между прочим, гневом, обещая на голову пустивших обо мне такие гнусные слухи все проклятия разом — от чесотки до импо… короче, того самого. Это надо же, обвинить… да даже просто подозревать меня в подобном, еще и так по-дурацки обзываться! Я им покажу, кто есть кто на самом деле, собаки бесхвостые!
Бродя по комнате, выплескивала эмоции минут десять, не меньше, употребив все известные мне и моим более сведущим подругами оскорбительные эпитеты, и только после выдохлась. Ад успел пересесть в кресло и со странным выражением лица наблюдал, как я обещаю наказать всех, до кого дотянутся мои длинные и когтистые руки, так, что мало не покажется никому! А, когда замолчала, отреагировал… короче, заржал.
Мужчина хохотал настолько заразительно, что даже я улыбнулась.
— Чего ржешь-то?
— Просто.
— Просто, — передразнила, скорчив гримасу. — Они же неправы!
— Неправы.
— Ну и по какому тогда поводу веселье?
— Ни по какому. Прости. Можешь продолжать. Что и кому ты там засунуть собираешься?
— Да я как бы… стоп! — подозрительно присмотрелась к мужу. — Издеваешься, да?
— Нет. Наслаждаюсь.
Махнув рукой, я подскочила и устроилась на подлокотнике его кресла. Пришлось чуть двинуть задом, чтобы спихнуть оттуда его руку. Но не на нее же шлепаться, это будет некультурно.
— Ладно, хорош хихикать, — пробормотала, обращаясь в первую очередь к самой себе. — Слушай, у меня вопрос. Можно?
Он опасливо покосился почему-то в разрез платья и удивленно переспросил:
— Можно?
— А что не так?
— Не пугай меня.
— Такого напугаешь, — вздохнула тоскливо. — Серьезно. Мне кажется, пора раскрыть все карты. Без твоих идиотских правил и любви к цифре 3, — видя, что он не догоняет, нехотя напомнила: — ну, три прааавила, — свела брови к переносице и загнула пальцы по очереди, изображая его во время одного из наших первых недоразговоров, — три вопроооса. Без этого дерьма, ясно? По-моему, сейчас лучше всего рассказать, все, как есть на самом деле. И перестать быть врагами…
— Я никогда не был тебе врагом.
— Ой, ну конечно! Тоже умеешь нервы трепать будь здоров! — обвинительно ткнула пальцем ему в грудь. — И не перебивай, когда я пытаюсь помириться!
Он ухмыльнулся и кивнул. Что ж, маленькая, а уже победа!
— Кстати, не думай, что я делаю это только потому, что боюсь Сорая. Пошел он к чертям на вилы! — лукавила я сознательно. Боюсь до одури я этого психопата! Просто интуиция подсказывает, что он может поведать мнооого чего интересного, и сам замешан в проблеме по самую макушку. — Поговорим?
Мужчина несколько секунд смотрел мне в глаза, не мигая, и только потом, будто решаясь, произнес:
— Давай.
ГЛАВА 29. Дурацкие планы
Адриан
Пока рассказывал ей все, она сидела прямо, будто палку к спине привязала, и смотрела перед собой, не мигая. Не перебила даже ни разу, только покрепче сжимала свои маленькие кулачки на коленях. Глаза были сухие, хотя, признаться, ожидал как минимум истерики. Тем не менее, спокойствие могло только казаться. Мне ли не знать, какая она на самом деле. Вернее, что в ее голове блуждает столько откровенно дерьмовых идей, какие не придут в голову даже самому сумасшедшему колдуну. За короткое время успел кое-что о ней понять.
Я специально вывел ее на привычные эмоции, вспомнив, что напридумывали про ее короткую прогулку сельчане, был уверен, так ей легче будет воспринять правду. В своей манере «всем отомщу и покараю» она уже не раздражает, а, скорее, умиляет. Идиот. Гляжу на нее, и в душе, в которой, как выяснилось, есть еще место теплым чувствам, разрастается неведомое доселе ощущение. Как его назвать, не знаю. Возможно, привязанность. Или что-то вроде. Все-таки вынужденное сосуществование вынуждает смотреть на соседа более внимательно. Замечать мелкие детали. Привыкать к чужим манерам. Даже если они просто невозможные.
Никогда не собирался жениться — и Боги берегли! — особенно на одаренной. Моя жизнь в принципе не предполагает совместное проживание с кем бы то ни было. Да и обязанности, помимо основных, взваливать на себя совсем уж глупо. Нести ответственность за кого-то, зачем? Гораздо проще приходить в удобное время, получать удовольствие и, оставив монет, убираться восвояси. Я не особо помню лица всех, кого имел. Ни к чему забивать голову ненужными образами.
А сейчас сижу, исподтишка наблюдаю за собственной женой, навязанной судьбой и ее батюшкой, и вместо обычной злости испытываю… удовлетворение? Только потому, что она рядом?
После того, как я замолчал, Ева еще долго сидела, не меняя позы. Переваривала. Она с придурью, конечно, но разум все же имеет. И, потом, вряд ли Всеволод Зарай мог позволить себе халатно относиться к образованию дочери.
— Капец, — произнесла, наконец, все еще глядя в одну точку.
Черт, не поспоришь ведь!
— И как ты собирался разгребать это дерьмо? — спросила она.
— Была идея выследить колдуна и хорошенько надрать ему задницу. Но, боюсь, прямо сейчас Бриан созывает клан, чтобы меня сместить. Так что единственную силу, которая могла ему противостоять, мы потеряли.
Разве что Януш не отвернется, подумалось отстраненно. Но впутывать его жаль. Да и впустую класть головы парней казалось неправильным. Это мои личные проблемы, и мне одному с ними разбираться.
— Ты же не один, — вздохнула ведьма, будто подслушав мои мысли. — У тебя есть я.
— Тогда у нас ни единого шанса, — не удержался от подколки.
Но сейчас девчонка на провокации не велась. Сосредоточенно шевеля мозгами, так, что, казалось, я почти слышу скрежет ее извилин, она крутила на пальцах прядь своих волос, а потом и вовсе сунула в рот и пожевала. Выглядело это до того умилительно, что снова улыбнулся.
— Понять бы, что он ко мне привязался, — пробормотала между тем она задумчиво. — Или просто хочет, чтобы мир забыл нашу с отцом фамилию? С него станется, он тот еще честолюбивый индюк!
— Тогда это не проблема, возьмешь мою.
Это вырвалось само собой, и через секунду уже пожалел, что вовремя не захлопнул рот. Мне подарили взгляд, полный пренебрежения и злости. Ну конечно, о чем я вообще думаю? Ведьмочка явно не настроена оставлять все, как есть. Особенно, когда узнала истинную причину нашего брака.
И она, черт возьми, права! Мне это тоже не надо! Разберемся с гребаным колдуном, восстановлю права в клане, и буду жить, как жил: легко, опасно и весело!
— А что, если с ним поговорить? — неожиданно предложила Ева, вскочив и зашагав туда-сюда по комнате.
Я тоже поднялся, дивясь про себя идиотизму ее очередной идеи. Парадоксально мыслить — это, конечно, про нее, но не до такой же степени?!
— Сбрендила? — едко осведомился. — Он вообще-то с тобой не лясы