Читать интересную книгу Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 3 - Бхагаван Раджниш

Имеются истории о людях, которые были грабителями или мясниками и которые достигли просветления. Но они достигли, потому что, то, что они делали, они делали медитативно. Я слышал одну даосскую историю: у одного китайского императора был мясник, и ему всегда нравилось наблюдать за работой этого мясника, когда тот должен был забивать животное для кухни. Император приходил и смотрел на все это, потому что все это было прекрасно — такая безобразная вещь, но мясник справлялся со всем этим прекрасно. Он делал свое дело так, как будто совершал молитву; он делал это так, как если бы он был в глубоком экстазе. Император наблюдал за его работой в течение тридцати лет и никак не мог насытиться этим. Каждый день он с величайшим волнением ожидал прихода мясника. Мясник приносил с собой некоторую атмосферу, как если бы он был в храме и возносил молитвы Богу, — а он всего лишь должен был убивать животных. Сначала он молился; затем он разговаривал с животным; потом он благодарил животное. И потом он убивал животное, и каждое движение его было преисполнено необычайной красотой. Император любил наблюдать за ним.

Однажды он спросил: «Я наблюдаю за тобой двадцать лет. Я никогда не пресыщаюсь этим; каждый день я с волнением ожидаю этого события — ничто другое не волнует меня в такой степени. В чем секрет этого?» Мясник ответил: «Потому что это является медитацией для меня. Я мясник: так было угодно Богу. Я родился в семье мясника: именно так Бог проявил свою волю, чтобы и я стал мясником. Эта работа — моя жизнь, и я сделал ее медитацией. Если Богу было угодно, чтобы я стал мясником, пусть так и будет. Но я должен быть медитативным, так пусть эта работа и будет моей медитацией. Я вхожу в глубокий экстаз; это не просто какая-то деятельность — это акт любви. Бог в этом животном, Бог во мне; Бог желает убивать самого себя. Отлично! Кто я такой, чтобы вмешиваться? Я становлюсь просто средством; мною что-то овладевает».

Есть истории о людях, которые были грабителями и ворами и которые также достигали. В чем заключался их секрет? В том же самом. И я знаю людей, которые прожили в убежище в Гималаях всю свою жизнь и ничего не достигли. Это не вопрос количества — как много вы чего-то делаете. Вопрос в том, как вы это делаете, а не сколько: какое качество вы привносите в это. Вы можете просто идти, и ходьба ваша может быть медитативной; вы можете просто сидеть, и это действие будет медитативным; вы можете есть, и это может стать медитативным; вы можете принимать душ, и это может быть медитативным. Постарайтесь понять это.

Медитация должна стать климатом вокруг вас, средой, в которой вы живете. И куда бы вы ни направлялись, вы несете с собой этот климат. Это и есть цель всех моих усилий; вот почему я не посылаю вас в изоляцию, не посылаю вас в горы, где вы могли бы медитировать весь день. Это дало бы вам неправильное представление обо всем, это породило бы в вас мнение о том, что важным является количество.

Все более и более глубокое вхождение в них без отвлечения на что-либо другое: вы никогда не сможете входить все глубже и глубже, если не поймете, что же отвлекает вас. Если вы пытаетесь избежать отвлечения, то вы никогда не сможете идти глубже, потому что, где бы вы ни были, это отвлечение последует за вами — оно внутри вас.

Я расскажу вам одну историю. Одного человека очень отвлекала его жена, потому что всякий раз, когда он медитировал, его жена громко разговаривала, ходила, так громко хлопала дверью, что с полок начинала падать посуда; он очень отвлекался. Поэтому он ушел из дома. Он ушел в лес. Но там его начали отвлекать животные и вороны. Иногда случалось так, что не было никакого отвлекающего фактора, — тогда само это становилось отвлечением. В чем дело? Нет ничего отвлекающего. Абсолютная тишина, а он отвлекается: в чем дело? Неужели исчезли все животные и птицы? Отвлечение не есть что-то объективное, оно не вне вас; это нечто внутри вас. Если вы не можете принимать, вы будете отвлекаться; если вы принимаете, отвлечение исчезает.

Однажды я остановился в небольшой гостинице. Там же остановился и один политический лидер. Это была очень маленькая гостиница в очень маленькой деревне. Политический лидер пришел ко мне в середине ночи и сказал: «Здесь невозможно заснуть. Как вы спите?» Он встряхнул меня и сказал: «Как вы можете спать, когда здесь так много отвлекающего?»

Как минимум две дюжины собак... они, должно быть, собрались со всей деревни и сделали двор гостиницы своим обиталищем. У них, может быть, тоже имеются какие-то политические сборища — их было слишком много; там были непрерывные драки и громкий лай.

Он сказал: «Как же вы спите? Эти собаки не дают мне спать, а я устал».

Поэтому я сказал этому политическому лидеру: «Но они ничего не знают о вас. Они не читают газет, не слушают радио, не смотрят телевизор; они не осознают вас. Я здесь бывал и раньше. Это их обычное поведение: они ничего не делают специально для вас. Вы сражаетесь, сопротивляетесь. Вас беспокоят не они, а мысль о том, что они беспокоят вас. Примите их». Я посоветовал ему делать одну маленькую медитацию: «Ложитесь в постель. Наслаждайтесь их лаем. Пусть это будет музыкой для вас. Наслаждайтесь им. Слушайте его с максимальной внимательностью».

Он сказал: «Как это может помочь мне? Я хочу убежать от этого, я хочу забыть, что они здесь, а вы советуете мне слушать их. Это будет беспокоить меня еще больше».

Я сказал ему: «Вы просто попробуйте. Вы попробовали свой способ и потерпели неудачу. Теперь испробуйте мой способ; вы убедитесь, что он успешен, прямо здесь, у меня».

Он не был готов к этому, он не поверил этому; но другого пути не было, и он попробовал. И через пять минут он крепко спал, даже храпел. Я подошел к нему, потряс и сказал: «Как вы можете спать? Как это возможно?»

Если вы все принимаете, ничто не может отвлечь вас. Это отвлечение создается самим неприятием внутри вас. Поэтому, если вы хотите медитировать без отвлечения, не отвергайте ничего. Шум уличного движения должен приниматься - это часть этого мира, все совершенно в порядке; детский крик и плач является частью этого мира, все совершенно в порядке. Принимайте все, что есть вокруг вас, считайте, что все вокруг вас в порядке, считайте нормальным ощущение, что все вокруг вас в порядке. Что-то внутри вас плавится. Тогда ничто не отвлекает вас. И пока этого не случится, вас все будет отвлекать, куда бы вы ни направились.

Насколько я понимаю, большинство учителей йоги учат, что на некоторый период времени необходим отказ от мира. Это совершенно не необходимо. Это не только не необходимо — это вредно, потому что - какой может быть уход от мира? При подобном отказе от мира эго еще более укрепляется. Не отказывайтесь от мира; лучше плавьтесь. Я учу вас как раз противоположному. Плавьтесь.

Большинство учителей йоги учат, что на некоторый период времени необходим отказ от мира — с тех пор, как начала подниматься кундалини, и до тех пор, пока не будет окончательно достигнуто состояние самадхи; и тогда человек снова может быть в мире, но не принадлежать ему… Нет... если вы не были на этом пути с самого начала, то ничего не может внезапно случиться в конце. Если так было с самого начала, то только в этом случае возможен расцвет в конце. Если вы отказались от мира, то вы никогда не сможете вернуться в него, чтобы быть в нем и не принадлежать ему. Нет; потому что это не может случиться внезапно; это постепенный процесс. Вы должны постепенно впитывать дух этого. Это подобно тому, как прорастает маленькое семя, как оно превращается в растение и становится деревом. Вы говорите, что сначала откажетесь от мира, а затем вернетесь к нему. Сам отказ от мира разъединит вас с ним; вы будете бояться вернуться обратно.

Посмотрите на католические монастыри, посмотрите на индусские монастыри: люди стали бояться; они не возвращаются назад. В Европе имеются монастыри, попав в которые, вы не можете выбраться из них до самой смерти. Зачем существуют эти монастыри? Имеются монастыри, в которые за всю их историю не входила женщина... католические монахи. Есть женские монастыри, куда в течение столетий не входил ни один мужчина. Что это за кристаллизация? Кристаллизуется страх, и больше ничего — кристаллизуется отказ от мира. И все они говорят, что человек должен жить в миру и быть вне его, быть не от мира сего. Но такого не случается. Посмотрите на джайнских монахов: они боятся всего. Пятьдесят лет человек был монахом — он не может прикоснуться к женской руке; он не может посмотреть женщине в глаза. Что это за самадхи? Это можно назвать самоубийством, но не самадхи. Что это за достижение? Я не могу назвать это каким-либо достижением. Это не означает, что поднялась кундалини: кундалини полностью спит, полностью умерла. Огонь исчез. Нет никакого огня.

Если вы действительно желаете прийти в то прекрасное место, где вы находитесь в мире и, в то же время, являетесь не от мира сего, вы должны встать на этот путь с самого начала; вы должны оставаться в мире и подготовить это. Это трудно, я знаю. Люди бегут в леса, потому что это кажется простым. Вы думаете, что те, кто бежал от мира, очень смелы? Тогда у вас совершенно неправильные представления об этом. Они трусы. Они бежали, потому что не могли справиться с трудностями; они бежали, потому что не могли расти; они бежали, потому что мира было слишком много для них. Но они хорошо приукрасили свое бегство; и в течение многих веков эти трусы писали священные писания и комментарии, потому что им больше нечего было делать; они и сейчас продолжают делать это. Вся их энергия тратится на слова; они все время в чем-то убеждают других трусов.