– Позовите кого-нибудь, – потребовал он и привалился к стене.
– Надо привести дядю, – пропищала Таша дрогнувшим голосом.
– Ага! Он тебя по головке не погладит. Сок-то был твой.
– Давай затащим его в нашу комнату, а то он на пол упадет, и тогда народу набежит.
– А он не умрет?
– Ты что, дура? Думаешь, официант хотел меня насмерть отравить? А этот… дядя Рома в два раза здоровее меня. Скоро очухается, не боись.
Они под руки довели Глеба до своей комнаты и уложили в кровать. Тот все время пытался что-то сказать, но девчонки не могли разобрать ни слова. В тот момент, когда Таша наклонилась к самым его губам, дверь в комнату распахнулась, и заглянула Агата.
Таша и ее подужка вскинули головы и с испугом уставились на нее. Агата закрыла дверь так же стремительно, как до этого распахнула. Несколько секунд она неподвижно стояла на месте, пытаясь взять себя в руки. Руки дрожали. Потом пошла по коридору, все быстрее и быстрее. «Вот оно, мое будущее! – с горечью подумала она, взбегая на второй этаж. – Я влюбилась в соблазнителя восемнадцатилетних дурочек! Боже мой, я кретинка». Ей показалось, что вокруг неожиданно похолодало. Ее начал бить озноб.
Схватив сумочку, она сбежала по ступенькам вниз и нашла Святослава. На ходу придумала какую-то дикую историю про переломавшего руки и ноги компаньона, попросила передать бабушке и Роману, что она была просто вынуждена срочно вернуться в город.
– Не могу их найти! – пожаловась она брату. – Ни той, ни другого нигде не видно, и нет времени их искать.
Озабоченный Святослав отправился проводить вновь обретенную родственницу до машины, и, прощаясь, она от избытка чувств бросилась ему на шею.
– Я провела здесь чудесное воскресенье! – сказала Агата, ни чуточки не покривив душой.
Воскресенье действительно вышло чудесным. Жалко, что понедельник подкачал.
* * *
– Эта глупая курица отключила телефон, – заявила Изольда Борисовна, показав Глебу свой мобильник. – Или уже часов пять катается на метро. Она тебя любит, мой мальчик. Как хочешь, но ты должен помешать ей выйти замуж за Романа, кем бы он там ни был.
Глеб изумленно уставился на старуху. Он был бледен, но чувствал себя вполне сносно.
– Как вы узнали? – хрипло спросил он.
– Я пока еще не оглохла, – ворчливо ответила Изольда Борисовна. – Агата раза три называла тебя Глебом. Шепотом, правда, но что такое шепот для драматической актрисы? Это ее хлеб!
– Прошу нас простить за это представление, но…
– Милый друг, представления суть – сама жизнь. – Изольде Борисовне нравилось говорить кругло. – И не надо ничего объяснять. Сначала расхлебайте эту кашу, соединитесь в жарких объятиях с моей внучкой, а потом явитесь для объяснений.
– Любите мелодрамы? – спросил Глеб, невесело глядя на свой бесполезный сотовый.
– Конечно, люблю! Мелодрамы все равно что поход к дантисту: сначала очень сильно нервничаешь, а потом все хорошо заканчивается.
Глеб отнюдь не был уверен, что в его мелодраме все закончится хорошо. Как только он включил телефон, с раздражающим звоном посыпались эсэмэски. Сначала он открыл те, что пришли от Даны: «Глеб, почему ты не позвонил?», «Не верю, что там, куда ты поехал, нет связи», «Глеб, что происходит?» И последняя, совсем уже дикая: «Ты встречаешься с Пономаревой?»
«Пономарева? – Глеб потер лоб. – Я спросил недавно, где сейчас Наташка Пономарева, а Дана восприняла мой простой вопрос… вот так?! Невероятно».
Выскочило раздраженное сообщение от Кристинки и одно, короткое, от отца. Все задавали один вопрос: «Где ты?» Глеб отлично понимал, что совершил глупый поступок. Взрослый человек не может вот так просто, никому ничего не сказав, исчезнуть даже на два дня!
Нужно было оставаться на связи и отвечать всем просто и коротко: «Остыпаюсь. Устал». И все бы сразу успокоились. Но в тот момент ему страстно хотелось, чтобы все на свете от него отстали. Он хотел заполучить Агату и думал только о ней одной. И вот теперь она от него удрала.
Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, Глеб сел в машину и, прежде чем тронуться с места, позвонил Артему. Тот мгновенно схватил трубку:
– Слушай, брат, как только ты исчез с радаров, все будто взбесились. И вообще… у нас неприятности. Не по телефону, ладно? Приезжай как можно скорее.
– Заскочу домой, а потом сразу в офис, – пообещал Глеб.
– Нет, никуда не заезжай, дуй прямо сюда, – потребовал Артем.
– Что, все так серьезно? Ладно, жди меня в кабинете.
Он ехал и думал о том, что находится сейчас на жизненном распутье. Так что, если выберет неверную дорогу, придется ему, как добру молодцу из сказки, голову сложить.
Глеб отчетливо понимал, что не готов сейчас жениться, но понимал и то, что отмена свадьбы станет катастрофой, сравнимой с гибелью «Титаника». Как сказать Дане, что он раздумал брать ее в жены?! Что он больше не хочет делить с ней жизнь? Она будет убита наповал. Нет, это невыносимо. Нереально. А насколько реально жениться на ней и потом всю жизнь при каждой размолвке, после каждой ссоры думать про себя: «Лучше бы я тогда тебя бросил». Глебу было худо из-за того, что он никак не мог принять решение.
Явившись в офис, он быстро прошел к своему кабинету и резко распахнул дверь. Артем не сидел, развалившись, в кресле и даже не курил – он бегал взад и вперед, засунув руки в карманы брюк и насвистывал. Насвистывал! Хотя именно этот парень первым начинал вопить, что свистеть ни в коем случае нельзя, потому что тогда денег не будет.
– Ну, и что случилось? – спросил Глеб, резко остановившись на пороге.
– Наконец-то! – воскликнул Артем и горячо пожал другу руку. – Короче. Пришли бумаги… Это по поводу офиса. Нам ставят условия по срокам аренды. Вполне вероятно, через две недели нас остюда выметут, как мышей из амбара.
Глеб растерялся:
– Подожди, что значит выметут?
– То и значит, – сердито закричал Артем.
– Но ведь помещения нам сдает в субаренду отец Даны, его структура!
– Вот и я про то же. Выходит, ты проштрафился. И я, блин, чувствую себя виноватым. Если мы из-за твоего дикого увлечения госпожой Померанцевой окажемся на улице со всем своим добром…
– Погоди, Тёмыч, не бурли, дай подумать.
Глеб мешком свалился в кресло и обхватил голову руками.
– Чего тут думать? Поезжай к Горюнову, падай ему в ноги, прощения проси…
– За что?!
– А где ты вчера был, брат? – ехидно поинтересовался Артем.
Глеб посмотрел на него с подозрением:
– Кроме тебя, никто не знает, где я был.
– Может, Леонид Иннокентьевич тоже не знает, но домысливает. Мозги у него будь здоров. Если бы мне такие мозги, я бы уже купил себе тихоокеанский остров по соседству с Мэлом Гибсоном. Думаю, он догадывается, что ты изменил его дочери. И поэтому мстит.