Надо сказать, что все наши приготовления к задуманной акции проводились в великой тайне. Жидкость мы надеялись смешать с водкой или с запивкой, но как поступить с таблетками, не знали. Был проведен соответствующий эксперимент, одну таблетку мы с великим сожалением рискнули разбавить в рюмке водки, но она дала меловый осадок, а я не смог утвердительно сказать, обладает ли этот осадок целительными свойствами. Может, стоило пьянчужку обмануть, сказав, что таблетки эти от чего-то другого? Но хозяйка утверждала, что дядя Петя в принципе ни на что не жалуется и ни за что добровольно пить какое-то лекарство не станет, а в подвохе заподозрит. Так что одно время нам казалось, что идея наша обречена на провал, и несколько дней мы ходили удрученными. Но как-то утром я увидел тетю Дашу веселой, вопросительно приподнял брови, и она мне поведала, что ночью (вы ведь знаете, как это бывает) уговорила мужа попринимать лекарство, признавшись, что оно для трезвости, и он уже проглотил одну таблетку.
Занятый своими делами, я не наблюдал, как продвигался процесс лечения бедолаги, но через некоторое время тетя Даша поведала мне, что дядя Петя пить бросил, с работы возвращается трезвым, очередной бидон браги не поставил и вообще превратился в абсолютно примерного человека.
А потом и я стал свидетелем странного случая. Как-то, заглянув домой в обеденный перерыв, обнаружил в маленькой прихожей (используемой под столовую) гостя, с виду работягу, на столе – бутылку водки, а в гардинах – прячущуюся тетю Дашу с горящим взором. За перегородкой у плиты дядя Петя жарил на сковороде грибы с картошкой.
Все было чинно и благородно. За столом мы сидели втроем (хозяйка продолжала прятаться), мужчины выпили по рюмке и завели какой-то философский разговор, а я наблюдал за ними. И заметил, как стала меняться атмосфера. Такое едва уловимое изменение обычно наступает, когда одному еще хочется выпить, а второй нарочито не предлагает. Наш гость помолчал, поерзал и, поняв, что продолжение кайфа ему уже откровенно не светит, сам схватился за бутылку с сакраментальной фразой:
– Ну что, еще по одной?
Больше он не успел произнести ни слова. Дядя Петя мгновенно перехватил бутылку и выбросил ее за дверь, во двор, со злобной фразой:
– Ты что, пить сюда пришел?!
Через секунду гость, не проронив ни слова, исчез, дядя Петя угрюмо отправился в спальню, а тетя Даша выпала из-за гардин с совершенно обезумевшим взглядом.
Но на этом история не кончилась. Однажды, месяца через три, позвали нашего хозяина в дом напротив помочь постелить крышу. Весь день он колотил там молотком по стропилам, к вечеру вернулся довольный, а за ним – толпа с приглашением к столу. Пришлось ему возвращаться. А потом с зеленым лицом он мчался через два участка в туалет, откуда долго доносились неприятные звуки рвоты. Как рассказала тетя Даша, в гостях он долго отказывался от выпивки, но уговорили его все же на стакан красного вина, после которого тотчас же и произошла его срочная эвакуация. Озадаченные хозяева взволновались и даже приобиделись, но тетя Даша объяснила им суть дела. А вернувшись в дом, неожиданно для меня, как-то по-бабьи глупо и зло сказала своему супругу:
– Ну, видишь, как я тебя перевоспитала?
– Ты? – взвился самолюбивый дядя Петя. – Ты? Ах ты, м-мать…
И ушел, хлопнув дверью. И вернулся, вновь с зеленым лицом, на котором была написана лишь неимоверная решимость, и с двумя бутылками «Московской».
Как он глушил в себе последствия трихопола, я наблюдал. Огорченная донельзя тетя Даша обескураженно отмалчивалась, а дядя Петя в открытую пил за обеденным столом. Заглотает с упорством стакан – и на двор. Отплюется там, вернется, вновь с очевидным усилием буквально втиснет в горло очередную дозу – и снова бежит в туалет. И так день за днем. И постепенно, видимо, вновь сломал свою поджелудочную: в ход пошло все – та же брага, тот же тройной одеколон, а в глазах его светились только решимость и откуда-то взявшаяся ненависть к жене. Я понимал, что, задев его самолюбие, она вмиг порушила всю его собственную тайную надежду на благополучное избавление от запоев, а сильный мужской характер не позволял ему даже сделать вид, что пошел на поводу у жены.
Короче, отпоил себя дядя Петя подчистую и однажды вечером, низко, мелочно скандаля с тетей Дашей, вдруг выскочил в свою мастерскую, вернулся с топором и, подняв его, замахнулся на горячо любимую супругу. Тут я, обычно старательно придерживавшийся нейтралитета, вынужден был встать и руку его вооруженную перехватить. Чтобы отнять топор, усилий не потребовалось: рука потенциального убийцы оказалась такой слабой, что оружие само выпало из нее.
Разумеется, после этого случая я всерьез задумался о переселении. Между тем дядя Петя «заболел», несколько дней отлеживался, выходя из запоя. А когда я подыскал себе очередной угол, тетя Даша, провожая меня, уже была повеселее и в дверях сказала, не очень и таясь:
– Он меня попросил еще привезти эти таблетки. Говорит, помогли.
* * *
О необычном влиянии трихопола на здоровье человека можно рассказать еще.
Однажды я заметил, что кожа у меня на лице сохнет. Ощущение было не из приятных, но особого внимания на него я не обращал, пока не увидел, что кожа моя еще и шелушится и там, где отпадает ее верхний слой, появляются неприятные розовые пятна. Одна из сотрудниц мне заявила, что ее муж уже пару лет мучается этой странной болячкой, периодически лечится в больнице, но толку никакого. Пришлось ему даже бросить работу, и теперь она его кормит на свою невеликую зарплату.
Честно говоря, я не очень встревожился, но по роду деятельности у меня ежедневно происходили деловые встречи, а такой мой вид, разумеется, не мог бы вызвать у людей положительных эмоций. И я отправился в нашу ведомственную поликлинику за помощью дерматолога.
Дерматолог, молодая ярко-красивая девица, тут же безапелляционно заявила, что снимет «это» в одну секунду, и выписала мне мазь, тридерм, запретив умываться. «Чтоб ни капли воды на этом лице я не видела» – такую странную фразу она произнесла.
Мне, привыкшему чуть не каждый день по полтора часа валяться под сандаловой пеной в раскаленной ванне, решая суперкроссворды, расставание с водой показалось худшим из наказаний. Какое-то время я, правда, сдерживался, втирая в физиономию не такой уж неприятный, кстати говоря, крем, но потом стал давать поблажку своей привычке и… выходил из ванной вновь пятнистым. Меня возмущало, что прописанное лекарство не лечит болезнь, а лишь «прячет» ее куда-то, непонятно куда. Если эта неприятность вызвана внешним влиянием, она уже давно должна была исчезнуть. А если причина внутри меня, то тут кремом явно не обойтись.
В то время была у меня и другая неприятность: регулярно возникающая некая ноющая боль в области средней части позвоночника и желудка. Я относил ее на счет постоянного сидения за компьютером и как итог развивающегося остеохондроза, а жена моя – на счет некой язвы желудка, которая почему-то должна была у меня появиться и прогрессировать. Так в наших диагностических спорах проходили месяцы и даже годы. К врачам я, сам тогда уже «народный целитель», разумеется, не пошел. Заглянул как-то, правда, в поликлинику, там ответил на кучу компьютерных вопросов, но, когда мне предписали на следующее утро явиться глотать какую-то «кишку», тут же ретировался.
Приходил же в себя, отлеживаясь на колючем коврике (который почему-то называется «иппликатор Кузнецова», хотя это примитивнейшая йога, выполненная в пластмассе) и отогревая область живота и груди раскаленной грелкой.
Однако бесконечно такое положение продолжаться не могло, и однажды, возмутившись самим собой, я стал исследовать себя, как и своих пациентов, акупунктурой, или, если хотите, пальпацией. И обнаружил ноющую боль по всей длине поджелудочной железы. После чего, нисколько не сомневаясь, помчался в аптеку, купил там три пачки трихопола и начал глушить его по две таблетки три раза в день. И вновь вернулся к раздельному питанию.
Разумеется, правильный диагноз и правильное лечение привели к немедленным результатам. То есть уже на второй день исчезли мои блуждающие боли в области спины и желудка. Теперь я о них, признаться, позабыл.
Но каково было мое удивление, когда я обнаружил, что кожа на моем лице стала мягкой и покрылась тонким слоем вещества, напоминающего крем. Самый лучший крем на свете, созданный моим же организмом.
Теперь я с наслаждением умываюсь, не жалея воды, и отлеживаюсь в ванне. И ничто уже мне не угрожает. А если вновь как-то проявится, то трихопол продается без рецептов, и покупка его уже не вызывает на лицах аптекарей выражения загадочной гадливости: трихопол (или метронидазол) – средство от трихомонад, появление которых в половых органах мужчин и женщин считается легким и «простительным» венерическим заболеванием.
В завершение этой главы могу сказать, что еще в самом начале целительства, разрабатывая обязательные методики, способствующие восстановлению здоровья людей, первым в их список я внес прием трихопола – на всякий случай, поскольку поджелудочная железа «сломана» практически у всех, кто неправильно питается. А нас всех неправильно кормят, и дома, и в общепите.