Ким кивнул.
– Непременно что-то есть. Ну, ладно. Рост, пойдем на байдарке или на «Калоше»?
Байдаркой в просторечии называли узкую лодочку, которую Тюкальник срубил под длинный ряд гребцов. А название «Калоша», конечно, закрепилось за той посудиной, на которую они пытались взгромоздить антигравитационный котел. И с которой этот металлический шар с остальным оборудованием так бесславно пришлось снимать.
– На «Калоше» будет удобнее.
– Только вот что, – веско сказал Эдик. – Под воду придется ходить парами. И пара должна оставаться в лодке. Так что нужен еще один человек.
– Давай Винторука возьмем, он здорово помпу крутить сможет.
– Не помпу, а компрессор, – поправил его из-за маски Эдик.
Ростик приглядывался к нему. По всему получалось, что журналист изрядно умел обращаться с этими причиндалами.
– Винторука взять можно – нам до этих квадратов грести километров семь, а то и больше, – отозвался Ростик. – Но одного его мало. Нужна человеческая пара, чтобы в случае чего…
– Понял, – согласился Ким. – Пойду Пестеля соблазню морской фауной.
Пока пилот ходил в последнее жилое здание у порта, откуда начинались уже склады, где Пестель и устроил себе лабораторию, Ростик с журналистом проверили гидрокостюмы. Они выглядели очень большими, пузырились на коленях и локтях, а изнутри издавали странный запах – не то чужого пота, не то протухшей ряски.
– А зачем они?
– Под водой будет так холодно, что… – Эдик подумал, потом решительно заговорил: – Но вообще-то не это главное. Запомни, мы не знаем, как тут протекает кессонка – слышал про такое заболевание?
– Слышал, – кивнул Ростик.
– И барокамеры тут нет, так что вытаскивать тебя оттуда – запаришься, пока получится, а может, и вообще не получится. Потому первым условием будет – находиться под водой можно только тридцать минут. С погружением и подъемом. И ни полуминутой больше. Из расчета двадцатиметровой глубины.
– Здесь глубины гораздо меньше, так что…
– Никаких – «меньше». За ошибки в этих хитростях нам придется платить жизнями, – процедил Эдик. Вид у него был злой, растрепанный, и чувствовал он себя не слишком уверенно. Может, потому, что все, что он говорил, отдавало тупой перестраховкой.
– Послушай, мы же не туристы, идем туда не для развлечения… – начал было и Ким, который, как оказалось, уже возвращался и все слышал издалека.
– Я обещал, что удержу вас от глупостей, – не выдержал Эдик.
– Кому обещал? – удивился Ростик.
– Рымолову.
– Мы ему не скажем.
– У меня приказ считаться старшим, пока вы не научитесь, – Эдик сделал странное глотательное движение. – И я намерен…
Ростик посмотрел на него с жалостью. Понятно, что с ним происходило. Они были гораздо опытнее его, они воевали с насекомыми, дрались с пурпурными, шлялись по Полдневью, и вдруг Эдик должен ими командовать. Он был не просто смущен, он был подавлен такой ответственностью. Но честно пытался выполнить начальственное распоряжение.
Ростик посмотрел на ребят, которые с выражением той же мучительной жалости поглядывали на журналиста. Наконец он решился:
– Хорошо, сделаем, как ты скажешь.
Потом они отправились в море. Грести можно было с двух банок. На передней сидел бакумур. Ему было удобно работать сразу на два весла, на узкой скамье это получалось легче. Тем более, там и упор для ног подходил для его роста. На второй банке поработали Ким с Эдиком, потом Рост с Пестелем попробовали показать класс.
Через пару часов они оказались примерно на том месте, где сверху уже должны были начаться желтые донные поля. Но перед тем, как натянуть прорезиненные костюмы, Ростик выпрямился во весь рост и осмотрелся.
Гладь воды во все стороны простиралась бесконечно. И это была именно гладь – воду не морщила ни одна складочка, ни одна волна. Даже не было привычной зыби – мерного поднимания и опускания широко заглаженных валов, которые остаются от бурь и которые на Земле всегда так или иначе появляются в море.
Далеко на западе туманной, темной полосой прорисовывался дварский берег. Почему-то Ростик был уверен, что он находился ближе, чем противоположный, восточный берег залива, который виднелся четко и ясно, как на китайской картинке тушью по шелку. Так получалось, вероятно, из-за тумана, который гулял над водой. На востоке, при желании, в бинокль можно было рассмотреть даже опушку леска и наиболее крупные, отдельно стоящие деревья. Но почему-то, при всей этой ясности, восточный берег выглядел более настороженным. Чем это можно было объяснить, Ростик не знал.
Почти привычно он сделал усилие и попытался представить, что их ждет на том, восточном, берегу. И хотя двары к ним тоже не питали чрезмерной любви, восток каким-то образом обещал гораздо больше неприятностей.
Эдик поплескал костюмом в воде, легко напялил его на себя, приспособил акваланг, демонстративно укрепил часы на запястье, сполоснул и натянул маску на лоб, вделся в ласты. Да, он определенно делал это не раз в прошлом, Ростик даже не вполне поспевал за ним. Потом Эдик посмотрел на ребят, не спускающих с него внимательных глаз, перевел оценивающий прищур на Роста.
– Готов? – спросил Эдик. – И запомни, не будешь слушаться – отстраню.
– Да ладно тебе, – Ростика уже утомляла эта придирчивость. – Тоже – нашел проблему! Разок окунуться и в песочке поковыряться.
После этого он повернулся спиной к близкой воде за бортом и вполне по-киношному опрокинулся назад.
Вода сначала показалась слишком соленой, ее вкус на губах напоминал кровь. И ведь купался Ростик в море уже десятки раз за последние недели, а вот поди ж ты – аквалангистом он ощущал море как полный новичок.
Сначала ему, находясь под водой, трудно было правильно дышать – он сбивался, слишком пыхтел, а шум в ушах от каждого выдоха чуть не резал перепонки. Потом он догадался и сделал каноническое глотание для декомпрессии, и сразу стало легче. Потом с борта к нему упал Эдик. Он именно упал, увлекая за собой массу воздуха, который тотчас разбился на клубящиеся шлейфы пузырьков. Потом они посмотрели друг на друга. Эдик кивнул и пошел вниз.
До дна было недалеко, даже слишком. Всего-то метров десять, может, чуть больше. Но у дна ощущалось иное строение всего мира, собственно, тут был другой космос. Тихий, мягкий, медленный, но очень тяжкий. Ростик еще раз продул носоглотку, стало еще легче. И погнался за Эдиком.
Догнать его не составило труда, но выровнять дыхание потом было куда как непросто. Эдик посмотрел на спутника, покачал осуждающе головой и снова поплыл вперед, как ленивая рыба – едва шевеля ластами, экономно помогая себе руками и все время оглядываясь по сторонам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});