Читать интересную книгу Игра на чужом поле - Василий Ставицкий

Пребывание группы «Шубина» в Белоруссии уже в течение нескольких месяцев, в условиях, когда фронт, в результате наступательных действий частей Красной Армии, перемещался все дальше на Запад, снижало значимость проводимой 4-м Управлением операции.

Стало ясно, что необходимо ускорить продвижение легендированной чекистами воинской части ближе к зоне боевых действий. Сильные снегопады затрудняли дело. Но, с другой стороны, они помогали чекистам, поскольку спутали немцам планы заброски воздушным путем агентуры и грузов. При любом улучшении погоды штаб противника настолько торопился, что происходили просто курьезные случаи. Однажды в один из грузовых контейнеров абверовцы по ошибке вложили фиктивные документы на имя неких Коцарева и Палладия, заполненные бланки различных учреждений для обеспечения беспрепятственного перемещения своих агентов в нашем армейском тылу. Все материалы были срочно направлены опергруппой в Москву, которая должна была по фотографиям на документах организовать розыск шпионов. Искать, правда, не пришлось. Как выяснилось позднее, Коцарев и его напарник являлись агентами Главного управления контрразведки «Смерш», внедренными в нелегальную сеть «Абверкоманды-103».

Здесь уместно напомнить, что в результате зафронтовых мероприятий смершевцев, а также оперативной игры «Березино» такой крупный орган немецкой разведки, как «Абверкоманда-103» (известная в исторической литературе под кодовым названием «Сатурн»), оказался практически парализованным — и уже до конца войны не смог принести ощутимой пользы германским генералам.

Война близилась к концу. Войска Советской Армии неуклонно продвигались на запад. Бои шли уже в самой Германии. Первого мая немцы сообщили Шерхорну (который, кстати, уже был произведен в полковники), что Гитлер погиб. А еще через несколько дней —5 мая по всем радиостанциям, участвовавшим в игре с противником по агентурному делу «Березино», немцы передали последнюю телеграмму: «Превосходство сил противника одолело Германию. Готовое к отправке снабжение воздушным флотом доставлено быть не может. С тяжелым сердцем мы вынуждены прекратить оказание вам помощи. На основании создавшегося положения мы не можем также больше поддерживать с вами радиосвязь. Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами, которым в такой тяжелый момент приходится разочароваться в своих надеждах».

Это был конец игры. Все оперативные группы возвращались в Москву.

За успешное проведение операции «Березино» чекисты, принимавшие в нем участие, были представлены к высоким правительственным наградам, ну а помогавшие им немецкие офицеры после войны возвратились домой в Германию.

 Александр Калганов

АДОЛЬФ ГИТЛЕР НАКАНУНЕ И ПОСЛЕ СМЕРТИ

История последних дней жизни и смерти Адольфа Гитлера привлекает внимание общественности и историков со времени капитуляции фашистской Германии. Обстановка строжайшей секретности, в которой советские военные контрразведчики в 1945 году проводили оперативно-розыскные мероприятия с целью установить местонахождение главного военного преступника, явилась одной из причин возникновения домыслов о якобы имевшем место бегстве Гитлера из осажденного Берлина.

Сегодня трудно понять, по каким причинам результаты розыска скрывались от западных союзников, но факт остается фактом: английским и американским контрразведчикам также было разрешено провести раскопки в районе рейхсканцелярии и «поискать» останки Гитлера и его приближенных, но уже в то время, когда трупы были изъяты из ям и находились в Управлении «СМЕРШ» 1-го Белорусского фронта.

Установлению истины и исключению какой бы то ни было ошибки в случае с Гитлером придавалось такое значение, что Сталину было доложено об идентификации трупа только к концу мая, когда были проведены все судебно-медицинские исследования и опрошены все непосредственные свидетели последних дней и смерти фашистского фюрера. К этому времени сомнений в обстоятельствах и причине смерти Гитлера у советских контрразведчиков не оставалось. Интересно, что их американские и английские коллеги, лишенные возможности участвовать в исследовании обнаруженных останков, пришли к такому же выводу, восстановив историю последних дней бункера по показаниям тех его обитателей, которым удалось прорваться в западную зону оккупации.

Большая часть полученной информации стала со временем достоянием гласности, но некоторые документы отечественных органов госбезопасности по данной теме оставались на особом хранении вплоть до 2000 года. В рамках празднования 55-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне руководство ФСБ России сочло возможным опубликовать все имеющиеся документы по расследованию обстоятельств смерти А. Гитлера. Таким образом, мы впервые имеем возможность строго на документальной основе восстановить атмосферу последних дней бункера и ответить на вопрос о судьбе останков фашистского фюрера. Помогут нам в этом следственные дела и материалы военной контрразведки «СМЕРШ» из фондов Центрального архива ФСБ России.

Первое, что отмечали все источники, — крайне плачевное физическое состояние Гитлера в последний период войны. Помимо частых припадков ярости он заметно волочил ногу, с трудом вставал с кресла, окружающие наблюдали у него дрожание рук, настолько сильное, что те, у кого было медицинское образование, всерьез обсуждали возможность наличия у него болезни Паркинсона. Из показаний начальника личной охраны Гитлера Ганса Раттенхубера можно сделать вывод о том, что психическое и физическое здоровье фашистского фюрера было существенно подорвано в результате теракта, совершенного заговорщиками 20 июля 1944 года в ставке «Вольфшанце». Хотя Гитлер в результате взрыва бомбы практически не пострадал, «легким испугом» он не отделался: охранники вынуждены были чуть ли не выносить остолбеневшего фюрера из зала заседаний на руках.

После теракта Гитлер приказал обыскивать всех без исключения армейских офицеров, в том числе генералов, появляющихся в ставке. Все адресованные ему письма просвечивались рентгеном, даже белье, полученное из стирки, Гитлер решался надевать лишь после того, как оно пройдет обработку при помощи рентгеновского аппарата. В его личных аппартаментах было множество кнопок тревожной сигнализации, одна из них была установлена даже в его кровати.

От последствий нервного потрясения Гитлера лечил профессор Теодор Морелль, который описывался современниками как шарлатан, совершенно далекий от каких-либо научных представлений о медицине. Он активно потчивал фюрера знахарскими средствами и лекарствами собственного изобретения, составленными на основе стрихнина, гормонов, беладоны, морфия и других наркотических веществ. Секрет успеха и непререкаемого авторитета Морелля объяснялся быстрым эффектом его снадобий, приняв которые, Гитлер сразу чувствовал огромный прилив сил. В течение 1943–1944 года ему ежедневно делали инъекции мореллевских «чудо-препаратов». В результате все свидетели последних дней Гитлера отмечали его опухшее лицо, поседение, сгорбленность, дрожание рук и ноги, хриплый, прерывающийся голос и тусклые глаза. В таком физическом состоянии фашистский фюрер встретил середину апреля 1945 года, когда Красная Армия начала решающее весеннее наступление.

С 15 апреля дорога из Берлина в Мюнхен была запружена автомобилями, в которых бежали гитлеровские чиновники. Об эвакуации населения никто не думал. Жители Берлина, брошенные на произвол судьбы, остались вскоре без света, воды и хлеба. Стремительный прорыв советских войск на Одере, охват, а затем окружение Берлина дивизиями Красной Армии рушили последние надежды на спасение германской столицы.

21 апреля 1945 года, после того, как первый советский снаряд разорвался у Бранденбургских ворот, Гитлер переселился в новое бомбоубежище, расположенное в саду рейхсканцелярии. Оно было самым прочным из всех, ранее построенных в Германии, — толщина потолочных бетонных перекрытий бункера достигала восьми метров. Генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг называл это убежище целым подземным городом, в котором во время налетов авиации свободно размещались 4–5 тысяч берлинских детей из «Гитлерюгенда».

Связь бункера с внешним миром с каждым днем становилась менее надежной. В результате повреждения линий артиллерийскими снарядами прекратил работу телеграф, затем телефон, и в распоряжении ставки осталась лишь небольшая радиостанция.

Руководство боевыми операциями носило иллюзорный характер. По радио получали отрывочные донесения, причем наиболее регулярными были сообщения иностранных радиокомпаний, передававших информацию своих корреспондентов о ходе боев за Берлин. Донесения же штабов и соединений германских войск были настолько отрывочны, бессвязны и противоречивы, что делать оперативные выводы по ним было практически невозможно.