около парка детский сад обозначился. Детишки на прогулку вышли. И навстречу мне бежит мой сын Вовка. Сын от первого брака. Он бросается ко мне на шею, целует и кричит:
– Папочка, наконец, ты зашёл за мной.
Моя подруга смотрит ошалелыми глазами на меня и громко говорит:
– Теперь я понимаю, почему ты против! Ты уже с ними наигрался.
И стремительно уходит в другую сторону. Я стою на месте, на моей шее висит ребёнок. Он рад, что я соизволил, наконец с ним встретиться. Мои отцовские чувства прорываются наружу. Я целую сына и нежно спрашиваю:
– А где мама?
В это время вижу, как мама подъезжает на машине. Мы все растеряны – такой встречи никто не ожидал. Но через минуту я слышу:
– Совесть проснулась, за сыном зашёл. А он о тебе часто вспоминает. Заходи почаще в детский сад, ты теперь знаешь, где он находится.
Они садятся быстро в машину и уезжают. Я ещё долго смотрел им вслед без слов и надежды. В тот вечер я долго слонялся по городу, возвратившись, домой поздно ночью, увидел заплаканную Настю и понял: она меня любит. Мы долго сидели на кухне, я впервые рассказывал ей о том, как жил раньше. И ЗДЕСЬ ОНА ТОЛЬКО ПРИЗНАЛАСЬ, ЧТО ЖДЁТ РЕБЁНКА.
Мишка, Мишка! Где твоя улыбка
Был у меня в студенческие годы хороший друг, однокурсник Михаил Захаров. И хотя ему на то время исполнилось тридцать лет, а мне только восемнадцать, дружбе это не мешало.
Мы с ним сдружились ещё на вступительных экзаменах в институт. Он бывший офицер, участвовал в венгерских событиях и на правах льготника вне конкурса поступал в институт, мне же, вчерашнему, безусому школьнику, не хватало жизненного опыта моего нового друга, а ему моих знаний. На свежую память я и помог ему написать сочинение и сдать экзамен по математике.
На младших курсах я часто помогал ему в учёбе, особенно по высшей математике. А он обогащал меня своим жизненным опытом, особенно в любви.
Женщин он любил особых, крупного калибра, большого роста, да чтобы бёдра были солидные, а груди высокие, как он колоритно выражался – «грудастых да жопастых».
На студенческих вечерах и на танцах я выбирал всегда стройненьких и высоких девушек. Он же, оглядывая очередную худышку, только морщился и всё время твердил:
– Ну и вкус у тебя! Не понимаешь ты прелести женского тела, костями собираешься тарахтеть. Сходи в наш художественный музей и найди хоть одну тощую женскую фигуру на полотнах известных художников.
Действительно, он оказался прав, я стал завсегдатаем краевого музея, тщетно пытаясь найти хотя бы одну тощую женскую фигуру, с какого бы ракурса я только не рассматривал полотна выдающихся портретистов.
Памятуя о том, что о вкусах не спорят, я стал ему намекать, что высокую женщину он не потянет. Он только усмехался и в ус даже не дул. А у него, действительно, усы были на загляденье. Для меня они, вернее, их похотливое шевеление, всегда были знаком того, что проходившая мимо нас женщина ему понравилась. Но ростом мой друг не удался – от горшка два вершка, всего 165 см.
Я же всё время над ним по-дружески подтрунивал:
– Ищи женщину по зубам, хотя бы такого роста, как ты. А то останешься холостяком.
Так и пролетели четыре года нашей учебы незаметно для Михаила в поисках своей женщины. И всё бестолку!
На пятом году по ходатайству деканата ректор института выделил ему лично в студенческом общежитии отдельную комнату. И это понятно, мужик взрослый, пора семью заводить, а он, как студентик, койка-место занимает. Жизнь свою – то пора устраивать, скоро диплом, потом по распределению зашлют к чёрту на кулички и бери первую попавшую женщину в жёны.
Возраст уже подгоняет! Пора думать и о детях.
Ректорат это хорошо понимал и шёл иногда навстречу таким студентам.
Мы сидим с Михаилом в студенческой столовой и ведём разговор о жизни, о предстоящей защите диплома. Защита через месяц, дипломные работы наши отпечатаны, надо готовить таблицы, графики, слайды. Я предупреждаю Михаила, что сегодня вечером приеду к нему в общежитие готовиться к защите дипломной работы Смотрю на друга, жду приглашения, а он молчит. И вдруг я замечаю, как его усы вожделенно начинают шевелиться, я аж голову свернул, где эта женщина? За столами сплошные мужики трескают борщи и котлеты. За стойкой хозяйничает новая повариха, девушка молоденькая, почти девчонка. И тут меня осенило: ах, вот почему Мишка вторую тарелку борща доедает, а за котлеты еще не брался. А мой друг уже догадку мою подтверждает:
– Я хочу сегодня пригласить в гости нашу повариху. Как ты на это смотришь?
От этих слов я и обомлел:
– Ты что одурел, она ещё дитя, только окончила кулинарное училище. Ей всего-то лет семнадцать, правда, на вид и не скажешь, рослая и крепенькая. Здесь многие студенты, да не чета тебе, на неё глаза пялят.
– Знаю я этих студентов, на ночь только, а я серьёзно с ней хочу жизнь построить.
Я засомневался, нет, не в его намерениях, а в девушке, глянет ли она на этого заезженного коня. Друга обижать не хотелось, поэтому промолвил только: «Нет, дурная затея, – слишком молодая и красивая»
С этими словами я, подхватив тетрадки, пошёл на кафедру, оставив друга сидеть за столом с тяжёлыми мыслями наедине.
Вечером приезжаю в общежитие с уверенностью, что Мишке удача вряд ли выпала. А возле его комнаты толпа студентов младших курсов. Улыбаются и с завистью говорят мне:
– Вот Мишка даёт.
Из – за двери комнаты раздаются недвусмысленные звуки. Я спрашиваю, кто там у него в гостях. А в ответ дружный хор:
– Наша повариха!
На правах старшекурсника разгоняю ватагу любопытных ребят, и ещё не веря в случившееся, сажусь на подоконник и охраняю двери и спокойствие друга. Стоны, то усиливались, переходя в страстные, полные экстаза крики, то прекращались, заставляя меня вскакивать с подоконника, и ходить по коридору из одного конца в другой. Так я промучился целый час, пока они не вышли из комнаты. То, что увидел я, осталось в памяти на всю жизнь: сияющие глаза, неземную радость и красоту очаровательной женщины. Никакого стеснения в её глазах я не заметил.
Мы поехали в центр города, долго сидели в кафе и здесь я услышал, что завтра они пойдут в загс. Впереди еще были «доброжелатели», разбирательства парткома и студсовета, и только благодаря нашему декану, известному человеку не только в городе, но и в стране, молодожены остались в институте.
Только через шестнадцать лет я встретился с Михаилом