Читать интересную книгу Гром над Араратом - Георгий Григорьянц

индийской национальной одежде в центр огненного круга вышел «повелитель огня» Фируз с маленьким факелом в руках.

Метродор что‑то прошептал Меружану, тот царю, который увидев трюкача с факелом, уже сам все понял. Встал, скомандовал:

– Уходим, быстрее, за мной! – и пошел к выходу с помоста.

Обескураженные члены царской семьи неуверенно встали, но все поспешили за царем. Факир в индийском костюме, держа в руках горящий факел, поклонился в сторону помоста, набрал полный рот горючего и распылил его на факел. Огромный язык пламени рванул вверх. Публика восторженно зашумела, а Фируз, отвернувшись, отхлебнул большую порцию жидкости, присел на колено, свел губы, как будто собирался играть на дудке, и сплошной струей выплюнул на горящий факел в направлении помоста. Медленно вставая с колена, он, как огнедышащий дракон, создал страшный поток пламени, который обрушился на балдахин.

Неожиданно быстро и разом вспыхнули и ткань, и помост с диванами и коврами. Огромный огненный шар поднялся вверх высоко над площадью, накрыв публику огненным дождем и вызвав панику. В воздухе появился отвратительный запах серы. Народ разбегался, спасаясь от катастрофы в центре столицы.

Помост с балдахином испепелился. Тигран, наблюдая с сыновьями за огненным «представлением» и ужасным пожаром с безопасного расстояния, был суров и молчалив, отблески пламени дрожали на его лице. Береника, стоящая среди женщин, подумала, что спаслась от смерти только благодаря Тиграну. Мать должна была предупредить ее заранее, но что‑то пошло не так.

Трюкач закончил выдувание огня. Обладающий железными нервами и звериной интуицией, он сообразил, что покушение не удалось (царя на помосте нет), стал оглядывать площадь в поисках монарха и, заметив его среди приближенных, решительно направился к нему, но на пути возникла фигура стражника с большими черными усами Джалала, который с коротким мечом шел остановить поджигателя. Фируз выпустил в его сторону три быстрых коротких вспышки пламени. Огненные шары полетели к Джалалу, который достаточно грациозно для его крупного веса увернулся в сторону, и тут же нанес трюкачу рукояткой меча удар в живот. «Повелитель огня» поперхнулся, выплюнул остатки горючего, что привело к возгоранию его одежды, и он вспыхнул как факел. Объятый пламенем человек истошно закричал, закрутился, пытаясь сбить пламя, потом побежал, размахивая руками, но меч Джалала настиг его, и он рухнул на землю, катаясь в пыли из стороны в сторону, но вдруг утих, продолжая гореть красным пламенем.

Город еще долго приходил в себя после загадочного взрыва. До утра не смолкали голоса на улицах и в домах: народ передавал из уст в уста невероятные события новогодней ночи.

Во дворце в оружейном зале, украшенном статуей Ваагна, боевыми щитами, копьями и мечами, в окружении приближенных стоял Тигран, с тревогой в голосе спрашивая:

– Что взорвалось на площади?

Метродор, разносторонний ученый, ответил:

– «Сирийский огонь». Сосуд с горючей смесью – сырая нефть, сера, известь, канифоль и льняное масло – уверен, был заложен под балдахин заранее, факир только его поджег.

– Огонь был колоссальным! – воскликнул Васак.

– Это сера. Она основа горючести всех материалов, а запах ее отвратительный.

– Личность трюкача установить не удалось, – сказал Меружан, – но, говорят, он из Сирии.

– Антиох XIII подсылает сюда убийц? – спросил царь.

– Возможно, государь!

– Надо установить точнее. Но кто же подложил зажигательную смесь? – Тигран вопросительно смотрел на Меружана.

– Мы пытаемся это установить, – ответил тот.

– Государь, тебе нужно поберечься и пока не выходить из дворца, – предложил Гнуни.

– Не собираюсь ни от кого прятаться! – Царь бросил гневный взгляд на Гнуни. – У нас много дел, буду продолжать и дальше служить своей стране!

Глава 21

– Здесь собрались недовольные политикой царя Тиграна. – Васак осмотрел присутствующих в доме богатого рабовладельца Кохара. – Скоро к нам примкнут и другие, даже его младший сын.

Аристократы – рабовладельцы и землевладельцы затевали заговор, и им нужна была сильная личность из окружения царя, чтобы возглавить бунт. Васак показался отличным вариантом: он независим, много знает, ему доверяет царь. Министра Васака долго уговаривать не пришлось, как он и предполагал, заговорщики полностью ему доверились. В большой и богатый дом Кохара Васак пришел не один, его сопровождал Багдасар, бессменный помощник и доверенное лицо. Был поздний вечер, темно, и, чтобы никто ничего не заподозрил, заговорщики приходили по одному через большой сад, примыкавший к дому, и стучали в дверь условным стуком. Собралось семь человек.

– Здесь те, кто достоин владычествовать над людьми, – говорил Васак. – Вы соль земли, те, кто, передавая из поколения в поколение свои взгляды, положение и влияние, видит, что настало время перемен!

Кохар произнес:

– Все мы отпрыски древних родов, и знаем себе цену, среди нас мало землевладельцев, так как большинство из них поддерживают царя в его преступных начинаниях, а мы, собственники целой армии рабов, недовольны его правлением!

– Я осознаю свое бессилие что‑либо изменить! – сказал Мелкум, очень богатый и хитрый человек, которому не давали развернуться на поприще ростовщичества.

О царе стали говорить и другие:

– Он ликвидировал много привилегий знатных родов, хочет уравнять нас со знатью глухих провинций, налоги растут, военная мобилизация забирает лучших работников.

– Среди аристократии всего царства зреет недовольство.

– Нам не нравится, когда из Каппадокии в Армению переселяют греков. Нам претит эллинизация!

– Царь гасит наше недовольство, подбрасывая кое‑что из добычи и пленных. Этого мало!

Васак, подогревая негодующие настроения, высказался:

– Если мы чем‑то недовольны, есть выбор: оставить все как есть или начать действовать.

– А шансы на успех? – спросил Аравелян, старейшина древнего рода.

Васак объявил:

– Мы устраним Тиграна и возведем на престол его сына Тиграна‑младшего.

– Как «устраним Тиграна»? – Аравелян обвел взглядом присутствующих. – Да, я недоволен внутренней политикой царя, и высказывал ему это в лицо. Полагал, собрались, чтобы выработать предложения царю: пусть изменит стиль управления, прекратит сдерживать наше обогащение, даст больше самостоятельности, но никак не для устранения Тиграна.

– Ультиматум здесь не поможет, – сказал Васак, – царь упрям, крепко держится за власть и подавляет любое инакомыслие.

– Устранить? В смысле убить? Ну нет, я с этим не согласен! Это путь в никуда! Страна тут же потеряет свою независимость, рухнут армия и система безопасности, да и наши богатства испарятся. Тигран храбрый царь, он возродил армянскую цивилизацию, объединил нацию; держава без него рассыплется!

– Скажи еще, что он дух Великой Армении или божество! – ехидно сказал Кохар.

– Он, конечно, не бог, но народ его обожествляет, ведь он строит мир во имя процветания армян. Словом, я не согласен и поэтому ухожу. – Аракелян развернулся и пошел к выходу.

Васак посмотрел на Багдасара. Тому ничего не надо было говорить. Он встал на пути старого аристократа.

– Отойди в сторону, недостойный, мне надо пройти! – потребовал Аракелян, но вдруг посмотрел на Багдасара остекленевшими глазами, взял его за руку, намереваясь что‑то сказать, а затем медленно сполз на каменные плиты к его ногам. Красное пятно крови расплылось вокруг лежащего тела.

Багдасар выдернул свой кинжал из лежащего на полу старца,