Руки Рельгора коснулись плеч, чуть сминая, будто массируя. И мне хотелось стонать, выгибаться, как довольная кошка. А затем пальцы нага скользнули чуть ниже. К груди.
Не знаю почему я не сопротивлялась и почему не спросила у адельтаха – что он делает в моих покоях. Наверное, меня слишком захватила близость нага. И он этим пользовался, черти его забери!
Видимо, Эманор дель Марх просто пригласил своего императора погостить. Все комнаты замка пронизаны зеввами, так что повелителю ничего не стоило прыгнуть ко мне пространственным коридором.
Это были практически последние связные мысли, которые меня посетили. Потому, что Рельгор вдруг поменял положение, в секунду очутился передо мной и опустился на колени. Только теперь я заметила, что он в человеческом обличье. Наверное, нарочно для меня. Дразнит, соблазняет, очаровывает. Рельгор оделся в черную рубашку и брюки. Довольно простые. Но на его совершенном теле они смотрелись ну просто шикарно. Подчеркивали, какой же он мощный, поджарый, роскошный мужчина.
Положение было удивительно волнующим. Рельгор находился между моих коленей, схватившись руками за поручни кресла, и смотрел снизу вверх затуманенным от страсти взором. Казалось, в его глазах нет ни единой мысли. И одновременно они сверкали, как изумруды на солнце: аристократично-холодные и горячие, как натопленная печка. На щеках нага проступил румянец, губы будто налились кровью. Мускулы вздулись и все тело адельтаха напряглось, окаменело.
Я видела, как напряглись мышцы его челюсти. Он определенно стиснул зубы, и очень сильно.
Также выглядел Рельгор, когда мы впервые поцеловались. У меня на территории. Только теперь я была на территории нага, и он бессовестно этим пользовался.
– Альва… Ты хочешь меня… Я это чувствую… Всем телом… Каждой своей частью…
Рельгор приподнялся, взглядом указав на свои брюки. Я невольно посмотрела туда… Ого! Он так завелся? Когда?
– Это ты меня так возбуждаешь. Разве не поняла тогда, при первой встрече? Я был готов от одного сближения наших тел. От одной нашей близости… От твоего запаха… От первого касания… Ты же все тогда чувствовала.
От его слов и взгляда я почти поплыла. Тоже вцепилась в подлокотники кресла, чтобы не податься вперед, к нагу. Меня тянуло к нему как магнитом. Рельгор даже не прикасался, но жар оборотня оседал на моем теле, окутывал словно уютным кашемировым пледом и одновременно взвинчивал, будто сильнейший афродизиак. Впитывался в кожу, разгонял кровь, и в венах словно бурлил коктейль из гормонов. Подростковых, давно уже забытых мной…
Я невольно и неосторожно чуть раздвинула бедра. И наг приподнялся, устроился между моих ног, выпрямился.
Ноздри раздуваются, со щек на шею проливается яркий румянец, грудь вздымается часто-часто.
– Ты ведь знаешь, что со мной делаешь? Правда? – хрипловатый, с песком, с надрывом голос Рельгора возбуждал еще сильнее. Такой химии между мной и мужчиной еще не было.
Скррр… Скрипнули мои пальцы по подлокотникам кресла. Рельгор положил большую ладонь на мою, осторожно отцепляя ее от предмета мебели. Сопротивляться сил уже не было. Так хотелось растаять, принадлежать этому мужчине, что я сдалась.
Наг сжал мою ладонь, погладил ее большим пальцем так, что по моему телу прошлась череда спазмов: совсем не болезненных, скорее приятных. Такие чувствуешь, когда потягиваешься утром, позволяя затекшим мышцам обрести новую силу и энергию.
– Зна-аешь… – повторил Рельгор… и приложил мою ладонь к своей груди, которая отлично просматривалась в расстегнутой почти до живота рубашке. Прижал… Я почувствовала, как бешено бухает сердце нага, колотится будто заведенное. И мое, собственное сердце тотчас застучало быстрее. Будто пыталось подстроиться, пульсировать в такт.
Я не могла прервать наш зрительный контакт. А Рельгор мягко провел языком по губам, размазывая очередную капельку крови… И это было так остро, так возбуждающе. Настолько на грани болезненного, неутоленного желания…
Ммм…
Внезапно наг расстегнул пуговицы рубашки и сбросил ее, придерживая мою руку и двинул ее вниз. Я прикрыла глаза, ощущая каменные мышцы, которые бугрились под кожей оборотня. И в каждом месте моего касания горячее тело Рельгора нагревались еще сильнее. Будто изнутри нага вырвался жар. Словно огонь из недр печи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я распахнула веки и утонула в глазах адельтаха. Расплавилась под его взглядом, утратив чувство реальности.
А он вновь медленно облизал губы, прикусил их и тихо зарычал.
Сдерживался, терпел. Хотя я видела, почти осязаемо ощущала желание, которого рвалось изнутри Рельгора. Буквально наполняло комнату, воздух, пространство…
Как будто адельтах совсем перестал мыслить, как разумное, цивилизованное существо. Как будто он мог только и думать, что об одном…
Наг чуть придержал мою руку на своем каменном прессе, осторожно очерчивая пальцами кубики. Я еще никогда не встречала у мужчины такого тела. Атлетичного, словно сотканного из мускулов.
Дыхание окончательно сбилось. Внизу живота приятно, томительно запульсировало.
Боже! Как горячо! Как непристойно, но сладостно и возбуждающе!
Наг сглотнул, а потом еще раз. Прокашлялся и втянул воздух, словно пытался впитать в себя воздух нашей близости. И вдруг опустил мою руку на свою ширинку.
Торчащая колом эрекция наверняка причиняла Рельгору неудобства. Молния на ширинке вздулась волнами. Я чувствовала поджатые каменные яички адельтаха. Чуть провела по ним пальцами, сама не знаю зачем, и Рельгор зарычал. Утробно, хрипло и низко. Попытался продышаться, быстро и суматошно. И усмехнулся тому, что успеха не добился.
– Давай что-нибудь с этим уже сделаем, – низко прохрипел он. – Я так больше не могу… Это просто невыносимо…
Рельгор отпустил мою руку и вдруг расстегнул ширинку. Да так удачно, что брюки сползли, а моя рука оказалась прямо на нацеленном стволе.
Меня обдало жаром и холодом одновременно.
Я ахнула и ощутила, что внизу живота собрался горячий узел спазма. Что-то на грани боли и удовольствия. На грани неги и предельного напряжения.
Рельгор придержал мою руку на свидетельстве своего желания. Пульсирующем, большом, каменном. Чуть двинул. Запрокинул голову и опять прокашлялся. Прикусил губу, слегка отдышался. Рывком убрал руку с моих пальцев, больше не направляя их и не удерживая. А затем совсем хрипло добавил:
– Все твое… Делай с этим, что пожелаешь.
Я инстинктивно сомкнула пальцы. Наг чуть двинулся вперед. Я ощутила, как под рукой пульсирует внушительное «дуло» оборотня. Краем глаза увидела, как вздулись на нем вены и как на конце появилась влага…
Рельгор задышал так, словно бежал марафон. А затем вдруг двинул моей рукой по вздыбленному органу, вперед и назад и зарычал, вновь откинув голову…
От вида мускулистой шеи оборотня, его покрытых мышцами, словно броней плеч, у меня совсем отключилась голова.
В животе собрался горячий комок и спустился ниже. От пупка будто разряды заструились. Жгучие, тягучие спазмы опять напомнили о себе.
Рельгор вдруг убрал мою руку со свидетельства своего желания и осторожно потянул вверх мою тонкую трикотажную блузку. Я не сопротивлялась. Я больше не могла сопротивляться.
Последние мгновения сломили мою волю. Выветрили из головы последние адекватные мысли.
Я послушно подняла руки – и предмет одежды оказался отброшен подальше. Та же участь постигла и мои тонкие полосатые лосины.
Рельгор отодвинул ногой свои брюки и рубашку, а затем снова оказался между моих ног.
Вжался в живот тем, что недавно пульсировало под моей рукой. Издал нечто среднее между стоном и рыком и это так заводило… Каждая моя клетка завибрировала.
А затем вдруг наклонился и без предупреждения поцеловал в живот. Поднялся выше, прокладывая дорожку поцелуев к груди и шее. Я откинулась на спинку кресла, позволяя нагу делать все, что захочет.
Легкая щекотка, нега, наслаждение прокатывались по телу волнами. Не давая ни секунды передышки.