Старый вождь племени сделал паузу, чтобы вдоволь напиться из берестяной кружки, прежде зачерпнув ею из глубокой ямы прямо у своих ног — причем в яме явно копошилось что-то вроде сонма червей. Воспользовавшись затишьем в словесном шторме, Люц с шумом выдохнул и повернул насупленное чело к Тефнут:
— Подумай лучше о том, как будет выглядеть лицо очередного игрока торговца, когда ему на встречу выйдут скопом старейшины вместе с женами…
— Святые кукушки! — ахнула Тефнут — Там же на каждом носовом кольце немало инфы похлеще…
— Я успел прочитать «Шлепни меня трижды перед здрасьте»! — тяжко вздохнул Люц — М-да… надо быстрее заканчивать здесь наши дела и…
— Сматывать удочки!
— Величаво удаляться — ревниво поправил ее полуорк и привстал, что посмотреть на причаленный к берегу плот — Ах ты ж! Дьявол морской их забери! О пиратах можно забыть на пару суток…
Пираты — те еще алкаши. Об этом факте щедро упоминается в любом приличном пиратском романе. Там всегда полно бочек в трюме и рекой льется ром. Алкоголь — один из главных соблазнов для пиратов. И им крайне сложно устоять, особенно когда плот или корабль причален и самое время отправиться на берег и промочить горло… В общем плот пустовал, а рядом с ним уже пиликала какая дудка в центре танцующей немалой толпы.
Лохры, кстати, тоже те еще алкаши… Чего только стоят их почти безумные вакханальные праздники…
— Главное, чтобы праздновали не слишком бурно — пробормотал Люц — А то призовут ненароком свое божество…
— И я говорю! — напившийся старик получил пинок от сидящий за его сучковатым троном старушки и продолжил свою речь — Беда к нам пришла! Боевые бобры! Твари злобные! Хищные!
— Хищные?! — поразилась девушка — Бобры хищные?!
— Убивать — убивают — поправила вождя племени сидящая за ним старушка — Жрать не жрут. Убили уже троих. И в воду нам теперь ходу нет — смерть там ждет одержимая!
— Одержимая? — этот вопрос задал подавшийся вперед Люц.
— Бобры — одержимы! — убежденно заявила старушка, в которой опытный игрок сразу бы опознал довольно сильную жрицу — Я вижу! И вся чернота их злости изливается лишь на несчастных лохров.
— А бобры были здесь и раньше?
— Еще до нас. Мы всегда мирно уживались. Он глодают деревья, а мы жуем сочную рыбку. Нам делить нечего.
— Рыбку — вздохнул старик — Делить нечего… Старуха моя верно говорит. Беда к нам пришла! Помогите племени, чужеземцы!
— А снять одержимость пробовали? — Люц обращался к старушке, зная, что во всем магическом сведуща лишь она и может быть ее ученица.
— Снимать снимаю — но кто-то там в воде обратно надевает — вздохнула та, осеняя себя сложным загадочным символом — Мы уж собирались идти в руины дабы отыскать источник проклятья… но тут появились вы будто знак богов. Помогите племени, чужеземцы. И лохры будут благодарны.
— Мы поможем — вздохнул Люц, наливая себе вина из поднятой с травы бутылки.
— Поможем! — подтвердила Тефнут, бросив еще один злой взгляд на все еще хихикающую мокрую ведьму.
— Бери квест — распорядился Люц и перевел взгляд обратно на строгий старушечий лик — А что еще за руины?…
* * *
— Этого просто не может быть! — уже в пятнадцатый раз повторил будущий островной король, шагая следом за Тефнут по узкой тропе.
Их вели трое бодрых и улыбчивых молодых лохра, уверенно шлепая ногами по влажной глине, громко переговариваясь и вообще ни в малейшей степени, не выглядя несчастными трусами. Но именно ими они и являлись. Ведь буквально пару минут назад, когда путешественники переходили очередной широкий и неглубокий ручей с многочисленными подводными ямами, где вполне мог бы скрываться очередной одержимый боевой бобр, понадобилось не меньше пяти минут, чтобы заставить проводников тронуться с места и перепрыгнуть «страшное» препятствие.
Впрочем, Люц вполне понимал их страхи — ведь бобры убивали с одного удара.
Всегда.
А это уже более чем странно и может говорить лишь о крайне мощной и направленной только на лохров волшбе — ведь тут все же игра, а не реальный мир. Игра, где каждый персонаж обладает собственным уровнем, умениями, запасом жизни и маны. Одно дело с одного удара прихлопнуть молодого сборщика тины — первая жертва бобров — и совсем другое, когда бобр все тем же одним ударом наглухо валит главного воина племени. А еще больше странности добавлял один маленький факт — жертва умирала не сразу, а через несколько секунд, теряя последний хит жизни. Только это и позволило выжить до сих пор трясущемуся от ужаса Корншу Грязному. Запоздай Люц со своим ударом еще на пару секунд — и дело было бы кончено. А так лохр выжил и прятался сейчас в окраинной грязевой хижине, откуда Люц строго-настрого запретил ему даже нос казать. В лагере лохров остались пираты и Шизуля с Блэком — причем последние были вооружены животворящими кнутами ОзОжами, что так хорошо доказали свою эффективность, а пиратам хватит привычных им сабель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Были и еще некоторые странности, подмеченный опытным ветераном игроком — намертво сжатые губы и зубы умирающих не позволили бы им испить целительных эликсиров, странное огромное красное вздутие на месте удара и появившийся там вроде как некий сложный символ — его Люц разглядеть не успел. Все это уже выходило за все границы нормальности, если учесть, что дело происходит на небольшом и никому неинтересном островке. Но это было еще не все! Сюда еще следует добавить то, что заставило Люцериуса уже в шестнадцатый раз пробормотать одну и ту же фразу:
— Этого просто не может быть!
— Но это есть! И мы туда идем! — возразила Тефнут.
— Но этого просто не может быть — повторил Люц, качая головой — Мы ведь сами проверяли. Я никогда не слышал о руинах на этом острове, а мы вдобавок еще прошерстили весь форум. И там нет ни единого словечка о руинах. И поверь — если бы они тут имелись и будь они чем-то вроде данжа… на островке давно бы обосновались игроки какого-нибудь ушлого клана. Любой данж — источник пассивного дохода.
— Это ты мне уже говорил. А про руины и я не спорю — нет про них упоминания. Но лохры их видели.
— Видели — кивнул Люц.
— Ошибиться мог один, но они туда уже несколько раз ходили и все рассмотрели.
— Ходили.
— Значит, руины есть.
— Звучит логично.
— Издеваешься?
— Что ты! Восхищаюсь твоей дедукцией. Если островные алкаши верят, что в лесу появились окутанные туманом древние руины, насылающие одержимость на озерных бобров, то все их слова надо немедленно принять за священную истину…
— Люц! Еще пару оскорблений — и я начну словесно шатать твой воображаемый престол! А я женщина! Я престолы шатать умею!
— Уймись, женщина… — проворчал Люц — И не смей угрожать королю!
— Руины есть! А раз их не было раньше — значит, они появились совсем недавно! Эти древние руины совсем новые!
— Ты сама себя слышишь?
— Люц!
— Я согласен с тобой, кошка — фыркнул Люц, после чего шагнул к замершему в трех шагах от очередного ручья мешкающему проводнику и рявкнул — Бобр!
Лохр с тоненьким визгом подпрыгнул и аки на крыльях перенесся на другой берег, где рухнул за камень и скрючился. Его товарищ последовал за визгуном и попытался спрятаться в колючих зарослях. Перешедшие ручей в брод авантюристы ласковыми тычками ног подняли трусливых провожатых и вскоре они двигались дальше, шагая уже по совсем нехоженым дебрям. Один из лохров повернулся и укоризненно что-то вякнул на своем родном. Скривившийся будущий король с хрипом сплюнул влево и рявкнул:
— Пфырлы, говосюк масюк! Атуман рапфлык жипх тумсран! И тумсрам — дважды!
У лохров отпали челюсти, а в глазах засветилось глубочайшее уважение. Мелко покивав, они двинулись вперед, то и дело оборачиваясь на столь сведущего чужеземца.
— Руины появились недавно — продолжил свою мысль Люц — И от них исходит четко направленная угроза обитающим здесь лохрам. Враг силен и опасен. Собственными силами аборигенам с ним не справиться… начинаешь смекать завязку будущего рыдающего квеста?