городе. Мы хорошо поохотились сегодня. Сможем и это оплатить.
– Было бы чудесно, – довольно хмыкнул Диас. – Как же давно я не чувствовал себя самим собой. Фух, – он с блаженным лицом разминал человеческие плечи и руки, с хрустом потягиваясь. – Все так ноет после этой беготни на четвереньках. Придется долго восстанавливать форму. Я уже ощущаю, каким неуклюжим стал.
– По мне, ты такой же проворный жук, каким и был.
– Ну, спасибо. Ты всегда умеешь подобрать слова, Эрис.
Конечно, сугор понимала, о чем говорил Диас. При ходьбе первое время он чуть растопыривал пальцы и упирался на носок, как ящер. Плечи он сутулил, а лопатки держал приподнятыми, будто за спиной у него все еще росли крылья. Сразу после превращения выглядел он странно и неуклюже, но с каждой минутой юноша все уверенней обращался с телом человека.
– Что ж, давай не будем больше тратить время, – Шуго завернул рукав, показывая всаднице отведенные ему минуты. – То, о чем я не успел рассказать тебе сегодня ночью…
– Слушаю, – прислонившись к седлу, сосредоточилась Эрис.
– Это произошло за несколько дней до обращения. После того, как ты ушла на охоту, к нам в деревню забрел гигантский белый волк с серебряным ошейником. Я никогда не видел таких зверей. Ему подобные не водятся в Хине. Он явно был заблудший. Но что-то было подозрительное в нем – он не нападал на людей и сам был очень напуган. Мы опасались его, до тех пор, пока волк не склонил голову подобно нашему приветствию. Феназем настрого запретил атаковать его.
Диас сложил руки на груди и задумчиво опустил глаза.
– Волк проявил стихийную магию, сотворив снегопад над деревней. Он хотел, чтобы мы признали в нем Шуго и приняли. Когда Феназем лично изучил его ближе, то обнаружил рану на передней лапе. Она казалась несерьезной, но почему-то не заживала.
– Это странно, ведь ты всегда быстро исцелялся, – задумалась Эрис.
– Именно, – признал Диас. – Отказать в помощи Шуго никто не мог. Когда знахарка осматривала его, то в ране нашла темную зеленую жижу. Было ясно одно, – парень нахмурился. – Эта дрянь отравляла Шуго. Он не мог вылечиться из-за нее. Есть у меня предположение, что кто-то нарочно обработал оружие этим ядом, чтобы отравить волка и не дать уйти далеко.
– Хочешь сказать, что уже тогда люди нашли способ пленить рок мави? – ошарашенно приложив ладонь ко лбу, сугор опустила взор. – Ох, Цитри, нет…
– Эрис, есть еще кое-что, – Диас сделал паузу. – Тем раненым Шуго оказался сугор из северной деревни. То, что мы приняли за ошейник, Разрушитель распознал как символ жертвенного зверя. У его друга была такая же широкая цепь на шее. Ты понимаешь, что это значит? Наш дом был не первой и далеко не единственной целью. Я всегда боялся своих догадок, но когда мы с тобой не нашли деревню в Нозуре, то убедился окончательно, – парень переплел пальцы и нервно сдавил их. – Мне кажется, кто-то объявил охоту на всех сугор в королевстве, чтобы обратить нас в Шуго.
Всадницу передернуло от этого предположения.
– Но зачем? Зачем было это делать? И почему именно мы?
– Не знаю, кому так срочно потребовались верные рабы, – мотнул головой он. – Но вот с выбором жертвы они явно не ошиблись.
– Что ты имеешь в виду?
– А то. Сама подумай. Сугор жили в лесах отдельно от других людей. Мы мало с кем поддерживали крепкие дружеские связи, не заводили ненужных знакомств. О нас мало что было известно окружающим. Как считаешь, много ли таких, кто заметил бы исчезновение народа, практически никогда не выходящего на свет?
Эрис замялась с ответом.
– Вот именно. Сами того не подозревая, мы сделали из себя лучшую кандидатуру на роль обращенных. Только не ясно, как магам удалось пройти сквозь чары Цитри? Эти колдуны не принадлежали нашему народу, лес должен был увести их от деревни, как это происходило обычно. Разве что только какой-либо сугор добровольно провел их. Кто мог пойти на подобное предательство? Я перебрал все варианты, но так и не смог разобраться.
– Ди, а расскажи, как все случилось, – попросила Эрис. – Про тот день.
– Я не уверен, что тебе стоит про это слушать, – замотал головой юноша. – Ты и так знаешь достаточно.
– Нет, я хочу знать все. Ты обещал мне, что расскажешь, когда мы сбежим из деревни. Но ты не успел.
– Не успел.
Девушка подошла к другу и взяла его за руку.
– Ди, это важно для меня. Я должна узнать, что случилось с моими близкими. Ты не сможешь защищать меня от правды вечно.
– Вечно не смогу, а вот до снятия проклятья – вполне. Эрис, у тебя только восстановился сон. Я не хочу самолично давать тебе новый повод для бессонницы. Ты слишком эмоционально на все реагируешь.
– Откуда ты знаешь? – с потрясением спросила мидирианка.
– Из-за нашей связи. Твои переживания как тумаки. Стоит тебе занервничать, так меня будто молнией прошибает. Стоит тебе испугаться, так я от гнева слепну. Любая твоя негативная эмоция как на ладони. Я знаю, что ты еще не пережила ту старую боль, постоянно чувствую ее на себе через связь. Поэтому, как заботливый Шуго и твой друг, я против поднимать эту тему. Забудь.
Эрис покраснела до кончиков ушей.
– Ты все это время чувствовал меня? – испуганно уставилась на него мидирианка и обхватила себя руками. – То есть… все-все?
– Все-все, – хмыкнул юноша. – Даже сейчас. Хватит, Эрис, от твоего волнения мне становится тревожно, – помассировал виски он.
– Прости, – тут же перевела дыхание она, чтобы успокоиться. – И ты можешь узнать, о чем я думаю?
– Нет, мысли читать не умею. Но мне достаточно и того, что ощущаю.
– Цитри всемогущая, как это странно, – поежилась сугор. – Ни в одной рукописи о Шуго ни о чем подобном я не читала.
– Возможно, потому что Шуго не разговаривают? Как еще всадники могли узнать об этом? – Диас покосился на предплечье с черными символами. – А у тебя еще есть редкая возможность спросить меня обо всем, пока я снова не потерял способность говорить.
Он расслабленно сел на траву, и Эрис опустилась рядом, подобрав ноги под себя.
– А ты можешь не использовать эту магию? Хотя бы на время? – подозрительно тихо поинтересовалась мидирианка, боясь проявить хоть какую лишнюю эмоцию.
– Нет, она постоянно при мне, иначе какой в ней смысл? А почему тебя это так встревожило? Если боишься, что я могу что-нибудь о тебе узнать, – он ухмыльнулся, – то правильно делаешь. Эмоции всегда неподдельны. Я легко раскушу тебя, если ты слукавишь.
– Это нечестно. У меня