с оглушительным свистом устремляются к нему – но не достигают своей цели. Одного легкого взмаха руки оказывается достаточно для того, чтобы темное, фиолетово-черное пламя коконом окутало его, отражая любую атаку. Отражая ее – и возвращая обратно. Слышны вскрики, маги падают на пол, пронзенные своими же стрелами. Угасающее пламя подсвечивает искаженное безумной радостью лицо.
– Вы искренне считаете, – говорит он, шаг за шагом приближаясь к лестнице, ведущей к королевской семье, – что этих жалких фокусов окажется достаточно для того, чтобы остановить меня? Не позорьтесь. Мой повелитель готовился к этому моменту долгие годы. Вы ничем не можете ему помешать.
На этих словах он смотрит на Аврору. Словно на насекомое, которое страстно желает раздавить. Маркус открывает рот, желая продолжить свой монолог, но не успевает и слова сказать, отброшенный назад сильнейшим порывом ветра. Его откидывает к противоположной стене, и сенешаль врезается в нее спиной с такой силой, что на пол со звоном осыпаются осколки витражей. На какое-то мгновение в зале повисает тишина.
Урсула небрежным жестом сбрасывает на пол перчатки, обнажая покрытые уродливыми шрамами руки. Легкий жест – и над ладонями ее вспыхивает серебристый свет магического знака, стремительно сменяющийся порывами ветра. Он кружит подле нее с такой скоростью, что обращается самыми настоящими лезвиями.
– Ты не получишь эту девочку, ублюдок.
Она не сводит взгляда с противника и только беспокойно поджимает губы. Ей не привыкать к сражениям, и если что-то произойдет, у нее будет замена. Винсент – ее гордость. Ее преемник. Могущественный чародей, которому она передала бо́льшую часть своих знаний. Окажется ли этого достаточно для того, чтобы справиться с подобной угрозой? Можно быть талантливым, но сдаться перед лицом опасности.
Тем временем Винсент на балконе пытается оказать помощь Роланду. Король плох. Он кашляет кровью на алый ковер, низко опуская голову и держась за перила. Королева бледна, как сама Смерть, но удивительно хладнокровна. Тонкими пальцами она сжимает плечи мужа, не позволяя ему упасть, и шепчет что-то успокаивающее, призывая дышать.
Роланд Триаль умрет. Отрава сильна – пары глотков вина, что он сделал, оказывается достаточно для того, чтобы привести к его медленной смерти. Со свистом втягивая воздух сквозь крепко стиснутые зубы, правитель поднимает на Винсента полный ярости взгляд:
– Помоги мне встать.
– Роланд…
– Мне конец, душа моя. – При этих словах он смотрит на супругу, накрывая ладонью ее щеку. – Мы оба это понимаем. Но все эти люди нуждаются в нашей защите, и, как их король, я буду сражаться до последнего вздоха. Ты и наша дочь должны уйти отсюда как можно скорее. Прошу, не спорь. Позволь мне быть мужчиной, которым ты сможешь гордиться.
Селеста поджимает губы, стараясь справиться с болью, и все же заставляет себя улыбнуться. Прижав руку мужа крепче к своей щеке, королева закрывает глаза. Как же больно осознавать, что все кончится именно так! Столько лет счастливого брака закончатся в одно мгновение. Они могли бы обратиться к лекарям, могли бы сделать хоть что-то… но если бы у них было время.
Роланд не сможет продержаться так долго.
Вновь взглянув в его глаза – голубые и яркие, словно чистое небо, глаза, доставшиеся их дочери, – Селеста отвечает:
– Ты всегда был мужчиной, которым я гордилась.
Вместе с Винсентом они помогают королю подняться на ноги. Пошатнувшись, он выпрямляется, вынимая меч из ножен. Декоративный, являющийся частью парадного одеяния, он никогда не должен был служить по назначению. Роланд сжимает рукоять крепче.
Застонав сдавленно, Мвет отстраняется от стены, спрыгивая на пол. Осколки стекла хрустят под его ногами, а в стене после удара остается глубокая вмятина. Отряхнувшись как ни в чем не бывало, он дарит Великой Чародейке практически нежную улыбку.
– Ах, Урсула, – ласково произносит он. – Ты просто невероятна. Я ведь даже лишился чувств на какое-то время, подумать только. Если бы ты не страдала так сильно по своему ублюдку мужу, то могла бы по достоинству оценить мое внимание. Теперь ничто не помешает мне сделать тебя своей.
Ее лицо искажают ярость и отвращение:
– Единственное, на что ты можешь надеяться, так это на совокупление с моим трупом.
Дерзкий ответ Верховной Чародейки заставляет его громко рассмеяться. Постепенно ближе к ней подбираются оставшиеся в живых чародеи и рыцари. Никто из них не надеется на победу – лишь на то, что их сил окажется достаточно, чтобы задержать его хотя бы ненадолго.
Смех Маркуса резко смолкает. Он смотрит на рыцарей перед ним с нескрываемым отвращением. Как же он желал в юные годы встать во главе этих белоснежных доспехов! Все, чего он так страстно желал, получил Ивес Ришар. Один только облик рыцаря-командора, направившего свой меч в его сторону, пробуждает в нем дикую, необузданную ярость. Маркус теряет контроль, ослепленный:
– Хотите меня остановить? Что же, рискните. Но для этого… Уравняем шансы.
Одного лишь щелчка пальцев оказывается достаточно, чтобы среди испуганных людей, едва почувствовавших призрачную безопасность, поднимается крик. Вздрогнув, Моргана оборачивается, встав между опасностью и теми, кого она оберегает. На ее глазах один из слуг набрасывается на стоящего поблизости лорда, удерживая его с силой на месте. Его кожа темнеет, покрывается черными трещинами, и несчастный кричит, пытаясь сбросить с себя смертельную хватку. Вновь начинается суматоха, крики становятся громче, пока слуга и лорд срастаются в единое целое. Они раздуваются, искажаются – и взрываются, разлетевшись на мелкие кусочки. Те, на кого попала тягучая черная кровь, вскрикивают, отвратительная субстанция впитывается в их кожу, дымясь. Маркус широко улыбается: выражение отчаяния на лице Урсулы Блар приносит ему настоящее наслаждение.
Он закрывает глаза, испытывая настоящее блаженство, когда слышит ее полный ужаса крик:
– Скверна!
V
Те, на кого попала отравленная кровь, покрываются язвами и глубокими ранами. Они кричат, от них отшатываются, словно от прокаженных. Любое соприкосновение со скверной является верной смертью. Об отвратительном этом виде колдовства пишут в древних книгах, датируемых временем еще до Века Единства. Временем, когда шла первая война против демиурга Ашиля.
Невозможно! Подобная чудовищная сила доступна лишь творцу миров!
Попавшая на пол скверна смешивается с кровью и, пузырясь, разрастается. Гвардейцы отводят людей дальше, но спасти их оказывается не так просто. Новый чудовищный взрыв происходит в противоположной части зала, и тогда для Морганы все становится на свои места: Маркус Мвет планировал все это давно. Подготовил сообщников, отравил вино… Заполучил чудовищную темную силу, с которой не сможет справиться ни одна магия. И теперь слуги, преданные ему, приносят себя в