- Да, о мудрый!
- Так это... - запнулся разведчик, - ты что же хочешь работать на меня?
- Да, о справедливый!
- Что ты разокалась? Отвечать надо проще: "Так точно!", "Есть, командор!". Поняла?
- Да, о великий!
Штирлиц грациозно сплюнул и подошел к девушке. Прицесса потупила глазки и начала дергать пальчиками. Максиму Максимовичу не понравились эти движения и он спросил сурово:
- Ты что, в кулинарном техникуме училась?
- Принцесса я, товарищ штандартенфюрер!
- Тогда не рыпайся! - Товарищ Исаев своей мужественной рукой провел по ее оголенному плечику. Лея вздрогнула и покраснела. "Быстро отдастся", - без особой грусти подумал Штирлиц. Молодых шлюх он любил со времен войны.
- Хорошо, дорогуша, будешь работать на меня.
Принцесса кивнула.
- Ты не смотри, что я старый. В постели ты меня узнаешь ближе, - заверил новоиспеченный вождь. - И чтоб не дергаться мне! А то у меня c такими как ты разговор короткий!
В дверь постучали. Штирлиц насторожился и грубо оттолкнул от себя девушку.
- Кто там? - осведомился он.
- Это я, Олби Ван.
- А-а, Бен Кеноби? Тебя я всегда рад видеть, проходи друг. - Старый Бен вошел и тут же торжественно встал на колени.
- Не губи жизнь мою грешную! - жалобно попросил он. Не оставь сиротами детей моих малых, о Милосердный!
- Ну что там еще случилось? - сердито спросил разведчик.
- Ой, не губи!
- Слушай, ты, как там тебя... Ван. Или ты сейчас встанешь, или ляжешь...
В это время из двери, как из Мрака Забвения, вынырнула чья-то лысая башка.
- Все, Бен, снято! - прошептала она и поспешно удалилась.
Штирлиц услышал и поэтому был взбешен:
- Что значит, снято? Кого это сняли? Да я тебя сейчас повешу!
- Простите, товарищ штандартенфюрер, - испугался старый Бен. - Мы тут по вашей заявке кино снимаем, продолжение известного вам сериала.
Максим Максимович изменился в лице, голос стал мягче.
- Кино? Это хорошо! Но впредь, такие комедии мне не устраивайте! А что за фильм?
- "Звездные войны", часть восьмая - "Великий Штирлиц".
- Хорошее название, - великодушно похвалил Вождь.
- Стараемся...
"По зубам или по харе?" - мечтательно размышлял Штирлиц, держа в правой руке свой любимый кастет.
Олби Ван сгорбился и между пятым и семнадцатым мгновениями получил резкий удар по почкам. Полковник Тихонов спрятал кастет и небрежно отшвырнул ногой стонущее тело. Бывший адмирал, карабкаясь по стальному полу, жалко выползал из каюты Штирлица.
- Видишь, девочка, чем приходится заниматься во имя спасения нации.
Лея кокетливо подмигнула. Максим Максимович подошел к ней и нежно обнял за талию. Принцесса не сопротивлялась. Штирлиц завалил ее на роскошную кровать Вождя и осторожно выключил свет.
Млечный путь загадочно мерцал и притягивал к себе таинственной силой Великого Магистра блуждающие Галактики. Но Альфатагома была погружена во Мрак. Силы Разума отступили и предали когда-то могучую цивилизацию. Лиловый шар Эндора тускло сиял, лениво блуждая вокруг орбиты древнего Эроса, уводя за собой "Звезду смерти", на которой Максим Максимович творил развратные делишки c бывшей принцессой Татуина и нынешней радисткой "Зари коммунизма".
ГЛАВА 11. ШУТКА ПРЕМЬЕРА
Темнело. Борис Николаевич включил торшер. "Жаль, что не курю, - подумал он, потирая плечо. - Под эту книженцию хорошо бы крепкую сигару". Камин весело трещал. Принесли вечерний чай, куранты пробили десять ударов.
Примерно в 22.30 без стука вошел Гайдар (хотя некоторые историки западной ориентации утверждают, что это было в 22.31). Ельцин вздрогнул и поставил ногтем метку на недочитанной странице.
- Что вы так взъерошены, Егор Тимурович, что случилось? - Гайдар нервно махнул рукой и подошел к камину.
- Политическая шлюха ваш Кальтенбруннер, Борис Николаевич! Представляете, отдал все эфирное время Гитлеру и этому, как его... на подхалима похож... Таба.., то есть, я хотел сказать, Шелленбергу.
- А конституция? - нахмурился президент.
- C ней все хорошо, - поспешил успокоить премьер. - А что делать мне? Моему блоку? И это за неделю до выборов! Дрянь!
- Успокойтесь, Егор Тимурович, что-нибудь придумаем...
Гайдар усмехнулся и открыл "Тимура".
- Можно заказать чайку? - сощурясь, спросил он.
Ельцин кивнул и вызвал Руслана.
- Еще два чая, Руслан Имранович, и покрепче.
- И побыстрее! - вставил премьер. - Разжирели они тут у вас, Борис Николаевич, на государственных харчах! Ворье!
Хасбулатов вышел и уже через минуту принес чай. Гайдар недоверчиво посмотрел на большую чашку c дымящимся напитком и громко отпил несколько глотков.
- Ну что ты встал? Вали! - бросил он Руслану. - Борис Николаевич, тут идейка появилась неплохая... Нет! Невозможно работать! Я же тебе сказал, пшел вон! Распоясался у вас тут, Борис Николаевич, обслуживающий персонал донельзя... Ну так вот. Ах, да! Идейка... Идейка - индейка. Жрать хочется, черт...
- Гош, не тяни, - поторопил Ельцин.
- Ну так вот. Как нам преодолеть кризис в России быстро и без потерь? Как, Борис Николаевич?
- Реформы...
- Это один из методов, но есть и другой путь, представляете? Например, завтра соберем всех умниц из МБ, из МВД, может, и из военного ведомства даже кого-нибудь пригласим...
- Ой, да не тяни же ты! - крякнул Борис Николаевич, косясь на недочитанную страницу.
- Только не перебивайте. А то собьюсь или забуду. Ага! Ну, короче, объявляем войну США, предлог есть - Аляска.
Ельцин вздрогнул и расширил зрачки. Премьер невозмутимо продолжал:
- Ага! И группируем наши войска на Дальнем Востоке. Вот в штаны-то наложат... - потирая руки то ли от холода, то ли от радости, воскликнул Егор Тимурович. - И все. А через неделю сдаемся.
- Что значит сдаемся?
- Ну то и значит. Мы же не дураки воевать c Америкой. Капитулируем! Пусть захватывают. Россия - пятьдесят первый американский штат.
Ельцин протяжно зевнул и принялся за чай. За окном был сильный ветер. Город еще гудел, но постепенно утихал.
- Тут, знаешь, этот приходил...
- Шахрай?
- Да какой там Шахрай! Рязанов. Хочет фильм обо мне снимать. Ты бы помог ему, Гоша.
- А что за картина?
- Да так, про шпионов.
- Тогда и меня на роль! Иначе денег не дам.
- Да ты же ни в одну камеру не влезешь! - пошутил Борис Николаевич и громко рассмеялся. Гайдар последовал за ним. Подойдя к двери, он, как бы случайно, ткнул ее ногой и тем самым больно ушиб товарища Хасбулатова, подло подслушивающего за дверью.
- Борь, ну так что будем делать c телевидением? спросил премьер, стараясь заглушить своим голосом жалостливые стоны бывшего спикера. - Пора, наконец, навести там порядок.
- А что ты у меня спрашиваешь? Я же тебе сказал, тебе надо, ты и наводи. У меня и так времени нет. - Ельцин взял "Штирлица", Гайдар - "Тимура". Так они и читали до тех пор, пока куранты не пробили три удара.
ГЛАВА 12. ГОСПОДИН ДИБРОВ И ТОВАРИЩ ИЛЬИЧ
В тот же вечер в мавзолее никто не спал. Вальтер Шелленберг проводил важное совещание.
- Дибров?
- Я!
- Вставать надо когда c начальством разговариваешь.
- Извините, Вальтер Вульфович! - затрепетал Дима.
- Молодцом, молодцом! - Шелленберг подошел к герою и c невыразимой сладостью похлопал его по щеке. - Каких сынов Россия наша матушка вырастила! Орлы! - почти пел бывший глава аппарата СД. - Все посмотрели на Диброва! Я сказал, все! Вот вы, гражданин...
- Я? - c неподдельной суровостью спросил молодой человек голосом Евгения Киселева.
- Да! Мать вашу! Тоже посмотрели! Никакой дисциплины! Вот приедет Штирлиц, он вам задаст!
Раздался телефонный звонок. Трубку сняла секретарша.
- Хорошо, - сказала она вежливым тоненьким голосом. Хорошо, я передам. Вальтер Вульфович, будете разговаривать?
- Кто там? - небрежно бросил лидер ШиРа.
- Ленин Владимир Ильич, - просто сказала Оксана.
Все присутствующие подскочили на месте. Шелленберг спокойно взял трубку.
- Вальтер у аппарата.
- Нехорошо, батенька, - запыхтел картавый голос в трубке, - в моей усыпальнице бардак разводить.
- А кто такой Ленин? - обратившись к присутствующим, c интересом спросил Шелленберг.
- Позвольте, я поговорю? - просительно сказал журналист Дибров и подошел к телефону. - Владимир Ильич? Нет. Да... Ну конечно же... Ага, понял вас. Я? Дибров. Через "и". Да не еврей я! Русский. Казачьего рода... Ждем. C нетерпением ждем. Дмитрий повесил трубку и почесал затылок. - Ну и дела, господа, похоже c живым Лениным разговаривал!
- Кто такой Ленин? - не унимался Вальтер.
- Вождь мирового пролетариата! - торжественно изрек Влад Листьев, сидевший рядом c Эллой Потускневшей.
- А может, псих какой? - предположил Александр Политковский.
- В том-то и дело, что не похож на психа, - c ударением заметил Дибров. - Господа, давайте подготовимся к встрече великого человека!