натяжкой можно назвать интеллектом. Мне на мгновение становится очень страшно. Чувствовать себя этим абсолютно чуждым всему живому устройством откровенно жутко, но я пытаюсь поймать это ощущение. Оно постоянно норовит ускользнуть, всё время возвращая меня в мое собственное тело, и всё же теперь я хотя бы знаю, к чему нужно стремиться.
Продолжаю работать с потоком текущей через меня энергии. С точки зрения демона я наверняка делаю это абсолютно топорно и безграмотно, но как там говорилось в книжках про Дикий Запад? «В пианиста не стрелять, он играет, как умеет». Вот и я, как умею, черпаю из непонятного источника скрытую в нем силу и загоняю её в ту часть своего сознания, которая вселилась в разведчика кибов. Сколько энергии при этом расплескивается по сторонам и бесполезно рассеивается, мне даже представить страшно.
Времени у меня совсем мало. Секунд через десять сканеры дрона пробьют маскировочную сферу, и тогда у меня не останется ни малейшего шанса на выживание. Я уже почти не чувствую собственного тела, глядя на мир глазами-сканерами дрона-разведчика. Он видит трех наземных роботов, рыскающих в местах «уничтожения» фантомов, двух летающих разведчиков и ещё множество активных объектов в глубине укрепрайона. Мне даже в голову не приходило, что их там столько. Увы, пока все эти цели дрон считает дружественными.
Заставить боевой механизм кибов изменить мнение выглядит для меня совершенно нерешаемой задачей. Демон говорил, что я должен фактически им стать, и только тогда можно рассчитывать на успех. Но мое сознание и так уже внутри дрона, однако, похоже, этого мало, я ведь всё ещё не считаю себя этим летающим блюдцем. Не хватает чего-то важного, а секунды уходят…
Не знаю, что подталкивает меня к кажущемуся парадоксальным решению, но я использую последние имеющиеся в моем распоряжении мгновения на попытку дать дрону то, чего у него никогда не было и быть не могло – эмоции. Не все подряд, естественно, а именно те, которые способны на поле боя превратить человека-воина в безумного берсерка, крошащего вокруг себя и своих, и чужих. Я и сам нахожусь на грани срыва, и мне нужно лишь чуть-чуть повысить градус своего напряжения, чтобы весь сдерживаемый до этого поток жуткой смеси из паники, злости и желания во что бы то ни стало вырваться из западни, устремился в бездушную скорлупу дрона-разведчика. И всё же главным компонентом, вложенным мной в этот жутковатый коктейль, становятся ярость и безумное стремление уничтожить как можно больше врагов, а точнее, вообще всё, что движется и активно действует в пределах моей досягаемости.
Дрон резко дергается вбок. Я не могу управлять его действиями, ведь даже собственное сознание удержать под контролем мне сейчас не под силу, но этого и не нужно. Летающий разведчик закладывает крутой вираж и сходу атакует своего собрата, выпуская по нему порцию поражающих элементов, таких же, какими плюются при срабатывании гаусс-мины.
Не ожидающий такой подлой атаки летающий разведчик получает серьезные повреждения, и, кувыркаясь в воздухе, рушится в болото. Уцелевший дрон пытается уклониться от встречи с неожиданно слетевшим с катушек механизмом, и ему это даже удается, но мой ставший берсерком диск уже стремится к другой цели, которой на этот раз становится один из наземных роботов кибов. Шансов у летающего разведчика против трех хорошо вооруженных и неплохо защищенных противников нет никаких, и последнее, что я вижу его глазами-сканерами, это летящие мне навстречу потоки снарядов из шести автоматических пушек.
***
Требовательный сигнал коммуникатора прервал майора Кэра на полуслове. Очередная тренировка личного состава спецгруппы шла полным ходом, и он разъяснял подчиненным допущенные ими ошибки.
- Майор Кэр на связи, господин полковник, - доложил командир группы, и все бойцы, включая Шелу, немедленно насторожились, выжидательно глядя на командира.
Секунд тридцать майор молча слушал собеседника, после чего коротко ответил.
- Задачу понял, господин полковник. Через час группа будет готова к десантированию.
Выключив коммуникатор, командир обвел взглядом своих подчиненных. В его глазах явственно читалось облегчение от того, что долгое напряженное ожидание наконец осталось позади.
- Пришла команда на начало операции, - сообщил майор. – Через час наш корабль совершит прыжок во внешний пояс астероидов системы аборигенов. Дальше действуем по отработанному плану. Вопросы?
- Место высадки определилось? – спросил зам командира группы сержант Ман.
- Северное полушарие, центральная часть самого крупного материка. Точные координаты уже в памяти вычислителей ваших скафандров. За последние полчаса в этом районе зарегистрирована целая серия нестандартных всплесков энергии иншеров, причем последний оказался очень мощным. Начальство считает, что нужный нам абориген, находится именно там.
- Господин майор, - решилась задать вопрос Шела, - была ли зафиксирована какая-то реакция иншеров на происходящее? Они ведь тоже наверняка засекли эти импульсы.
- Сканеры наших наблюдательных постов ничего не засекли, - слегка помрачнел командир спецгруппы, которого, похоже, и самого очень беспокоила эта проблема. – Хотел сказать об этом позже, но раз уж ты спросила, отвечу сейчас. В штабе считают, что противодействие нашей высадке со стороны иншеров крайне маловероятно, но я в это не верю. Потенциальный противник следит за планетой аборигенов столь же тщательно, как и мы. Сегодня на поверхности произошло весьма нерядовое событие, и иншеры обязаны были им заинтересоваться. Это очень хитрые и умные твари, и они почти наверняка утроят бдительность, ожидая от нас возможных активных действий. Я хочу, чтобы вы все усвоили простую истину – легкой прогулки не получится. А теперь хватит разговоров. Через тридцать минут сбор в ангаре около десантного бота в полной готовности к погрузке.
***
На мгновение наступает темнота, а потом я вновь оказываюсь в собственном теле. Приподнятая рука с жезлом бессильно падает на землю, а сам я не могу не то что пошевелиться, а, кажется, даже думать уже не в силах. Не знаю, сколько проходит времени, но в какой-то момент в моем мозгу появляется вполне закономерная мысль: «Если я ещё жив, то чем тогда заняты уцелевшие роботы кибов?». Высовываться из-за укрытия я не рискую, а шар, судя по всему, все имеющиеся ресурсы скрытой силы вкладывает в маскировочную сферу, так что вижу я только то, что доступно моим глазам без всякого магического усиления. Увы, доступно им немногое.
- Демон, где противник? – силы ещё не восстановились, и мысленный вопрос дается мне с большим трудом.
- Вернулся в укрепрайон, - лаконично отвечает мой безэмоциональный ассистент.
- Покажи картинку. В столь мощной маскировке уже нет необходимости.
Маскировочная сфера истончается до своей