Читать интересную книгу Ночные видения - Томас Фейхи

Встретивший их внизу полицейский стоит у двери. Фрэнк перебирает содержимое ящичков с карточками пациентов. Саманта просматривает бумаги на столе.

Некоторое время они работают молча.

— Посмотри на это, — говорит Фрэнк и подает ей тоненькую бумажную папку. На ярлычке слова «Саманта Ранвали». — Ты говорила, что в проекте предполагалось участие кого-то еще, но этот человек так и не появился. Доктор Клей не называл имя четвертого?

— Нет, — рассеянно отвечает Саманта.

Она смотрит на свое имя, только теперь понимая, что участвует в этом деле как свидетель. С первой открытой страницей ее охватывает беспокойно-тревожное чувство, и в памяти всплывают недавние слова Дона: что, если следующая в списке ты, Сэм?

— Должен же где-то быть полный список. Фрэнк переходит к столу и начинает проверять ящики.

— Как-то непривычно читать собственное досье.

— Все же лучше, чем совать нос в чужие письма.

— Спасибо.

Первые страницы занимает заполненный лично Самантой бланк медицинской страховки, затем идет медицинская карта и наконец странички с написанными от руки замечаниями доктора Клея.

— Что? — вырывается у нее. Фрэнк поднимает голову.

— Нет, ты только послушай. «Саманта хорошо воспринимает лечение. Ее настроение изменилось к лучшему, она стала более уступчивой и менее упрямой». Он написал это после первого же дня!

— И что? — с усмешкой спрашивает Фрэнк.

— Мое настроение. Я вообще не упрямая и всегда готова уступить.

— Ошибаешься.

— И ты туда же! Он смеется:

— Может быть, доктор Клей вкладывал в эти слова другое значение. Воспринимай их как комплимент.

— Не могу.

Она приподнимает брови и качает головой. Фрэнк вытаскивает из нижнего ящика какую-то папку и садится в кресло.

— «Круг Эндимиона», — читает он. — Интересно, зачем ему понадобилось ее прятать?

Саманта подходит ближе и останавливается за спиной Фрэнка. Положив руку ему на плечо, она наклоняется и смотрит на развернутые страницы.

— А вот и список всех четырех участников проекта, — говорит Фрэнк.

— Габриэль Морган, — читает Саманта.

Фрэнк слегка поворачивает голову и смотрит на нее.

— Так вот как Кэтрин узнала об этом проекте. Должно быть, познакомилась с Морганом в ресторане в Солт-Лейк-Сити и поехала вместе с ним в Сан-Франциско.

— Потому что она тоже была больна. Как и Макс. Саманта выпрямляется и бросает взгляд на полицейского у двери. Тот чистит ногти.

— Что ты имеешь в виду?

Фрэнк поворачивается к ней вместе с креслом.

— Об этом говорила та девушка, которая жила с ней в одной квартире. Кэтрин беспокоилась из-за того, что может заболеть, как Макс. Если он ранил ее в тот вечер на мосту… — Она вздыхает. — После смерти Макса Кэтрин не могла уснуть. Возможно, у нее стали проявляться те же, что и у Макса, симптомы. От отца Моргана ей становится известно об исследованиях доктора Клея, и она решает отправиться в Сан-Франциско в надежде на его помощь.

— Это не объясняет, почему она сбежала.

— Может быть, и объясняет… — Саманта задумчиво кивает, потом смотрит Фрэнку в глаза. — Возможно, она убежала, чтобы защитить родных и друзей.

— От кого?

— От самой себя, — едва слышно шепчет Саманта. Фрэнк с недоумением смотрит на нее.

— Целью исследования доктора Клея являются люди с острыми случаями проявления парасомнии.

— Ты говорила, что это нечто вроде хождения во сне.

— Одним из ее результатов может быть агрессивное поведение. Думаю, убийца действует в полубессознательном состоянии.

— Это смешно, — с заметным раздражением говорит Фрэнк. — Во-первых, Кэтрин никому ничего не сделала. Во-вторых, люди не совершают убийства во сне.

— Во сне люди проходят разные стадии, — объясняет Саманта. — Самая важная — стадия БС, быстрого сна. На этой стадии мы спим. Сон дает выход нашим беспокойствам и страхам. В таком состоянии наш мозг активен, но тело бездействует. Это что-то вроде защитного механизма, не позволяющего нам переносить события сна в реальную жизнь. Однако люди, страдающие от парасомнии, не достигают стадии БС, поэтому они могут не только ходить, но и совершать опасные для других действия.

— Послушай, — прерывает ее объяснения Фрэнк, — убийца каким-то образом узнал о связи Кэтрин с отцом Морганом и этом проекте. Именно потому она и стала целью. Нам нужно выяснить, кто имел доступ к документам доктора Клея.

— Согласна, но это вовсе не значит, что Кэтрин… — Саманта прикладывает ладонь к губам. — Может быть, проклятие манипулирует людьми во сне. Тогда все становится понятно.

— Какой-нибудь душевнобольной тебя бы и понял, — говорит Фрэнк, качая головой. — Господи, Сэм, давай заканчивать с проклятиями и несчастными музыкантами. Кэтрин — жертва, такая же, как отец Морган, такая же, как доктор Клей, такая же, как Фиби.

— Пусть будет по-твоему. Но если убийца действует в полусонном состоянии, то он может и не сознавать того, что делает.

Она поворачивается и идет к ящичкам с картотекой.

Фрэнк молча наблюдает за ней. Целых шесть месяцев у Саманты была бессонница. Это проклятие лишило ее сил, превратило в лодку без паруса и мотора. Ею играли волны и ветры. И все же ее несло какое-то невидимое глазу течение. Может быть, история Гольдберга дает ей надежду, помогает искать вину за безжалостно бессонные ночи не в себе, а в чем-то другом. Может быть, ей не обойтись без этой фантазии.

Звонит телефон. Фрэнк находит на столе листок бумаги и берет ручку, чтобы записать два адреса. Саманта поворачивается и вопросительно смотрит на него.

— Что?

— Снейр получил ордера на обыск у доктора Купер и Арти. Полиция уже на месте. Предлагаю отправиться сначала к Арти, его дом ближе.

— Хорошо.

Он проходит за ней в дверь мимо полицейского с неясным чувством, что каждый из них двоих идет своим путем.

ПАРАСОМНИЯ

4 января 1999 года 11.06

Несколько лет назад молчание привело Веронику в библиотеку. Оно вызвало в ней желание больше знать, меньше говорить и носить сексуальную одежду. Для тех, кто приходит, чтобы просто сдать одну книгу и взять другую, библиотека всего лишь хранилище, душное помещение, где пыль оседает на вещах — книгах, — без которых люди вполне могут обойтись. Но для других, для тех, кто остается в читальном зале, неудобные стулья и комнаты с контролируемой температурой — места, где таится страсть. Скрытные, из-под полуопущенных ресниц взгляды, едва уловимый запах духов и пота, облегающие одежды, движение переворачивающей страницу руки… Возможно, именно это, то, что библиотека предполагает спокойную и тихую концентрацию, и возбуждает такое желание. Как бы там ни было, одно Вероника знает наверняка: люди приходят сюда не только ради книг.

На протяжении почти целого года угрюмая тишина публичной библиотеки Дарема давила и угнетала ее.

Особенно тяжело даются понедельники. Неспешность, унылая рутина оставляют слишком много времени на раздумья. Вероника уже не помнит, когда в последний раз высыпалась как следует, и стоит только закрыть глаза, как перед внутренним взором предстают жуткие образы вроде тех, из-за которых многие избегают смотреть фильмы ужасов и ходить на хоккей.

Вероника зевает и трет глаза. И сразу же, как бывает, когда сворачиваешь за угол и налетаешь на что-то неожиданное, в ее мозгу вспыхивает очередная сцена.

Темный мужчина в поношенной одежде стоит на деревянном мосту, спокойно ожидая кого-то. Из темноты медленно выступает и попадает в круг бледного света, похожего на крюк уличного фонаря, женская фигура. У нее глубокие, пронзительно-синие глаза и покрасневшее — не от холода, а от слез — лицо. Мужчина внезапно поворачивается на одной ноге, как танцор, и бьет ее ножом в живот. Женщина вскрикивает, пытается схватить его за запястье, но он быстро отдергивает руку. Лезвие оставляет на ее ладони темный след.

Звук приближающегося поезда нарастает, как гул землетрясения, дрожью проходя через опоры и настил моста, ноги и тело женщины. Прежде чем мужчина успевает сделать еще один шаг, она толкает его на поручень. Он кричит и роняет нож, но крик теряется в густом баритоне гудка. Острый металлический штырь поручня пронзил ему спину. Женщина осторожно подходит к мужчине и помогает освободиться. Потом прикладывает ладонь к кровоточащей ране. Он говорит что-то, но она не слышит. В его глазах странная смесь печали и благодарности, и это пугает ее больше, чем боль. Поезд уже практически под ними.

Мужчина переваливается через поручень.

Вероника вздрагивает и выпрямляется на стуле. На экране заставка — плавающая кругами рыба; по периметру монитора приклеены желтоватые листочки. Книга, которую она читала, свалилась на пол.