Читать интересную книгу Марфушечка - Душечка (СИ) - Заозерная Марта

— Главное, чтобы у вас с Лосано не вышло, как у Тома Форда с Ив Сен — Лораном.

— Ты серьёзно? — брови Марфы сами вверх поползли. Она и подумать не могла, что он следит за модной средой.

— Я тебе уже говорил. Учиться пришлось в особенной школе. Искусство мы там тоже проходили подробно.

— Не переживай, мы с Алексом не разругаемся в пух и прах во время сотрудничества. — Марфе нравилось, то как Игорь вел в танце, размеренно, но при этом очень уверенно. — А танцевать ты тоже в школе научился? — на своей пятой точке то и дело Марфа ощущала тяжелую, горячую ладонь.

— Ну, а где же ещё?

Игорь сделал шаг в сторону Марфы, заставляя ее отступить. После чего аккуратно придерживая девушку за спину, откинул её глубоко назад, тем самым открывая себе доступ к её шее, постоянно притягивающий его взгляд.

— Если на моей шее следы останутся, я тебя закопаю, — Марфа старалась говорить строго, но со сбившимся дыханием это было проблематично.

Натанцевавшись ребята шли к своему столику.

— Помогу тебе выкопать для себя яму, — Игорь подмигнул Марфе и отставил для нее стул, помогая занять место.

Взяв со стола бокал, Марфа отпила половину.

— Так значит ты согласился поехать со мной в отпуск, чтобы отомстить братику?

Игорь возвел глаза к потолку, придав лицу гримасу задумчивости.

— Может быть. Но только от части, — ответил после недолгой паузы. — Мне было интересно, что за змея или дурочка смогла с ним так долго уживаться.

— Я оправдала твои ожидания?

— О, более чем! — засмеялся он тихо.

Марфа кинула в парня салфетку, которую Игорь тут же поймал.

Через минуту им ужин принесли. Оказалось, что Игорь сделал его заранее, пока ждал Марфу в машине.

— Как я люблю домашние матчи, — произнес он, разрезая на кусочки свой стейк. — Весь вечер свободен и можно нормально пожрать.

— Весьма культурно с твой стороны, — не сдержала улыбки Марфа.

Вечер проходил на редкость легко. Ребята болтали, рассказывали друг другу истории из прошлого. При этом Марфа ощущала в себе смятения немыслимой силы. Мозг отчаянно сопротивлялся усиливающемуся притяжению. На подкорке крутились возвышенные цели, из-за которых Марфа приехала в Испанию.

— Когда вы с Лосано были на шоу, твоя знакомая сказала, что он разукрашенным похож на кого-то…

Марфа без лишних уточнений поняла о чем речь идет. Достав из сумочки телефон, она открыла их переписку с Гориевой и нашла искомою картинку.

— Сафи прислала, чтобы я Алексу показала, — она передала свой телефон в руки Игоря.

На экране красовалась фотография румяной, натёртой свеклой, Марфушеньки из фильма «Морозко». Внизу была подпись: «Скажи же, похожи? Жаль, косы ты им не прикрепила».

Стравинский взбодрился, явно оценив шутку. Но весёлое настроение вмиг испарилось, когда он увидел сообщение, пришедшее от Лосано:

«Душа моя, жду тебя прямо сейчас. Это срочно».

Глава 49

Когда Марфа добралась до дома Алекса, тот что каменный, а не на волнах качающийся, на её блузке уже проявились маленькие пятнышки от капелек пота. Руки потряхивало. А в голове не осталось ни одной положительной причины, по которой Лосано мог бы её среди ноги дернуть, да еще и на сушу.

Страх был обоснован проблемами с алкоголем, которые у друга так и не прекратились. Он дал обещание Марфе — посещать психолога и в случае крайней необходимости извинить ей, если желание выпить будет непреодолимо.

К примеру, на днях они с малышкой Лилит развлекали её папу каким-то немыслимым перфомансом, в ходе которого было истерзанно неимоверное количество дорогих экземпляров образцов тканей. Девочки создавали платья, украшенные цветами самодельными. На следующий день, после того, как морок веселья развеялся, пришло понимание — спустить на веселье несколько сотен тысяч, потраченных на приобретение ткани, — непозволительное расточительство. Поэтому в новой линейке модного дома Лосано появилась ещё одна позиция — эксклюзивные нагрудные платки.

Сами по себе платки отшивались и раньше, но все они относились к категории прет — а — порте. Уникальные появились вот так вот спонтанно. Орнамент вышел нестандартным, абстрактным и чуточку фантазийным. Таким, что малышка Лилит взяла с отца обещание, что он обязательно именно с такими будет ходить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Только я и буду с ними ходить, — хохотнул в ответ Алекс. — Найдите ещё дурака, который платки в кармашке по восемьсот евро будет носить.

Космическая цена за лоскут ткани размером сорок на сорок сантиметров, даже при учете качества ткани и того, что каждый платочек подшит вручную.

К слову сказать, для Лилит было сшито несколько шарфиков, а для Марфы платок — головной убор.

— Господи, Алекс, если ты там вытворил что-то, я тебя на этих самых платках на березе повешу. Не поленюсь и найду березу в Испании! — ворчала Марфа, поднимаясь по высоким ступеням дома.

Каких трудов ей стоило отделаться от разгневанного Игоря, можно было только представить. Но для большего попадания нужно дважды умножить на три. По его версии Лосано специально решил им вечер испортить, не дать, так сказать, конкуренту вырвать себе преимущество.

Когда Марфа добралась до гостиной, её фотографией можно было лечить захворавших. Любые недуги — хоть дьявола из грешных душ изгонять, хоть геморрой. Ни тот, ни другой связываться с ней не решились бы, покинули бренное тело добровольно. Уж больно воинственно выглядела.

Дело было не в том, что Лосано прервал прекрасный ужин, просто она в край за… Устала.

«Вечер тоже был на редкость удачным!» — ворчало подсознание девушки, вернее та его часть, что на не менее интересное продолжение вечера рассчитывала.

— Али, душа моя, надеюсь у тебя была очень веская причина выдергивать меня среди ночи, — елейно, растягивая слова, пропела Марфа, входя в гостиную с высоко поднятой головой.

Лосано резко развернулся на пятках и улыбнулся ей. Между его белоснежных зубов виднелся кончик языка. Мужчина, несмотря на поздний час, явно был в восхитительном расположении духа. Игривые огоньки блестели в его глазах.

Поняв, что что-то тут не чисто, Марфа огляделась по сторонам.

В кресле, рядом с искусственным камином сидела её мама.

Вероника Петровна при виде дочери на ноги поднялась. Слишком стремительно.

Марфа бросила на Алекса испепеляющий взгляд. Отчего он лишь сильнее развеселился.

«Напел ей что-то!» — подумала Марфа.

— Где ты вечера проводишь? — вместо приветствия начала родительница.

Михайловне захотелось взять первую попавшуюся под руку антикварную вещицу и кинуть ею в Алекса! Ну, что за поганец?

Она несколько раз перевела раздраженный взгляд с мамы на Лосано и обратно.

Поняв, что его миссия выполнена, великий провокатор решил удалиться восвояси.

— Пойду нам легкий ужин организую, дамы. Не скучайте! — произнес Алекс так, словно сам готовить собирался, а не отдать распоряжение.

Стоило двери за Алексом закрыться, как Вероника продолжила с пущим энтузиазмом.

— Марфа, я тебя совсем не понимаю! Что происходит? Антона ты бросила, ради этого самовлюбленного нарцисса, который в отцы тебе годится. А теперь вдруг оказалось — он тебя тоже не устраивает!

— Мам…, - произнесла Марфа устало.

Пройдя несколько метров девушка опустилась на диван. Решив, что для объятий с мамой сейчас. Не время.

— Ты понимаешь в каком свете себя выставляешь? Разве мы такому тебя учили с отцом? Думаешь, он доволен бы был?

Зря. Зря Вероника ступила на тонкий лед, не умея плавать при этом.

— Стыдно? Тебе за меня стыдно? Или может быть неловко? — подозрительно спокойно уточнила Марфа. — Дай — ка подумать, — она прикоснулась двумя пальцами ко лбу. — А какие чувства тобой правили, когда ты после смерти отца вышла замуж за его друга? Или есть какие-то негласные правила, о которых я не знаю? — закончила, глядя в глаза родительницы.

Желания обидеть маму у Марфы не было. Но поставив под сомнения отношение и гордость Михаила к дочери, Вероника себе лишь хуже сделала. Даже после своей смерти, отец для Марфы оставался абсолютным авторитетом. Никогда при жизни он не давал повода дочери усомниться в своей безграничной любви к ней и безграничной вере. И если кто — то, после его ухода, решал пошатнуть сложившееся у Марфы впечатление, — обязательно жалел об этом. Мама исключением не была.