Хан ничего не сказал, а только вздохнул и загасил свою трубку.
Через два дня он вместе со свитой из двадцати жигитов отбыл в Казань. Вместе с ними поехали жёны и дети. Для их перевозки понадобились три «Фантомаса».
Ложкин решил также создать в Омске опорный перевалочный пункт для торговли с югом. Вскоре сюда должны были прибыть специалисты из Перми, Ижевска, Самары, Казани наладить работу. Омичи уже оценили появившиеся возможности. Появился закон, порядок, забота. Однако, это не всех устроило. Но потихоньку люди привыкли к новой жизни.
При очередной поверке стрелков пехотный начальник Гилёв обнаружил двух стариканов из Новой Станицы — Альбертыча и Закидона. Они решили вступить в ряды бойцов похода и уже перетащили свои немногие вещи в вагоны. После небольшого скандала, где больше всех шумел Вася Лицигер, в ситуацию вмешался Набоков и разрешил ветеранам ехать. Альбертыча определили к тыловикам, смотрителем бани, Закидона назначили конюхом к лошадям. Деды остались довольны новыми должностями.
Сейчас эшелоны готовились к броску на Новосибирск. Ожидали возвращения «Фантомасов», после прибытия их должны были осмотреть механики, оружейники, и затем конвой собирался выходить. Запасы за время стоянки пополнились до нормативных. К сожалению рыбаков, походы на Иртыш пришлось прекратить под угрозой отправки нарушителей обратно домой. Лёд стал тонким и хрупким. На Западную Сибирь обрушились солнечные дни и снега исчезали на глазах. В день прибытия «Фантомасов» на реке прошёл ледоход. Альбертыч заявил, что это хорошая примета. Впрочем, у него любые события должны были приносить удачу. А Закидон, обучая Васю вязать рыбацкие сети, заявил, что ВДВ всегда начинали атаки только после ледохода. У матёрого десантника среди кип сена в лошадиных вагонах уже притаились три сорокалитровых фляги с брагой. По его расчётам, она должна была «поспеть» аккурат к времени выхода эшелонов на Байкал.
— А там, Вася, омуль! — Закидон цокал языком. — Так что вяжи сети, отметим Байкал-батюшку хорошим уловом и качественной выпивкой. Ты, главное, меня держись. Не пропадёшь.
Вася кивал и вязал сети.
Часть вторая
Немного отдохнуть
Эшелоны растянулись от Слюдянки до станции Байкал на путях старинной Кругобайкальской железной дороги. После труднейшего перехода, с боями и потерями в Бердске, Кемерово, Тайге, Междуреченске, Новосибирске Набоков решил дать отдых бойцам. Почти два месяца они бились в Кузбассе с неизвестными злобными животными, перекрывшими путь на восток. По мнению ветеринаров и биолога, вскрывавших убитых зверьков, это были очень изменившиеся лисицы.
Лаврентьев припомнил, что когда-то, очень давно, в новосибирском институте цитологии с ними ставили эксперименты, пытались очеловечить, привить навыки общения с людьми. Сейчас они полностью властвовали на территории в четырёхугольнике Барнаул — Новосибирск — Юрга — Артышта. У них были даже свои фермы, где содержались захваченные ими животные. Их бывшие лисы откармливали, видимо, на убой. По всем признакам, на Земле появился новый разумный, но чуждый человеку вид. Но разбираться с ними было пока некогда.
Сейчас, в июне, на южном берегу Байкала, походники приходили в себя. Около двух сотен раненых в боях с лисицами грелись на солнце, успокаивали нервы. У всех проявились симптомы болезни, в марте описанной ханом Батырбаем — болели суставы, отекали руки и ноги. После многих исследований врачи конвоя пришли к выводу, что это симптомы чинги — зверовой цинги. Покусанных кололи антибиотиками, укутывали повязками, пропитанными содой. Про компрессы им подсказали абаканцы. В благодатной минусинской котловине, несмотря на соседство с опасными лисами, вполне процветали местные жители, и те, кто успел убежать к ним от боевых зверьков. Они нашли достаточно простой способ охраниться от них. Лисы не переносили электричество. Даже находиться вблизи от проводов и кабелей под напряжением они не могли. Лет пятнадцать назад, когда звери ещё только набирали силу, проволокой, с пропущенным через неё током, опутали границы. Поставки электроэнергии шли с Саяно-Шушенской ГЭС. Вообще, на востоке за адским квадратом Новосибирска шла вполне нормальная, спокойная жизнь. Походники даже позавидовали местной благодати.
В Красноярске им рассказали, что они было наладили общение с Братском и Иркутском, но последние года четыре оттуда никто не приходил. По мнению красноярцев, тамошние жители перебрались на Дальний Восток, поближе к океану. Такое мнение бытовало. После переговоров и они, и абаканцы, и тувинские нойоны дали добро на заключение союза с Евразией. Всего, по примерным подсчётам штаба Сибирской Экспедиции, здесь проживало около ста тысяч человек.
Чтобы не обременять их нежданным постоем, Набоков увел эшелоны в Иркутск. Сейчас, в прибайкальских сосновых борах, походники поправляли здоровье. Два «Фантомаса» пробежались до Улан-Удэ. Людей там, как и на линии Тайшет — Иркутск, не было. Везде царило полное безлюдье. Хотя следов пребывания человека было множество и сравнительно недавних. Вертолёты несколько раз проходили над южным берегом гигантского озера, но так никого и не заметили. Потом комендант запретил полёты, чтобы экономить топливо.
В конце июня решили заканчивать с отдыхом и собираться в путь. Двадцать поездов готовились к последнему, как полагали походники, маршруту на Дальний Восток. Первого июля «Кама», «Чёрный бык», «Фантомас-1», «Крупа-2», «Спальник-2» и «Мотор» выдвинулись на Улан-Удэ. Вечером к ним прилетели «Горыныч» и «Дракон». Остальные эшелоны должны были тронуться через неделю.
Разгром
Слева плескались байкальские волны, справа поднимались горы Хамар-Дабана. Свежий после ночного дождя воздух врывался в открытые окна эшелонов. Поезда шли рядом, по параллельным путям, проложенным почти на берегу Байкала, поэтому и потери стали практически двойными. Железнодорожные мосты взорвались, когда эшелоны проходили по ним. Стальные фермы, разорванные могучей силой тротила, разлетелись в стороны. На переезде от Байкальска до Мурино эшелоны попали в засаду. Справа сверху, с бывшей автострады «Байкал» внезапно обрушился плотный пушечно-пулемётный огонь. Снаряды безоткатных орудий корёжили вагонные бока, невидимые потоки пуль стегали по тепловозам, по бойницам. Грохот взрывов, дробный стук свинца о сталь разнеслись над Байкалом. Кусты, подлесок и множество ветвей на деревьях, отделявших трассы от железной дороги, мгновенно выкосило. Лес в одночасье стал голым. На эшелоны как будто дунул кто-то могучий и бросил