Читать интересную книгу Потому что я тебя люблю - Гийом Мюссо

Марк занял свое место около Лейлы и Эви, которая, казалось, дремала в своем углу.

— Ты пристегнула ремень?

Маленькая девочка кивнула головой.

— Скоро прибываем, — объявил он, потрепав ее по щечке.

— Ты рада, что снова будешь дома?

Лейла нежно посмотрела на него и отвернулась к иллюминатору.

Плотные длинные полосчатые облака окутывали самолет, как влажный темный саван. Подобно насекомому, попавшему в ловушку, аэробус бился в небесной паутине.

Наконец Лейла прервала молчание странной фразой:

— Ты знаешь, я видела тебя, когда ты был в темноте?

— В темноте?

— В туннеле, — уточнила она, глядя на отца с грустью. — Туннель в метро…

Туннель, темнота, метро…

Марк далеко не сразу понял, что она говорит о том периоде, когда он жил в канализации и подземке Манхэттена. Два года ада в беспощадном мире бездомных. Два года в чреве города он бродил по внутренностям метро и туннелям железнодорожных путей. Два года он был живым мертвецом, своим среди маргиналов и наркоманов. Целых два года заливал он свое отчаяние алкоголем…

Внезапно его охватила паника: как Лейла могла быть в курсе всего этого? Кто рассказал ей о том, что он спустился в ад? Николь? Ее похититель?

— Мне было очень грустно, когда ты шел по туннелю, — опять начала девочка. — Не возвращайся туда больше, папа!

— Но… — забормотал Марк, — откуда ты знаешь, что…

— Потому что я тебя видела, — повторила Лейла.

— Ты меня видела, но где была ты?

— Наверху… — сказала она, указывая пальцем на потолок.

Растерянный, Марк поднял голову в поисках этого «наверху», которое он не мог видеть.

— Не нужно тебе больше пить, — умоляет его Лейла. — И не нужно больше уходить. Останься жить с мамой.

Потрясенный Марк пытается оправдаться:

— Я ушел, потому что у меня не было больше сил. Я… я так боялся за тебя. Я не знал, зачем мне нужна моя жизнь… без тебя.

За несколько секунд Марк снова растерял всю свою уверенность и теперь словно плыл в тумане. Он посмотрел на Лейлу. Она свернулась в своем кресле и казалась такой маленькой. Марк прекрасно понимал, что самое главное ускользало от него: что-то очевидное, находящееся у него прямо перед глазами с самого начала путешествия.

— Объясни мне, пожалуйста, одну вещь, дорогая, — говорит он, наклоняясь к Лейле.

— Да?

— Почему ты не хочешь разговаривать с мамой?

Маленькая девочка, казалось, раздумывает. Потом, наверное почувствовав, что время пришло, тихо признается:

— Потому что она уже знает.

— Она уже знает — что?

— Что я умерла, — отвечает Лейла.

* * *

В этот самый момент на верхней палубе аэробуса Элисон Харрисон смотрит в иллюминатор: понемногу облака рассеиваются и сквозь них пробиваются островки океана.

С напряженным лицом она сжимает в руке забытый на столе «Флоридиты» бумажник Марка. Почему она испытывает такое непреодолимое желание заглянуть в него? Нет, не любопытство, а жизненную необходимость, глубокую потребность, как будто чей-то голос нашептывает ей на ухо, что от этого зависит ее жизнь!..

Ничего особенного внутри бумажника из глянцевой кожи нет: две кредитные карты, несколько долларов, водительские права, профессиональное удостоверение, а также фотография Марка и его жены. Элисон зачарованно разглядывала Николь. Она показалась ей красивой и изысканной: какая-то особая элегантность, о которой сама Элисон всегда мечтала, но которая никогда не была ей доступна. Элисон уже собиралась закрыть портмоне, как вдруг заметила другую фотографию, прикрепленную позади той, которую она только что изучала. Это был портрет маленькой девочки, лет пяти, со вздернутым носиком и лукавой улыбкой. Спортивная одежда, короткие волосы и бейсболка придавали ей вид несостоявшегося мальчишки. Она подтянула руки под подбородок, а на левом запястье четко виднелась серебряная цепочка с гравировкой «Джереми».

Удар, словно молния, страшной болью прорезал мозг Элисон.

Она поняла все.

Ребенок, которого она сбила машиной, это была… дочь Марка!

Элисон, охваченная паникой, одетую в бейсбольную форму малышку приняла за маленького мальчика. И ее первое впечатление подтвердилось, когда она прочитала на браслете имя.

Потом она узнает, что цепочка принадлежала двоюродному брату Лейлы, и, когда она стала ему мала, он подарил ее девочке…

Умирая от ужаса, Элисон вскочила и бросилась к лестнице, ведущей на главную палубу.

— Почему, почему ты говоришь, что умерла? — восклицает Марк, ошеломленный ответом девочки.

— Потому что это — правда, — отвечает Лейла почти огорченно.

— Но это невозможно, потому что ты здесь.

Она пожала плечиками, будто давая понять: не все так просто.

— А когда ты умерла? — с трудом выговорил отец.

— С самого начала, — призналась спокойно Лейла. — Когда меня сбила машина.

— Машина?

— Джип, — уточнила она.

— Ты… тебя никогда не похищали?

— Нет, это был несчастный случай. Я вышла из магазина, чтобы поиграть, и заблудилась… из-за грозы.

Марк неожиданно рассердился:

— А почему ты вышла?! Тебе повторяли тысячи раз, чтобы ты никуда не уходила из магазинов. Шел дождь, было опасно…

— Дети резвятся, бегая под дождем, — ответила Лейла обезоруживающим тоном.

Марк чувствовал, как у него жжет глаза. Какой бы нереальной ни была эта история, в глубине души он знал, что Лейла говорит правду, хотя он еще не был готов принять ее.

— Я умерла, но ты не должен печалиться, — сказала маленькая девочка, беря его за руку.

— Но как, как же мне не печалиться?! — спросил Марк умоляющим тоном.

— Иногда происходит то, что должно произойти, — объяснила Лейла-фаталистка.

Марк начал понимать, что его время уходит, и что бы он сейчас ни предпринял, он не в состоянии управлять ходом событий. Он сжал Лейлу в объятиях, так будто этот жест мог вырвать ее из когтей смерти.

— Иногда вещи происходят, потому что просто пришло время, — добавила Лейла тихим голосом, почти заглушенным шумом двигателей.

— Нет! — закричал Марк из последних сил.

Его восклицание смешалось с криком Элисон. Она стояла перед ним, вся дрожа.

— Ребенок, которого я сбила… — начала она глухим голосом.

Фотография, которую она держала в руках, выскользнула, перевернулась в воздухе и упала к ногам врача.

— …я думала, что это был маленький мальчик, — договорила Элисон, — но это была ваша дочь.

Одновременно Марк и Элисон повернулись к креслу Лейлы.

Девочки не было.

Но исчезла не только она. Стюардессы, стюарды, шестьсот пассажиров: все это, казалось, улетучилось куда-то. Огромный А-380 был пуст. Посреди неба в этом пятисоттонном самолете остались только три человека.

Марк

Элисон

Эви

31

Как тогда

— Ты принимаешь синюю таблетку — и на этом история заканчивается. Ты просыпаешься в своей постели, и думай, что хочешь.

— Ты принимаешь красную таблетку — и остаешься в Стране Чудес, и я показываю тебе, как далеко вниз уходит нора.

Из фильма «Матрица»

Сегодня

В самолете

— Что это…

Элисон захотелось заорать, но крик застрял в горле.

Эви широко раскрыла глаза, вся во власти безотчетного страха.

Это невозможно…

Совершенно растерявшись, Марк ошалело уставился на сотни кресел, ставших, как по волшебству, пустыми.

Не было больше никого.

В одну секунду исчезли пассажиры, члены экипажа — все.

Врач пошел к центральной лестнице, его спутницы — за ним.

Пустые кресла. На полках ни одежды, ни сумок, ни книг, ни газет. Элисон открыла багажные отделения, намереваясь посмотреть, что там внутри: пусто, пусто, пусто…

— Лейла! — застонал Марк. — Лейла!

Но его крик отчаяния остался без ответа.

Элисон и Эви посмотрели друг на друга.

— Пилоты! — воскликнул Марк. — Что стало с пилотами?

Самолет спокойно, без помех, продолжал снижение к аэропорту Нью-Йорка, но управлял ли им кто-нибудь?!

Врач в сопровождении Элисон и Эви бегом поднялся по лестнице, ведущей к верхней палубе. В первом и бизнес-классе тоже никого не было. Марк смело проник в зону обслуживания. Этот зал, строго предназначенный для персонала, открывал доступ в кабину пилотов, расположенную между этажами. Входная дверь в кабину пилота была не заперта. Марк толкнул ее.

В передней части огромной кабины пилота восемь контрольных экранов обрамляли вертикальные ручки, напоминавшие большие джойстики. Но места пилота и его помощника были пусты.

Элисон и Эви тоже вошли в кабину. Задыхаясь от ужаса, все трое подошли к стеклянной поверхности. Самолет летел низко. Он только что вышел из облаков и приближался к Манхэттену. День угасал, и все же, несмотря на безнадежность положения, панорама, развернувшаяся перед глазами последних пассажиров рейса 714, заставила их замереть от восторга. Уходящий свет солнца окрасил небо во все оттенки меди, очертив верхние линии небоскребов. Известный на весь мир символ Манхэттена четко выделялся на красновато-коричневом с золотистым отливом фоне неба.