Читать интересную книгу Finis Mundi. Записи радиопередач - Александр Дугин

А поэтому Советская Держава рухнула. Пала. Самоликвидировалась. Это произошло несколько позднее, чем думали евразийцы, но все же произошло. Теперь смутное время, у всех головокружение, одичание, растерянность, оглушенность агрессивными химерами Запада, нашего извечного и непримиримого врага, нашего ласкового палача, нашего коварного атлантического душителя. И снова триумф зла, мощь национальных предателей кажутся фатальными, непобедимыми, абсолютными. Но нет, снова — призрак, снова иллюзия. География — это судьба. Жизнь великих народов и континентов измеряется веками.

И сейчас мы не потеряны и не заброшены. У нас есть путеводная нить — нить духовного, государственного, религиозного и идеологического спасения — ЕВРАЗИЙСТВО. Руководство по построению Новой Империи, по осуществлению небывалого, по Творению Невозможного… Книги Савицкого — новый катехизис Русского Возрождения, Евразийского Пробуждения. Мы все органически, природно, духовно и телесно ЕВРАЗИЙЦЫ. Лишь наведенные химеры, поверхностный гипноз, инерция, умственная лень не дают нам осознать этого в полной мере. Но и сейчас полнится наше сердце предчувствиями. Из марка и хаоса настоящего уже едва едва проглядывают лучи нового Дня. И снова слышатся слова Петра Николаевича Савицкого из его прекрасного манифеста "Исход К Востоку": "Не уходит ли к Востоку Богиня Культуры, чья палатка столько веков была раскинута среди долин и холмов европейского Запада?.. Не уходит ли к голодным, холодным и страждущим? Пламенные языки почиют на тревожных духом: то крылья Ангела Господня возмутили воду в купели."

Нет неизбежного. Есть возможное.

И наша с вами задача сделать это возможное действительным. Во имя Великой Евразии.

FINIS MUNDI № 13

ГИ ДЕБОР — КОШМАР "ОБЩЕСТВА ЗРЕЛИЩА"

В веселую эпоху начала 50-х, когда авангардист Мишель Мурр, переодетый доминиканцем, провозглашает во время пасхальной седмицы в Нотр-Дам длинную суперрадикальную ницшеанскую проповедь, когда "ателье экспериментального искусства", выставив работы некоего «Конго» и получив позитивный отзыв авангардных критиков, объявляет, что автором работ была обыкновенная шимпанзе, в нонконформистскую вселенную врывается молодой гений Ги Дебор, радикальный и беспощадный.

Первым скандальным подвигом Дебора был страшный выпад против Чарли Чаплина по случаю его приезда в 1952 в Европу. Ги Дебор с друзьями разбросал листовки против Чарли Чаплина и сорвал ему пресс-конференцию…

Дебор обозвал этого сопливого псевдо-гуманиста "мошенником чувств и шантажистом страданий". Воззвание, обращенное против Чаплина заканчивалось словами: "Go home, Mister Chaplin!"

Уже в этом заметна основная линия будущего ситуациониста Дебора — неприязнь к буржуазным суррогатам масс-культуры, особенно тогда, когда они отмечены лживым прогрессизмом и фарисейским гуманизмом.

"Мы живем в полностью поддельном мире, где все ценности и чувства, переживания и события тотально фальсифицированы.

Здесь несмешные шутки и недобрая доброта.

Здесь отрицание возведено в абсолют, поскольку оно предельно завуалировано и фактически отрицается."

"Иллюзорность, отчуждение, разделенность, изоляция, мягкий концлагерь системы — вот что такое современная буржуазная действительность, самая тоталитарная, самая порочная и самая жестокая из всех когда-либо существовавших систем подавления и насилия."

Ги Дебор родился во французской провинции в 1932 году в семье мелких буржуа.

Так как строгий секрет относительно своей личной жизни и биографии был для Ги Дебора законом, трудно что-то сказать наверняка о его жизненном пути. Известно только, что он прервал учебу в институте без каких-либо серьезных причин и переселился в Париж, где в скором времени стал завсегдатаем самых экстремистских эстетических и политических кругов.

"Я исповедывал экстремизм независимо от какого-то конкретного повода, без всякого ясного проекта и рациональной цели. Мой экстремальный нигилизм ничего не хотел знать или тем более продолжать из того, что раньше было признано смыслом жизни или задачей искусства," — так говорил он о самом себе в редчайших фрагментах биографического характера.

Такой настрой сопровождал Ги Дебора вплоть до конца жизни. Это был один из величайших нонконформистов нашего времени — несгибаемый, радикальный, неподкупный, несоблазняемый, бесстрашный. Такой темперамент и наклонности предопределили и выбор друзей.

Ги Дебор так говорил о них: "Больше половины людей, которых я лично знал, один или несколько раз отбывали тюремное заключение в разных странах. Большинство, естественно, по политическим причинам, но не мало среди них было и тех, кто бросил вызов обществу без всяких ясных политических мотивов, просто следуя естественному желанию преступить буржуазные нормы и законы."

Подстать друзьям были и литературные предпочтения. Больше всего юный Ги Дебор восхищался великим графом Лотреамоном и главным персонажем его невероятно жестокой поэзии — Мальдорором. В том же духе сформировались и привычки юного экстремиста. Более всего его характеризовало стремление к непрерывному пьянству.

"Хотя я очень много читал, но пил я значительно больше. Я написал намного меньше книг, нежели многие литераторы и публицисты, но выпил я намного больше самых усердных пьяниц. При этом меня удивляет то, что множество людей, писавших против меня гневные и обличительные тексты, разоблачая во мне множество несуществующих пороков, ни разу не упомянули о том действительном, а не мнимом, грехе, которым я занимаюсь всю жизнь — то есть никто не укорял меня всерьез за мой беспробудный и бесконечный алкоголизм".

В июле 1957 года в Коза д'Аросса Ги Дебор вместе с несколькими сподвижниками из радикальных политических и артистических кругов основывают уникальное движение — "СИТУАЦИОНИСТСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ". Это особая политико-художественная организации, которая ставила своей целью тотальную борьбу с буржуазной Системой. В каком-то смысле можно назвать движение Ги Дебора анархо-марксистским, но при этом важно, что в нем ясно различимы и мотивы довольно далекие от новых левых — мотивы Третьего Пути, отрицающего как социализм, так и капитализм, как бюрократическую диктатуру Советов, так и мягкий тоталитаризм капиталистического общества потребления.

В первом манифесте Ситуационистского Интернационала, составленного, естественно, Ги Дебором, говорилось:

"В первую очередь, мы считаем, что необходимо радикально изменить весь мир. Мы настаиваем на абсолютном освобождении всего того общества, в котором мы заключены как в темнице. И мы знаем, что такое освобождение возможно только с помощью самых радикальных и жестких действий."

Буржуазная реальность представляется Ги Дебору и ситуационистам триумфом эксплуатации, лжи, порабощения, смерти. За блестящими оболочками общества изобилия, за яркими красками городов и улыбающимися с рекламных щитов розовощекими младенцами и подмигивающими красотками скрыто иное ужасающее лицо.

Это — Великая Чума, ласковый тоталитаризм отчужденных отношений.

Стеклянные полосы витрин непроходимее толщи тюремных стен.

Камень темницы заставляет работать активное воображение — там, по ту сторону, есть воздух свободы и жизни, счастья и воли. Арестант признанный таковым и обществом и самим собой, даже если никогда не выйдет за пределы камеры, знает, твердо знает, что там есть, точно есть, настоящий мир, чистый воздух, телесный и душевный праздник яркого восприятия бытия.

Современный человек внешне свободен, кроме одной детали.

У него украли реальность, поместив ее за стекло.

Его чувства как протезы, его сознание — машинальное повторения непонятых фраз, его ощущения спровоцированная массмедиа симуляция.

Вечный холод стекла отделяет его от товара, от того, что творится по ту сторону телеэкрана, от властей и других людей. От пейзажей, ландшафтов, событий…

Что-то не-то… Во всем что-то не-то…

Буржуазия и принципы ее экономической доминации украли и извратили основу реальности — к такому выводу приходит Ги Дебор, и зная его темперамент, можно быть уверены, что дела его в скором времени не разойдутся с убеждениями.

В 1967 году выходит главный труд Ги Дебора, своего рода «библия» современного нонконформиста, экстремиста, революционера. Эта книга принесла ему международную известность, его имя стало синонимом той концепции, которая излагается в этом произведении.

"Общество Зрелища", "Общество Спектакля", "La Societe du Spectacle"…

Это не просто констатация, это глубинное открытие, прозрение, пророческое постижение самой сути той ситуации, в которой довелось жить нашим современникам — "последним людям", о которых с таким презрением и брезгливостью говорил Заратустра Фридриха Ницше.