у черных магов старые глаза — редкость. И обычно это никуда не годные маги. Из тех, что даже злодеяние мало-мальски путное сотворить не могут. Так, гадят помаленьку. А эти… да уж, действительно, коллеги!
— Дяденька маг, сделай нам дудочку! — попросил старший мальчишка.
— Дудочку? — удивился Курт.
— Ну да! Дудочку. Звонкую такую! — обрадовались ребята.
— У нас звонкие не получаются. А у тебя — получится, — сказала одна из девочек.
— Но, по правде говоря, я и совсем их делать не умею, — растерянно признался Курт. — Разве что воспользоваться божественным изволением…
— Нет, — покачала головой другая девочка. — Божественное изволение тут не подходит. Дудочка, конечно, здоровская выйдет, но не такая, как надо. Как нам надо, — поправилась она. — Такая, как нам надо, руками делается. Только у нас не выходит, а у тебя выйдет. Мы знаем.
— Но… я же говорю, я не умею, — развел руками Курт.
— А мы тебя научим! — радостно загалдели дети и, подхватив Курта под руки, потащили его куда-то в сторону от дорожки. Вскоре они вломились в кустарник, и густые ветви скрыли их с головой.
— Вот дяденька маг, смотри! — сообщил один из мальчиков. — Сначала делаешь так…
Курт смастерил десять дудочек подряд. Дети очень смеялись, пробуя играть на его дудочках, после чего неудачные дудочки переколдовывались в ослепительно прекрасных бабочек. Бабочки улетали. Девять бабочек взлетело над Куртом.
Десятая дудочка запела. Запела сама собой. Просто оттого, что в нее заглянул ветер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});