Я даже не понял, каким образом Колдунья уговорила его присоединится к нашей миссии.
А потом все уж слишком быстро завертелось. Именно он стал недостающим звеном, позволившим провернуть разделение светил. Я давно забыл, почему именно на этом настаивала Колдунья, демонстрируя нам, еще зеленым юнцам сложнейшие расчеты.
— Знаешь, Ворон, если бы можно было повернуть время вспять, первое чтобы я у нее спросил, когда она развернула тот проект, так это то, сколько она за него заплатила, или какой кредит взяла у проектанта.
Я смотрел на него и понимал, что этот вопрос никогда не возникал в моей голове. Как и то, что именно держало ее до сих пор на этой планете.
— И что же? — выдохнул, понимая, что то, что предстоит услышать может очень не понравиться. Особенно потому, что этому нарыву уж слишком много времени.
Благодарю всех, кто читает эту историю. Уже маячит где-то на горизонте развязка и поэтому особенно ценны ваши отзывы. Буду благодарна за любой фидбэк, по поводу того, чем зацепила эта история или оставила равнодушной.
15.4
— Ты не дождешься своего Советника, — начал Крис, — он убрался с этой планеты.
— Контрабандисты? — догадался почти сразу.
— Эта змея точно знает, когда на планете нечего ловить. Но знаешь, я даже рад, что именно мне предстоит рассказать тебе об этой афере.
— Если ты все знал, почему не пришел ко мне, — закипающий гнев требовал сменить ипостась, бурля в крови и плюя божественной энергией.
— Да вот, — кивнул он в сторону коридора, ведущего наружу, — я понимаешь ли жив только здесь. Для меня тот коридор — это туннель в никуда.
Гнев отпустил почти сразу, значит моя догадка о послесмертии оказалась верной.
— Пис Циль позаботился о том, чтобы его тайный актив приносил дивиденды только ему. Он даже пожертвовал один самородок черного оникса, — невесело усмехнулся он.
— Черного оникса? — что-то забытое встрепенулось в памяти.
— Именно он стабилизировал тело и запустил процесс самовосстановления и регенерации магических сил.
— Но это же очень редкая вещь! Где он мог раздобыть этот минерал? И что хотел от тебя за свою помощь?
— Не такая уж редкая, здесь.
— Здесь? — я окинул взглядом непритязательное жилье.
— На этой планете, Ворон!
— Ты уверен? — нехорошо прищурился, решая в уме сразу несколько вопросов.
— А давай я расскажу тебе историю так, как видел ее сам? — вместо оправданий он закинул мне наживку, которую я проглотил, кивнув ему.
— Как ты помнишь, Колдунья настояла на проведении вмешательства в планетарную систему мотивируя тем, что никто не сможет помешать нам доказать, что мы правы. Юношеские амбиции они порой настолько слепы, — я согласно кивнул, вспоминая свои ощущения в тот судьбоносный разговор.
У меня было время подумать уже после. — продолжил он. Её желание было связано не с тем, чтобы подать решение задачи на суд каких-то эфемерных зрителей, не с тем, чтобы доказать кому-то, что она может, — усмешка скользнула в единственном глазу Криса, а я вдруг почувствовал укол сожаления, что пошел на поводу у юношеского максимализма. Я думаю, что она не хотела ни с кем делиться, когда станет известно о черных ониксах.
— Столько времени? — я все еще не верил.
— А ты знаешь, сколько стоят услуги того, кто перекроил ваше небо? Очень дорого, потому что это не законно. Скажу больше, я почти уверен, что, получив свою плату это существо затрет любое упоминание о помощи, которую он нам оказал.
— Ты хочешь сказать, что изменение энтропии системы связано с расчетами, заложенными в изначальный проект, и что все, что сейчас происходит это констатация факта полной оплаты?
— А сам как думаешь? Или у тебя есть возможность призвать к ответу Колдунью?
Я потер знак, который связывал меня клятвой не вмешиваться в ее дела.
— То-то же, — хмыкнул он понимающе, — но зато у тебя есть возможность поспрашивать у некромантов, куда девается их творчество и почему по последним данным всех умертвий перенаправляют на усиление границ?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— На нас собираются нападать? — я, конечно, просчитывал такую возможность, но кто полезет к нам вниз без антидота в крови? Более вероятным был вариант развития войны на поверхности.
— Вот и я о том же, — не иначе наша знакомая спешно зачищает хвосты. Или, что более вероятно, наплевав на последствия пытается выгрести жилу черного оникса подчистую.
— Она использует поднятых как шахтеров?
— Скажи, изящное решение? Только ограниченное. В пространстве и времени. Скорее всего камень не так просто дается в руки и требует проведения ритуалов. Вот для них она и доит тебя с регулярностью.
Я зарычал, реагируя на панибратство, проскользнувшее в тоне.
— Оставь, я уже давно смирился с тем, что почти мертв. Поневоле не складываешь дела в дальний ящик, надеясь доделать их позже.
— Хорошо, если ты прав, что дает моя кровь?
— Стабилизирует штрек? Выступает в качестве обрешетки? Могу только предполагать. Если она до сих пор не пришла за тобой, чтобы отвести на алтарь своего бога, значит не исчерпала все доступные варианты, или не хочет связываться, не совсем уверенная в результате прямого противостояния с тобой. Хотя что-то мне подсказывает, что она не так проста, как хочет казаться.
— И что посоветуешь? Ведь ты дольше решал эту задачу, накидал пару вариантов?
Я смотрел на Криса и понимал, что в данной ситуации могу только просить поделиться со мной результатами размышлений. Это сколько же он провел в этой клетке? И как не сошел с ума?
— Посоветую отпустить всех на верх и ждать конца.
Он выдохнул ответ и прикрыл глаз.
— И даже не попробовать хоть что-то изменить?
Он удивленно взглянул на меня снова.
— Ты давно не решал уравнения энтропий?
— Ну почему давно, всю ночь крутил и так и этак.
— И что? Есть решение?
— Есть потребность исправить хоть что-то, — вытолкнул из себя с трудом.
— Исправить? — он недоверчиво наклонился в мою сторону. — Не изменить, а исправить?
Я кивнул. Я уже видел, как в глубине зрачка Криса вспыхивает пламя. И надеялся, что оно не лишит его остатков самообладания.
— А тебе не кажется, что слишком поздно чтобы вернуться?
— Я не предлагаю вернуться, да и невозможно откатить то, что проросло корнями в центр планеты. Я предлагаю сгладить слияние Нижнего и Верхнего мира, и возможно ты поможешь мне стабилизировать получившийся вариант. Не поэтому ли ты до сих пор не вышел в никуда?
Мужчина сжал кулаки, — я подумаю, — проронил так тихо. Что мне подумалось, что я слышу то, что очень хочу услышать.
Но нет, он поднял на меня свой взгляд и проронил чуть громче — приходи завтра, мне нужно время.
— Спасибо, что не говоришь нет, — я встал и протянул ему ладонь.
Он сжал ее и с какой-то обреченностью проронил, — времени всегда мало, хоть смертный ты, хоть бессмертный.
— Да уж, в последнем случае ты понимаешь эту истину слишком неожиданно. До завтра, старый друг!
Часть 16
— Пора, — именно это сказал мне Амир на следующий день в столовой на завтраке.
— Куда? — я окинула его изучающим взглядом.
— Мы идем на дело, — пояснил он.
— На какое из?
Что-то тут же возникшее нехорошее предчувствие неблаготворно сказалось на моем аппетите.
— Колдунья, я думаю сегодня будет очень занята, — сообщил он шёпотом.
— Что ты сделал? — мысль о том, что Амир мог отправиться в логово врага собственной персоной, запоздало мазнуло холодком по спине.
— Не я, все сделала Юи-Юи.
Понимая, что столовая не то место, где нужно делиться подробностями, потянула его к выходу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сома как раз перед этим убежал, сославшись на необходимость закончить один из экспериментов собственной помощницы, и мне не нужно было наблюдать, как он пытается совладать с ревностью к Амиру.
— Мы знали, что ты будешь против, — начал Амир свой рассказ, — поэтому если бы операция не удалась, ты бы ничего не узнала.